Манфред Бёкль - Нострадамус: Жизнь и пророчества

32. Империя крепнет в невиданном взлете,
Но сила ее все равно отомрет.
Могущество в злобе своей задохнется,
Держава зверей долгий век не живет.

33. Жестокая клика под мантией длинной
Скрывает отточенный остро кинжал.
Рабы и вассалы Флоренции дивной
Узнают, как герцог здесь власть удержал.

34. Вся Франция видит в нем бога сражений,
Но он обесславлен своей же родней,
Был сбитым с коня просчитавшийся гений,
И братьев топтало проклятой войной.

35. Убил негодяй королевского сына,
Надевшего радостный женский наряд.
Принц шел на свиданье к немецкой кузине,
И храм Артемиды похож был на ад.

36. На юге король о победе мечтает.
Ему ль хармотийцев навек обуздать?
Тиран и грабитель людей своих знает,
Не в силах никто острова покорять.

37. Боржесское озеро! Шторм тебя гложет
И берег затоплен людскою волной,
У Сен-Жулиана шум битв слишком яростен, Боже,
С Чамбара, с Морены бьет сильной грозой.

38. Что ж бодрая дружба приводит к осаде.
Так! Сенбарбарийский терпи гарнизон!
Французу Урсини и Адрия тайные ставят преграды,
И армией сильной грозит всем Гриффон.

39. Два острова — в длительной траурной скорби:
Принц умер, еще не оставив детей.
Как быть же? Закон правый путь не находит,
Девчонка-вдова не в чести у властей.

40. Британия в гневе на юного сына,
Хотя сам король завещал ему власть.
Раз умер отец, сына надобно скинуть,
Пускай он в изгнании может пропасть.

41. Виль Франш расцветает под музыку лютни,
Звон струн стронул с мест и Сусат, и Чарлус,
От песен и танцев в долине уютней,
И пляшут куст роз и сиреневый куст.

42. Мечи с арбалетами пылью покрыты,
И ангелы мирное время хранят.
Нет больше войны, плена, трупов убитых.
Пусть боги детей и любовь пощадят.

43. Что ж, время почтить королевскую щедрость!
Есть казни и подвиги, гнев и любовь.
Неважно, хранит ли жена ему верность,
Раз сплетни содействуют рубке голов.

44. Да, он подчинит себе многие земли:
Кордову, Далмацию, с ними Маммель,
Пусть тени семьи его трон не колеблют,
И скипетр в руках его не устарел.

45. Ну может ли тень королевства Наварры
Законы и мозг целой Франции дать?
Король Орлеана стену укрепляет недаром.
Гамбрай, так ли прочна твоя благодать?

46. Фальшивым богатством цеха обольщают,
Вознесся над миром жестокий мужлан.
Саксонцы его не впервые встречают.
Знак мира спокойному Брунсвику дан. [151] Катрен, благодаря которому некоторые исследователи считают Нострадамуса предтечей флюктуативной психологии (напомним, что это отрасль психологии, которая изучает как устойчивые, так и меняющиеся национальные характеры и типы и перемены в психологии целых народов в истории). Когда, например, немцы поверили Гитлеру и в Гитлера, то это и есть фальшивое богатство, поглотившее целый народ.

47. Откуда, откуда приходит измена?
Пусть град леди Гарланд боится Бурже.
Великий прелат любит черные тени,
И лжепилигримы с мечами уже.

48. Что ж, мост через Лейн зашатается с горя.
Из глуби Испании хлынут войска,
Противнику быть победителем в споре,
Но путников мирных полюбит река.

49. Погибнут сады, обступившие город,
С домами, домами, подобием горных вершин,
Раскиданы трупы разбитых моторов,
Волной ядовитой — мосты сокрушит. [152] Американские астрологи полагают, что в этом четверостишии Нострадамус предсказывает небывалое по размаху разрушение Нью-Йорка в грядущих временах: какое-то грозное неведомое оружие отравит воды океана, Гудзона, Гарлема и Ист-Ривер. Босвелл считает, что именно здесь Нострадамус проявил себя великим предтечей лучших фантастов XIX–XX веков. Но комментаторы более ранних времен находят, что этот катрен порожден страхом перед извержением Везувия в будущих временах.

50. Сатурн астролог даже днем опознает.
Измена Херона откроет три лурнских звезды,
Лорренский поток города с мест срывает
И рвется сквозь горы, равнины, сады.

51. В Лоррене жестокие веют знамена,
В грозу облачая немецкий союз,
Но их одолеет Кантон неуемный,
Норманны спасутся от вражеских уз.

52. В Антверпене свадебный пир разыгрался:
Пусть вместе сливаются Шельда и Лей.
Покой дней былых к молодым возвращался,
И гроздь винограда близ кубка светлей.

53. Три нации дрались и долго и дерзко.
Большой — в стороне, сберегая свой дом,
Друзья и опоры в Селине не крепки,
Хоть он их и звал под жестоким огнем.

54. Услышала тайная дочь Конкубины
Печальную новость от знати, с вершин.
Ей плен угрожает в темнице старинной,
Брюссель с Малине ее будут страшить.

55. Да, свадьба величием пышным сияла.
Но только прославит все скорбный конец.
Супруги останутся в мире печали:
Фэб умер, зри, Нора, могильный венец.

56. Прелат короля болен страшной болезнью:
Кровь хлещет рекой у него изо рта.
Плененный в Тунисе стоит перед бездной.
Пора усиления Англии ждать.

57. Правитель совсем не достоин восторга:
Он худший из грязных и подлых людей.
Двух юных к стыду присуждают за гордость,
И жены — в объятиях черных смертей.

58. На Западе вижу большую опасность:
Селин Эматьяну войну объявил.
Наш доблестный флот под грозою ужасной.
Фоценс! Ты какую судьбу разделил?

59. Латиняне, немцы, брешийцы в Лионе
Ведут затяжной и коварный процесс,
Они лай бульдогов сердитых откроют,
И будет печальна нежданная весть.

60. Я плачу над участью Ниццы, Монако,
Сиэны и Пизы со всей Генуей,
Гляди: новогодняя кровь на мечах, жизнь окутана страхом
И землетрясенья воюют с зарей.

61. Что Бета и Гамма, Гамор и Сакарбас?
Ведь варвар всю Венгрию в лапах зажмет,
А дым и огонь в ритуальном экстазе
Не скроют утопий крикливую ложь.

62. Сумеют ли венгры отбить нападенье?
Сражаться всей Буде дан строгий наказ.
Прими ж азиатский закон, населенье,
Раз демон славянский не скроется с глаз.

63. Скорее! Нужна медицинская помощь,
Внимайте, Цидрон, Рагуза, Сент Жером.
Смерть принца уносит из отчего дома,
Восток метит венгров могильным крестом.

64. Лей слезы, Милан, и Флоренция тоже:
Ведь герцог над всем Чериотом навис,
В осаде Венеция, Лангез перепуган до дрожи.
Рим! Стань ты иным и уймись!

65. Письмо вынимает раздоры из ножен,
Мечом перерублено древко копья,
О, Рим! Здесь проклятьем усобицы гложет,
И дух разрушения не даст всем житья.