Виктор Ротов - Заговор в золотой преисподней, или руководство к Действию (Историко-аналитический роман-документ)

Итак, в атмосфере очередного и последнего заговора против Столыпина явно запахло присутствием Высочайшего Имени. Иначе как расценить то, что Государь — по отзывам его приближенных, милейший и добрейший монарх, так легкомысленно отнесся к предупреждению самого Распугана. Штатного провидца и советника при царе. К слову которого в других случаях он прислушивался. Во многом держал с ним совет. Который уже перед самым убийством в Киеве, отчаявшись, впадая в транс, кричал: словно порченый: «Чую, чую кровь! Чую убийство!..»

А как понимать, что охрану торжеств в Киеве Государь поручил одному из ярых противников Столыпина, казнокраду генерал — лейтенанту Курлову? А тот сделал все возможное и невозможное, чтобы Столыпин вообще остался без охраны. Ему не был даже выделен специальный экипаж в Киеве, обязательный при его должности. Он вынужден был пользоваться обыкновенным городским извозчиком. Вот уж поистине, на Руси умеют травить преданных людей. В чем, в чем, а в этом мы преуспели. На этом нас постоянно ловят и бьют поодиночке. Что это именно тот случай — нет сомнений. Отдаление и изоляция Столыпина просматривается даже в киноленте о тех событиях, недавно показанной по телевидению. Фильм прошел под провокационным названием в духе р — р-революционных политбичеваний тридцатых годов: «Реформы на крови».

Публицист и исследователь России времен Николая II

А. Аспидов пишет: «Его (Столыпина. — В. Р.) сопровождал прикомандированный к нему адъютантом штабс — капитан

Есаулов — строевой офицер, не знакомый со специфическим делом охраны. Практически в нем одном заключалась охрана Столыпина. Те, кто в эти опасные годы обеспечивал его безопасность, остались в Петербурге.

Между тем, — пишет далее Аспидов, — еще 26 августа руководством Киевской охранки были получены сведения о том, что прибыли террористы и что жизнь Столыпина в опасности. Дал эти сведения (кто бы вы думали? — В. Р.) бывший секретный сотрудник Киевского охранного отделения Аленский…» (Мордка Богров. — В. Р.).

В последующие дни он упорно обивал пороги Охранного отделения Киева, высшего начальства, а именно Кулябко, и назойливо твердил, что в Киеве находится террорист, некий Николай Яковлевич, который должен убить Столыпина.

Вот как эти отвлекающие хождения Богрова описывает Аспидов:

«…Звонок Аленского в Охранном отделении раздался утром 26 августа. Кулябко не было, и ответил заведующий наружным отделом С. И. Демидюк, давно знавший Аленского — Богрова по совместной работе. Богров попросил встречи с хозяином — для важного сообщения. (Подчеркнуто мной. — В. Р.) Кулябко принял его в тот же день у себя на квартире. Принял в присутствии Спиридовича и Виригина…».

«Богров сказал, что к нему на дачу в Кременчуге приехал видный эсер Николай Яковлевич, с которым он познакомился в Петербурге у Лазарева. Замышляется террористический акт против Столыпина и Кассо. Ему поручили собрать приметы министров».

В результате этого «доноса» происходит странное — Богров получает право быть во всех местах предполагаемых торжеств. В том числе и на гулянье в Купеческом саду, а потом и в Киевской городской опере на представлении «Сказки о царе Салтане».

В Купеческом саду Богрову не удалось подойти к Столыпину из‑за большой толчеи. В театре задача его упрощалась.

«После второго акта, — пишет Аспидов, — все присутствовавшие в царской ложе ушли в свое фойе. П. А. Столыпин встал спиной к сцене и оперся о балюстраду оркестра, разговаривая с военным министром Сухомлиновым. Он был в летнем белом сюртуке. Его высокая статная фи гура ясно виднелась в самых отдаленных местах полупустого во время антракта зала.

В это время у бокового входа в партер появился высокий брюнет в черном фраке. Заложив обе руки в карманы брюк, он немного постоял с видом равнодушного человека, потом быстрым шагом пошел боковым проходом, вывернулся в продольный проход, быстро приближаясь к Столыпину. Он выстрелил почти в упор два раза и бросился бежать. На мгновение все оцепенели от ужаса. Услышав странные звуки, в ложу вышел Государь. Столыпин выпрямился во весь рост. На лице его была какая‑то сконфуженная улыбка. Потом он медленно повернулся к царской ложе, осенил ее крестным знамением и грузно опустился в ближайшее кресло. Яркие пятна крови выступили на белом кителе».

«Как потом выяснилось, — пишет уже В. Ушкуйник (Юрий Романович Лариков. — В. Р.), — утром, в день убийства Богров имел свидание с Бронштейном (Троцким) в одном из киевских кафе, очевидно, для получения инструкций».

5 сентября «Новое Время» оповестило на весь мир:

«В 10 часов 12 минут Петр Аркадьевич тихо скончался. В истории России начинается новая глава».

А в ночь на 12 сентября был скоропалительно казнен и Мордка Богров. Его принесли в жертву на алтарь борьбы.

Надо отдать должное евреям, хитромудро разработавшим не только подходы к убийству, но и вывод Богрова из «игры». И он был почти выведен, но вмешались некие могущественные силы, лишившие его головы в одно мгновение. Настолько могущественные, что отступилась даже еврейская община, решив пожертвовать одним евреем. А может, она сама и вынесла ему этот приговор. Как Симановичу за его книгу «Распуган и евреи?»

У этого кровавого спектакля, имевшего мирового «зрителя», конечно же, были высокопоставленные, а по — моему, и высочайшие дирижеры. С их собственными персонами судьба потом разыграет не менее кровавый спектакль. Об этом ниже. А сейчас я перехожу к обещанному мной подробному анализу поведения Императора Николая II в эти печальные и трагические часы и дни русской истории.

Вся подлость сильных мира сего заключается в том, что они иногда поступаются интересами Родины ради сиюминутного своего престижа. Это неотмолимый грех правителей, впавших в него. И неминуемо наказуем. В истории тому примеров тьма. И самый страшный из них, самый «свежий» — судьба Николая II и его семьи.

Возмездие настигнет каждого, кто прибегнет к услугам сатаны. Каковым все откровеннее и откровеннее становится воинствующее еврейство. Они, воинствующие евреи, — сущие дьяволы в обличии ангелов. Они в конфликте со всем миром. И весь мир в конфликте с ними. Это дурной сон Человечества, от которого не избавишься, пока не проснешься. Они как то дерьмо на дороге, в которое ступило Человечество и никак не отмоется; как клещ энцефалитный, впившийся в тело людей Земли, чтобы проникнуть под кожу, раствориться в крови его и отравить. Помешанные на идее всемирного господства, они создали и держат невидимый фронт по всему миру. Этим невидимым фронтом, его бесчисленными легионерами, купленными за деньги и золото, и пользуются время от времени сильные мира сего. Сами ненавидят их, борются с ними тайком и… подпитывают их. На случай, когда потребуется вероломная сила. Когда надо во что бы то ни стало удержаться на плаву мировой политики.