Владимир Дружинин - Именем Ея Величества

Осушив чарку водки, ла Мотрей хмурится, бороздит ногтём скатерть. Мекленбург. Была сосватана и вторая племянница [56] Екатерина Иоанновна (1691–1723) вышла замуж в 1716 г. за герцога Мекленбургского Карла Леопольда. за тамошнего герцога. Полоумный сатрап, изгнанный из страны, но союзный договор, скреплённый брачным кольцом, в силе. В Мекленбурге русские солдаты.

— Но вам мало, мой принц.

Водка придаёт смелости, ноготь чертит контуры Балтики. Голштиния… Скоро свадьба, не так ли? Жених уже на правах зятя её величества, и расчёт понятен — одним выстрелом поразить двух фазанов. Племянник Карла XII имеет права на шведский престол. Сорвётся, так что ж, и Голштиния не пустяк. Княжество сильное, угрожает Дании. Меншиков улыбался поощрительно.

— Боитесь нас? — спросил он в упор.

— Согласитесь, есть основания! У вас мощный флот, самое многочисленное в Европе войско, отличнейшая артиллерия. С Швецией военный союз, она вам не опасна.

— Дальше, мсье!

— Логический вывод один… Россия хочет стать господином на Балтийском море. Слова не мои — короля Георга. Между тем покойный царь декларировал равновесие в Европе.

— Позвольте, позвольте! У англичан, у французов простор океана, а Балтика сосуд замкнутый. Как же нам угодить королю Георгу? Пребывать на самом дне сосуда и в одиночестве? Ясно ли я выражаюсь?

— Вполне, мой принц. Но мы обеспокоены… Каков же следующий шаг России? Вы стремитесь усилить Голштинию. Требуете для Карла Фридриха Шлезвиг. Да, провинция спорная… [57] Первоначально были две самостоятельные территории: герцогство Шлезвиг и герцогство Гольштейн, объединившиеся в 1386 г. под властью графов Гольштейнов. С 1460 г. — в персональной унии с Данией. Послевоенные отношения России с Данией были сложными. Россия требовала отмены зундской пошлины, которую платили русские корабли за проход пролива Эресунн (Зунд), и использовала для давления на Данию притязания голштинского герцога на захваченный ею Шлезвиг.

— Грубо захваченная, мсье.

— Не отрицаю… Но Англия гарантировала владения Дании, этого не изменить.

— Значит, и Франция тоже?

— Наш альянс с Англией при любых обстоятельствах сохраняется. Русских это раздражает. Кампредон, скажу по секрету, в отчаянии. Договор висит в воздухе, всё упирается в Шлезвиг. Для Дании кусок земли существенный. Она в клещах, а вы ещё понуждаете её отменить зундскую пошлину. Но платят все суда, идущие через пролив. Мы не протестуем.

Бурный, негодующий жест. Из рукавов сюртука выбились, распушились манжеты — пена валансьенских кружев. Щёки шевалье розовеют, он увлечён беседой. Приватная, ни к чему не обязывающая, она позволяет лучше понять Россию, соперника, во многом загадочного. Меншиков отхлёбывает из чарки крошечными глотками, спокойно.

— Дания нам должна, мсье, — сказал он. — От шведа кто избавил? Мы, мсье.

Кружева грустно опустились.

— Очевидно, лев считает себя образцом великодушия. У газели другое мнение.

— Это вы — газели? — прыснул светлейший. — Вы и англичане? Ой, умора!

Распотешил и гостя. Затем притихли. Шевалье, насытившись мясом, общипывал артишок.

— Сегодня снят, — пояснил хозяин, — в собственной оранжерее.

— Мир, в котором мы живём, жесток, дорогой мсье. Сошлюсь на Сааведру [58] Сааведра Анхель де, герцог де Ривас (1791–1865) — испанский писатель. .

«Идеи христианского политического правителя», книга из библиотеки казнённого Алексея. Меншикову читали отрывки, запоминал дословно.

— Суверен, который не заботится о расширении своего государства, весьма рискует. Соседи постараются сократить. А по-русски говоря, с волками жить — по-волчьи выть.

— Горе нам, — отозвался гость. — Мы плохие христиане. Но, может быть, путём взаимных уступок… Если бы Карл Фридрих взял компенсацию за Шлезвиг…

— Спросите его!

— Э, дело дипломатов!

«Сытно я накормлю свой дом», — дочитал ла Мотрей. Аппетиты, аппетиты., опустошённое блюдо убрали, появились фрукты. Апельсины, персики в феврале…

— У нашей государыни, мсье, есть забота… Смею думать, более важная для неё, чем Шлезвиг.

— Любопытствую.

— Судьба Елизаветы.

— Она прелестна. Ваш посол Куракин [59] Куракин Борис Иванович (1676–1727) — известный дипломат петровской поры. Пётр I и Куракин были женаты на сёстрах Лопухиных. Куракин был послом в Лондоне, Ганновере, Нидерландах, с 1716 г. — в Париже. Был одним из образованнейших людей своего времени, оставил путевые заметки и автобиографию. Ещё Пётр I возложил на Куракина миссию — посватать Елизавету за Людовика XV. носится с портретом. Старик с ног сбился… Впечатление у всех наилучшее, но король ведь помолвлен.

— Это прочно?

— Что прочно в бренном мире! — ответил ла Мотрей, пожав плечами. — Король очень молод, жениться не спешит. Речь может идти, как мне представляется, скорее о принце крови.

— Речи, мсье, — и улыбка Меншикова погрустнела, — текут как вода.

Подан кофе — манером европейским, без заедок. Сервиз на двоих, серебряный, тончайшей чеканки — гость похвалил. Английский? Нет, московский, собственные мастера сработали. Улыбка светлейшего едва теплится. Смотрит в чашку, в словах тягостное сомнение:

— Ну, подписан договор. Велика ли нам прибыль? Все ваши трактаты с соседями мы должны признать и гарантировать. А что взамен? Наше побережье нам оставляете… Спасибо, сами защитим. А сверх того что?

— Выгод много может последовать. Укажу одну, мой принц. Безопасность на юге.

— Вы серьёзно, мсье? Султан возлюбит Россию? Он ваш друг, не спорю, но ему-то веры меньше всего.

— Напрасно. Я годами изучал Турцию. У меня другое мнение.

Султан в действительности миролюбив. Де Бонак [60] Бонак Жан-Луи — французский посол в Турции. уговорил его без труда. Искра войны тлела в Персии, могла разгореться. Посол Франции вернулся в Париж, награждённый султаном и с орденом Андрея Первозванного. Демаркационная линия между армиями, турецкой и русской, проведённая де Бонаком, стабильна до сего дня.

— Страх перед турками необоснован, мой принц. Распространённое заблуждение. Сожалею, что и вы…

Шевалье залпом осушил чашку. Светлейший щурился, помешивая кофе.

— На юге тоже, дорогой мсье… Плоды в вашу корзину упадут. Политика Франции прозрачна. Подписан договор — и Австрия, ваш заклятый враг, перед Турцией в одиночестве. Мы в стороне… Султан двинется на Вену, а затем, благословите вы его или нет, — на нас. Выходит, мы в клещах… На западе предел ставите, на юге — турецкие пушки нацелены. Пощады, мсье!

Вскинул руки, хохотнул, потом обмяк в кресле благодушно. Позвенел ложечкой в чашке.

— Ладно, не нам решать. Кесарю кесарево. Угостил бы я вас музыкой, дорогой мсье, отличной музыкой… Вот кончится траур, милости просим!