Манфред Бёкль - Нострадамус: Жизнь и пророчества

66. Предвижу реформы и честную дружбу,
Меч, вложенный в ножны, — не самообман.
Поместья, поля и сады делу мира послужат,
Закон станет другом залеченных ран.

67. У врат у скалы их до сотни сойдется,
И видны ворота с Дизерских вершин,
В Шато с мест других удалец к удальцу подберется,
Друг Рима с крестом: ты, крепись и держись!

68. Когда заговорщики шли из Аймара,
Солдаты таились в Ликийском лесу,
Савону и Рону знобило недаром,
От крови, от страха наш трон не спасут.

69. Две трети их стран изувечены градом,
Италия с Веной поникли разбитой главой,
Над Брессом и выше Байли — кладовые кровавого ада,
Град создан гренобльцем и введен был в бой. [145] В этом катрене Нострадамус, по всей вероятности, предвидит появление реактивных снарядов, что вяжется с последующим катреном.

70. Какое оружие сокрыто в ракете,
Которую мчит крыловидный огонь?
Латинское небо рвет северный ветер,
И взорван грозою был венский покой.

71. Святыни им видимы будут у Трикса,
Но их осквернять не осмелятся днем.
Каркассон! Будь рад, что немилость продлится,
С вторжением справятся долгим путем.

72. Все церкви и все синагоги зачахнут:
Исчезнут обряды в две тысячи сто пятьдесятом году
И Крест и Давидовы звезды истлевшею славой запахнут,
Но милость небес люди в новом найдут. [146] Из-за подобного рода катренов католическая церковь в восьмидесятых годах прошлого века осудила увлечение Нострадамусом. Но очень похоже на правду, что обрядовая, ритуальная сторона всех религий — христианской, иудейской, магометанской — клонится к закату. И действительно, похоже на то, что XXI век станет началом конца обрядовой религиозности. Но, по мнению Нострадамуса, неизбежная гибель обрядов и ритуалов не означает гибели человечности и любви, которые неизбежно станут живительным источником новой веры. Ведь «знание без веры односторонне, а вера без знания неполноценна».

73. Тюрбан голубой завладеет всем Фойксом
Пред тем, как Сатурн совершит оборот,
А белый тюрбан спорит с Турцией громко,
И звезды [147] Марс, Меркурий и Сол. на мачты судов созовет.

74. Убийца тайком покидает град Ферстод,
Чернеет на пашне заколотый бык.
Здесь плащ Артемиды взметается облаком дерзким,
И пепел вулканов к погибшим приник.

75. С прибрежной волной будут ладить французы,
Амбрасия с Трасией хлынут в Прованс,
Законы и нравы их здесь они сгрузят,
Чтоб след свой надолго оставить у нас.

76. Беда, коли мир куплен страхом и кровью.
Два русла зажаты в железной руке,
Жестокость и злобу Нерон сделал новью,
Но был Кальвероном убит на реке.

77. Правитель чужой восседает на троне,
И к смерти идут королева и сын,
Зато конкубину злой рок не затронет,
Раз сам победитель красой ее сыт.

78. Гречанка казалась античной богиней,
Успех ее цвел средь дуэлей и ссор,
Однако в Испании власть ее сгинет,
В темнице ждет казни пленительный взор.

79. Коварный галерным командовал флотом,
Стремясь подавить и протест и мятеж,
Уловки слабее взбесившихся глоток:
«Хватай командира… Души его… Режь!»

80. Пожалуй, во вред себе действовал герцог,
Сильнейшего друга куда-то сослав,
Деспотии в Пизе и Люкке с ним бились совместно,
А трезвый дикарь виноград собирал.

81. Спасайся уловкой, раз чуешь засаду,
Король перед врагами на трех сторонах,
Измена в Лонгине была хуже ада,
И слезы повисли росой на стеблях.

82. Обрушатся воды на град осажденный,
И новые бедствия с ними придут,
И все же доволен был страж удивленный:
Внезапной атакой людей не убьют.

83. Мир — в язвах и трещинах землетрясений.
Созвездья ломают хребты городам,
Дворцы и мечети стоят на коленях,
Безбожник идет по Христовым следам.

84. Полюбит мятеж серый мрамор гробницы.
Мысль главы медуз на толпу наведет.
Дух мести в бесправие нищих вселится
И злобою трон на куски разнесет.

85. Гасконь, Лангедок быстро пройдены ими,
Ажанцы держали Арманд и Реаль,
Фоценцы дерутся и новой короны не примут,
И бой под Сент-Полом уже грохотал.

86. К Шартрезу прорвутся Бурже и Ла Рейнцы,
Антониев мост будет видеть привал,
Семерка за мир, ибо схватка бесцельна,
И скорби Париж осажденный встречал.

87. Да, храм от Туфонского леса отрезан,
И был в Монтлехери [148] Речь идет о распрях между церковью и знатью. Печатая деньги, ценность которых невелика, герцог тем не менее берет верх над церковью. унижен прелат.
«Мой герб на монете! Держи, не побрезгуй,
Чеканю их сам», — ему герцог сказал.

88. Калас и Аррас пособят Терроане,
Когда же придут и порядок и мир,
Отряд с Аллоброкса спустился к Роане,
Но марш убежденных был все-таки сир.

89. Семь лет улыбалась Филиппу фортуна,
Но варвары счастье пронзили стрелой.
Расцвет уничтожен смятением бурным.
Что ждет Огмиона с ослабшей душой?

90. Вождь сызнова бредит немецким величьем:
Решетки тюрьмы не задержат идей.
У Венгрии будет иное обличье,
Но мощь не построишь на крови людей.

91. Страдают от мора Коринф и Никополь,
Зараза идет в Македонию, в Крым,
Мрачат Амфиполис и плачи и ропот,
Яд трупный на улицах трудно отмыть.

92. И вот к Новеграду правитель стремится,
В бараний хозяева скручены в рог,
Из тюрем вернут палача и убийцу,
Чтоб кровь просочилась в державный чертог. [149] Перекладывая этот катрен к девятой центурии на русский язык, я склонен принять толкование русских дореволюционных астрологов, хотя их точка зрения и оспаривается многими. Нельзя забывать, что Нострадамус жил в XVI веке. И слухи о том, как Иван Грозный или, может быть, еще раньше Иван Третий покарал Новгород Великий, могли дойти до салонского предсказателя. Ведь Иван Грозный камня на камне не оставил от былой новгородской вольности, после того как Иван III потряс эту вольность. Во всяком случае в «Центуриях» надо видеть Нострадамуса — историка, Нострадамуса — футуролога и Нострадамуса — современника изображаемых событий.

93. Флот делят на три боеносные части,
Вторая найдет пораженья и скорбь,
С Полей Елисейских доносятся плачи,
Часть первая мстит за безмачтовый гроб.

94. Враг правильный путь выбирает из форта,
И вот к бастиону повозки спешат,
Буржеские стены нашествием стерты,
Побитый злодей Геркулесу не рад.