Ирина Измайлова - Робин Гуд

– Но кто же мог подумать, что эта проклятая старуха опять вмешается и опять разрушит мои планы!

Да, не спорю, я дал маху с самого начала – не просчитал появления шерифа с его людьми на дороге. Не будь этого, мои парни вышибли б дух из епископа и забрали его сумку много раньше, чем он успел бы даже пересечь границу Йоркшира. Веллендер подоспел самым неожиданным образом. Тогда-то мне и понадобился Робин с его головорезами – моя дружина оказалась уже слишком мала, я не мог рисковать.

Ганнесимус неожиданно захихикал.

– Над чем вы смеетесь? – сердито спросил его собеседник.

– Не обижайтесь! – воскликнул старик. – Просто мне вспомнилось, как ловко вы сумели выманить Гуда из Шервудского леса.

– Да не нужно тут было и особой ловкости! – в голосе графа прозвучало раздражение. – Робин, как голодная щука, хватает любую наживку, если она блестит золотом. Можно было даже и не придумывать этого указа.

– Нет, нет, дорогой граф, это было великолепно! И вполне в вашем духе. Принц Джон подписывает указ шерифу и повелевает прочесать Шервудский лес (который прочесать невозможно хотя бы и всеми силами королевского войска!), шериф об этом указе, как я понимаю, ничего не знает и по сей день, а получает свиточек сам Робин Гуд! Кстати, я так и не понял, как вы умудрились его подсунуть?

– Проще некуда. Мой посланец отыскал в Ноттингеме монаха, который давно уже стал шпионом Робина, а отыскать его было легко: он постоянно, придя в город, проводит время в одной и той же харчевне. Посланец сделал вид, что напился в хлам, «разболтал», для чего ему нужен шериф, ну, а брату Туку даже не тукнуло в его благочестивую плешивую башку, что ему всучили приманку.

– Странно! – после нескольких мгновений молчания проговорил Ганнесимус.

– Что вам странно, магистр?

– В последнее время я все же пообщался с Робином. Круглым дураком он не кажется, не то, что большинство его лихих ребят, коим довелось у меня лечиться. Как же он не усомнился в таком явном подвохе? Пьяный болтун-гонец, «случайная» встреча в харчевне… Неужто ничего не заподозрил?

Граф, должно быть, встал из-за стола и принялся ходить по комнате взад вперед, поэтому его ответ прозвучал еле слышно, но и у Робина, и у его подруги слух был острый, а сейчас они еще и напрягали его, как только могли.

– Вы правы, магистр, Робина дураком не назовешь. Он самонадеян, это верно, однако вовсе не идиот. Поэтому он той же ночью, получив указ, поехал ко мне за советом, как делал уже не раз. И – надо же, какое совпадение! Я как раз встретился ему на окраине леса, будто бы ехал предупредить об опасности. Таким образом, было выиграно время, чтобы разбойники успели нагнать старого святошу Антония. Я сказал Гуду, что Веллендер, скорее всего, поймет бессмысленность указа и выполнит его просто для порядка – наберет людишек, они побродят по лесным тропам и вернутся ни с чем. Но ведь и это может быть небезопасно для разбойников, верно? Так не стоит ли тех, что без лошадей, разослать по окрестным деревням, а лучшим бойцам заняться выгодным делом? Ну, и рассказал о том, что де принц Джон решил, прознав про скорое возвращение Ричарда, ограбить казну и вывезти большую часть денег и ценностей из Англии, а для этого сговорился с епископом. Гуд мне было возразил: мол, этот епископ слывет честным человеком! Я придумал пару-тройку историй, эту самую честность опровергающих, а так как мой любезный Робин святош от всего сердца не любит, то и купился без задатка.

Скрипнул стул, видимо, граф со всего маху уселся на него, и вновь забулькал вином в стакане. На короткое время оба собеседника замолчали, и Мэри, воспользовавшись этим, вновь приникла к уху Робина губами и шепнула:

– Послушай, кто этот человек? Ты никогда о нем не рассказывал. Почему он так гнусно о тебе говорит?

– Этот человек, – с трудом переводя дыхание, ответил Робин, – когда-то спас мне жизнь. А, возможно, это и не так, возможно, я тогда тоже был обманут… А гнусно говорит потому, что я, кажется, этого заслуживаю. Вот идиот!

Гуд задыхался от ярости. Он уже давно выхватил бы свой кинжал и ринулся вниз, сводить счеты с обоими обманщиками, но его удерживало желание услышать разговор до конца – эти двое говорили о слишком важных вещах. Еще месяц назад Робин вряд ли счел бы что угодно важнее своей оскорбленной гордости, но теперь все изменилось, и он, наконец, ясно это понял.

– Понимаете, магистр, – вновь заговорил граф, тоже принимаясь жевать, отчего его голос сделался еще глуше, – я могу просчитать что угодно и кого угодно, но не Элеонору Аквитанскую. Она ведь должна была ждать епископа в Скарборо! Мои люди установили это точно, я в них не сомневаюсь. Да и не могло же мне придти в голову, что этот старый рыцарь, этот Седрик Сеймур, о котором баллад сложили уже чуть ли не столько, сколько о самом короле Ричарде, что он примчится из Австрии встречать и сопровождать королеву к ее сыночку! Шайка Робина и мои последние двадцать с лишним дружинников, которых я для верности посоветовал Робину взять с собой, вмиг уничтожили бы остатки охраны епископа. Правда, я предвидел, вернее, был почти уверен в том, что Веллендер окажется слишком хитер и не покинет старикашку, не из благочестия, не из служебного рвения, а просто из желания зацапать Робина, поймать его на сладкую наживку. Поэтому понадобилось столько людей – шериф слишком опасный противник. Но, оказывается, Элеонора тоже все просчитала! Она понимала, что за ней следят, что сумку святоши постараются отобрать. И не устрашилась поехать со своей крошечной свитой навстречу Антонию!

– Н-ну, ну! – снова захихикал Ганнесимус. – Как это вы называете крошечной свиту, к которой присоединился сир Седрик?

– Но я же, дьявол его забодай, не знал об этом! – возопил граф, я бешенстве стукнув стаканом об стол. – И вот вам результат – деньги все-таки уплыли в Австрию, выкуп, вероятно, соберут полностью, и нашим братьям придется очень постараться, чтобы не дать Ричарду уехать. А я потерял почти всех моих воинов, теперь поди-ка набери таких хороших бойцов. Разбойников-то не жаль, велика потеря…

– А разве, – вкрадчиво спросил старик, – они не входят в ваши дальнейшие планы? В то, что вы собираетесь проделать теперь?

Что-то упало и покатилось по полу, возможно, это был стакан графа, потому что он нагнулся за ним и, поднимая, едва ли не всунул голову в жерло печи. По крайней мере, его ответ прозвучал очень громко:

– Да, шайка еще может пригодиться. И неплохо, что Робин остался жив: эти тупые головорезы никого не будут слушаться так, как его. Кстати, мессир магистр, вы уверены, что он спит? Не то мы с вами говорим достаточно громко.

– О, не беспокойтесь! Снотворное, которое я ему даю, даже быка усыпит. До утра вашего приятеля не разбудит и колокол городской ратуши. Что, не разбился? Надо же, какие прочные штуки делают здешние гончары. Грубые, но крепкие. Да садитесь граф, садитесь, нам еще кое-что надо обсудить. Между прочим, вы не сказали, когда мне посоветовать Робину отправиться назад, в лес? Когда можно сказать ему, что он совсем здоров, и перестать поить зельем? Оно ведь не только усыпляет, но и голову дурманит, и силы слегка убавляет. На всякий случай.