Анатолий Афанасьев - Одиссея генерала Яхонтова

Декабристы, которые желали радикальных перемен в политической и экономической структуре России в 1825 году и столь дорого заплатили за свои стремления, были высшими офицерами императорской армии. Все они были дворянами-землевлалельцами, а некоторые из них — титулованными аристократами. Князь Петр Кропоткин, отпрыск одной из «лучших фамилий» царской России, стал революционером по тем же причинам. Граф Лев Толстой, один из величайших писателей мира, был «привилегированным» бунтовщиком, который требовал радикальных перемен в жизни, и не только в его родной России, но и во всем мире.

Действительно, многие русские борцы за улучшение доли простого народа принадлежали к привилегированным классам. Такими были Александр Герцен, публицист; Петр Лавров, полковник и профессор; Михаил Бакунин, апостол анархизма; Николай Михайловский, писатель; Георгий Плеханов, ученый-марксист; и, наконец, но не в последнюю очередь, Ленин и многие его соратники. Конечно, это не исключительно русский феномен. Мужчины и женщины из привилегированных классов по всему миру внесли неисчислимый вклад в дело благополучия их народов и человечества в целом. Граф де Сен-Симон был таким же аристократом, как князь Кропоткин и граф Толстой. Роберт Оуэн, социалист-утопист, был богатым купцом. Французские энциклопедисты и многие вожди Французской революции 1789 года, так же как те американцы, которые создали конституцию Соединенных Штатов и Билль о правах, принадлежали к привилегированным классам. К ним принадлежали также Карл Маркс и Фридрих Энгельс».

Вот в какой ряд ставит себя автор. Но ни разу он не называет себя марксистом, ленинцем, коммунистом, «красным». Он должен соблюдать правила игры, чтобы леди и джентльмены слушали его. С другой стороны, прочтя предисловие, можно пожать плечами — это, мол, общеизвестно. Так, собственно, и вся книга. Большинство ее страниц — это очень популярное изложение известных событий от начала века до 1939 года, центральное место среди которых занимает Октябрьская революция, гражданская война и интервенция. Ничего нового в «Преодолении разлада» нет. Но той публике, для которой писал Яхонтов, там все было ново. Откуда они черпали познания о России предреволюционных лет, о революции и гражданской войне, о голоде в Поволжье и блокаде, о первых пятилетках и внешнеполитическом положении СССР? Широкая буржуазная публика не читала не только Джона Рида или Альберта Риса Вильямса (это — «красные»).

Она не читала и такие сочинения, как «Катастрофа» Керенского или «История русской смуты» Деникина. Нет, не это читал средний американец. Он читал газеты и… романы таких сочинителей, как некая княгиня Радзивилл (Екатерина Ржевусская).

Эта рожденная в Петербурге польская аристократка прославилась своими интригами и аферами. Приходилось ей сидеть на скамье подсудимых и отбывать срок в тюрьме. Еще в 1883 году под псевдонимом «граф Поль Василий» она опубликовала скандальное описание двора кайзера Вильгельма I, к которому и в самом деле была допущена (ее уголовные наклонности еще не были известны). Потом ее раскусили, и даже родные от нее отреклись. Ко двору Николая II хода у нее уже не было. Но это не помешало ей в эмиграции, в Нью-Йорке, выпустить целую серию фальшивых и скандальных «воспоминаний». Они выходили под такими привлекательными для обывателя названиями, как «Интимная жизнь последней царицы», «Николай И, последний из царей», «Тайны русского двора», «Распутин и русская революция», «Упадок и крах России», «Секретная история великого падения». Книги выходили одна за другой, на разных языках, но особого достатка престарелой аферистке не принесли. В Нью-Йорке она пробавлялась в основном тем, что обучала американцев правилам хорошего тона. Дожила она до 87 лет и умерла в 1945 году.

Вот из каких источников, у каких авторитетов черпал знания о России и о русской революции американский обыватель двадцатых-тридцатых годов. Этой публике нужно было дать достоверную информацию. В этом Яхонтов видел не только долг русского патриота, но и насущную политическую необходимость. Настроения, господствующие в этих кругах, оказывали в конечном счете влияние на политику США по отношению к СССР, по отношению к союзу с ним. В этом союзе уже тогда, в 1937–1938 годах, когда писалась книга, Яхонтов видел залог будущей победы над фашизмом в будущей войне.

Почти все приведенные выше цитаты из воспоминаний Яхонтова взяты из этой книги. В основном это были описания эпизодов из жизни героя, столь богатой событиями. Но для того чтобы у читателя создалось представление о том, каковы главные идеи книги «Преодоление разлада», к каким выводам и заключениям приходит автор, приведем еще ряд красноречивых отрывков.

«Видимо, ни одно событие нашего времени не помутило столько умов, сколько русская революция 1917 года. Как много либералов и радикалов обнаружили слабость своей жажды свободы и справедливости! Как много приличных вроде бы людей стали не только допускать искажения истины, но превратились в откровенных лжецов! Они начали осуждать революцию и ее последствия; они стали клеветать на советский режим и бессовестно перевирать его декреты; наконец, они пустились просто в безудержную ложь. И не только отдельные личности, но целые группы и даже правительства предались всем видам этой немыслимой деятельности, такой, как нарушение дипломатического иммунитета советского посольства в Пекине в 1927 году; как взлом сейфов (дело АРКОС в Лондоне в 1927 г.); как покупка сфабрикованных фальшивых документов наподобие «письма Зиновьева» в 1926 году; как шпионаж, вредительство и саботаж внутри СССР. Даже убийства советских дипломатов, аккредитованных в разных странах, например Воровского в Лозанне, Войкова в Варшаве, вице-консула в Кантоне, стали как бы в порядке вещей.

Когда подводишь итог этой иррациональной деятельности против СССР, которая практиковалась во многих странах, поражаешься, какую высокую цену, политическую и экономическую, пришлось заплатить за глупое занятие, именуемое травлей красных. Обвиняя Россию во всех мыслимых грехах, придумывая всевозможные фантастические истории, люди были склонны игнорировать проблемы, имеющие важнейшее значение для их собственных стран. Так, неисчислимые материальные потери для всего мира были допущены из-за экономических последствий нарушения нормальной торговли и глупых попыток задушить столь обширную и населенную страну, как Советский Союз, установлением санитарного кордона и другими способами. В результате же наблюдается ненормальный рост промышленного производства в одной части мира и его недостаток в другой. Разве не правда, что из-за такой политики Россия была принуждена развивать свое собственное производство в отраслях, которые при нормальных отношениях она могла бы оставить другим странам? И разве не очевидно, что Япония не посмела бы вторгнуться в Маньчжурию и другие районы Китая, а Германия — аннексировать Чехословакию, если бы ложь о том, что «коммунизм — это худшее зло», не направляла бы политику некоторых министерств иностранных дел?»