Мика Валтари - Тайна царствия

Петр, тяжело дыша, угрожающе посмотрел на меня.

– В этой толпе найдется немало фанатиков. Что ты скажешь, о римлянин, если я отдам тебя в их руки? Они отведут тебя в одну из пещер, и тогда тебе больше никогда не увидеть дневного света!

– Я не боюсь ни тебя, ни кого другого! – твердо ответил я, – Почему я должен бояться, если твой Учитель этой ночью не отверг меня?

Заметно обеспокоенные, они отвели нас к кустарнику, где были привязаны наши ослы, и стали совещаться, стоит ли звать на помощь остальных учеников. Из их слов я понял, что Никодим, Симон Киринейский и Закхей, которых я знал, тоже находились в толпе.

Наконец Иоанн произнес:

– Чем больше людей мы позовем, тем больше будет ненужного беспорядка. Римлянин прав: сам не знаю почему, но Господь не стал прогонять его! Неужели раб может быть мудрее своего господина?

Оказавшись в стороне от толпы, старик и сын вмешались в разговор и выступили в нашу защиту, рассказав о том, что с ними произошло, и как, сжалившись над ними, я довез их до горы.

– Значит, то что юноша угодил под копыта лошадей и сломал ногу, не стало для вас достаточным предзнаменованием? – прервал их рассказ Симон Петр – Вас сюда никто не звал, и Господу не было угодно ваше присутствие!

Задетый этими словами за живое, юноша опустился перед учеником на колени.

– О праведники, простите меня! – взмолился он – У меня не было никаких дурных намерений, и я поступал так, действуя ради отца. Я не просил Господа исцелить свою ногу и даже не думал об этом! Он только прикоснулся ко мне и в своей бесконечной доброте исцелил меня и таким образом все мне простил. Сделайте же и вы то же самое для меня и моего отца!

Мне тоже ничего не стоило унизиться перед этими тремя мужчинами, которых терзало беспокойство и сомнения.

– О божьи люди, если вы так желаете, я тоже могу броситься к вашим ногам! – произнес я. – О вы, ставшие самыми большими в его царстве, молю вас простите меня! Я вовсе не предатель и не желаю вам никакого зла! Если вы посчитаете нужным, мои уста никогда не скажут о том, что я видел. Но если вы захотите, я готов свидетельствовать о его воскресении перед всем миром и даже перед самим императором!

Симон Петр теребил свою тунику, словно желая ее разорвать.

– Замолчи, неразумный! – приказал он – Что скажут люди если идолопоклонный римлянин засвидетельствует его царствие? Лучше бы ты никогда не слышал о пути к нему! Даже если сегодня ночью ты избавился от зла, то все равно вернешься к нему и к миру, как пес возвращается к тому, что он изрыгнул! Для нас отныне ты не больше чем собачье испражнение!

Затем, со злобой обернувшись к Натану, он произнес:

– Я виделся с тобой в Капернауме и доверял тебе! Но, приведя язычников на праздник вечной жизни, ты предал нас!

– Выслушай же меня, о Симон, ловец душ человеческих, – сказал Натан, потирая себе нос – Разве не давал я тебе осла, чтоб ты смог привезти сюда свою тещу?

Петр смутился и виновато взглянул на своих спутников.

– А кто в этом виноват? – проворчал он – Сусанна порекомендовала тебя, и я доверился ей.

– Этот осел принадлежит вот этому римлянину, – неторопливо продолжал Натан – Марк – мирный человек, однако если ты его рассердишь, он сможет потребовать осла обратно, несмотря на то что во многих других случаях проявлял милость к людям, и тогда тебе придется жить на этой горе вместе со своей тещей и Сусанной, потому что она приехала на втором осле, который принадлежит этому же римлянину.

Еще больше смутившись, Симон Петр топнул ногой и сказал:

– Моя теща – сварливая женщина – и прежде ворчала даже на Иисуса, обвиняя его в том, что он живет, как лентяй. Однако с тех пор как он исцелил ее от горячки, от которой она едва не умерла, она перестала браниться. Мне вовсе не хотелось бы оставлять ее здесь, однако нам просто необходимо быть в Иерусалиме до истечения срока в сорок дней. Нам придется идти денно и нощно, дабы успеть ко времени и дабы пророчество сбылось. Но если теще не на чем будет вернуться в Капернаум, я окажусь в весьма затруднительном положении!

– Я не отвечаю злом на зло, – успокоил я его – С удовольствием оставлю тебе осла, даже если в твоих глазах я не более чем собачье испражнение. Можешь также взять для женщин еще этих двух ослов, которые нам не потребуются, потому что мы сможем вернуться пешком. Натан заберет их в Капернауме. Я же покину это место без шума, не привлекая к себе внимания. Только не стоит меня проклинать.

Тогда, пытаясь примирить нас, вмешался Иоанн.

– О римлянин, постарайся понять нас! – попросил он. – Еще не все ясно, и пророчество пока не сбылось. Нам известно лишь то, что существует путь к царствию и ворота в него узки, и мы не имеем права их расширять по собственной воле.

Третий ученик добавил:

– Он приказал нам обратить в нашу веру все народы, однако мы не знаем, как и когда это можно будет сделать. Прежде всего его царствие должно установиться в Израиле. Полное объяснение мы будем знать только в Иерусалиме.

Эти люди, словно трое братьев, держались за руки, стоя перед ними, я испытывал зависть и одновременно разочарование, думая о том наследстве, которое оставил им Иисус, чтобы они раздали его людям. Я бросился к их ногам с новыми мольбами.

– Пусть слова о вечной жизни остаются при вас и при всех остальных, которым он их передал. Подчиняюсь вашей воле, несмотря на то что вы простые люди. Его учение станут объяснять эрудиты, делая это каждый со своей точки зрения и добавляя в него что-то свое, а вы, несомненно, постараетесь как можно лучше исполнять его волю. Я видел его, и он не отторгнул меня, не возражал против моего присутствия, а когда подошел ближе, то даже, похоже, заговорил; однако я готов стереть эти воспоминания из своей памяти, если такова будет ваша воля. Я не прошу вас даже дать мне эликсир бессмертия – позвольте мне лишь сохранить его царство в своей душе! Не отвергайте меня окончательно! Я буду внимать вашим словам и верить им, ничего не добавляя от себя лично, и я не прошу открыть мне тайну. Все мое состояние будет в вашем распоряжении, и как гражданин Рима я всегда смогу выступить в вашу защиту, если из-за него вас станут преследовать.

– Нет, ни за серебро, ни за золото – нет! – сказал Симон Петр, подняв руку.

– Меня зовут Иаков. Насколько я помню, он просил нас не заботиться о словах, если нам придется предстать перед преследователями: нам это будет дано свыше! – воскликнул третий ученик.

А глаза Иоанна наполнились слезами, он посмотрел на меня с тем же выражением нежности, что и прошлый раз.

– О римлянин, я люблю тебя за твое смирение и уверен, что ты не желаешь нам зла, – сказал он – Когда Иисус попросил меня позаботиться о его матери у самого креста, она рассказала мне, что он спускался в царство теней, сломал его врата и освободил мертвых. Точно так же он принесет свободу идолопоклонным народам, только мы еще не знаем, как это случится. Надейся на мир, молись, постись и очищайся, только ничего не рассказывай о нем, чтобы своим незнанием не ввести людей в заблуждение. Мы сами исполним то, что нам предназначено.