Ким Чжэгю - Счастье

— Легкомысленно? — переспросил Дин Юсон. И тут он вспомнил, как тщательно Рё Инчже приводил в поря док ногти на своих руках при первой их встрече.

— Руки хирурга — это его сокровище, которое он должен беречь как зеницу ока. Тем более что у вас сегодня операция.

— Мне это известно, и давайте не будем об этом больше говорить.

— Что за ответ? А случись, вы пораните руку, и тогда по вашей милости сорвется план операций. Какой вы пример подаете медперсоналу?!

Дин Юсону не хотелось продолжать этот разговор. В полевом госпитале он сделал не одну операцию и никогда не чурался физического труда.

Настроение было несколько испорчено, но он не ушел до тех пор, пока снеговик не был поставлен.

Целый день Дин Юсон находился в хорошем расположении духа. Из головы не выходил больной Хван Мусой. Если удастся вылечить его, то тогда можно будет оперировать и Сор Окчу. Эта мысль окрыляла Дин Юсона.

Закончив прием больных, Дин Юсон направился к Рё Инчже, чтобы официально поставить вопрос о проведении задуманных исследований по пересадке губчатого костного вещества в случае с Хван Мусоном.

В кабинете Рё Инчже свет уже не горел. Тогда он пошел к профессору, но и в его кабинете было темно. Какое-то время он стоял в нерешительности. Ему очень не хотелось откладывать на завтра решение этого вопроса. И он решил пойти к профессору домой. Но тут его остановила старшая сестра Ра Хигён.

— Как хорошо, что я вас встретила. Вас разыскивал профессор и просил передать эту записку, — сказала она, вынимая из халата бумажку.

Дин Юсон поблагодарил сестру и, развернув записку, прочел: «Сегодня приедет Гванчжэ. Заходите вечером, думаю, что вам будет приятно с ним встретиться. Хо Герим».

С младшим сыном профессора Дин Юсон подружился еще в Сеуле, бывая в их доме. С ним он сошелся сразу, не то что с его старшим братом, Хо Сончжэ.

Двадцать девятого июня 1950 года, на второй день после освобождения Сеула, Дин Юсон пришел на призывной пункт, чтобы записаться в добровольческую армию Тут он и встретил Хо Гванчжэ, тоже проходившего формальности, связанные с вступлением в армию. Хо Гванчжэ направили на передовую, а Дин Юсона — в военно-полевой госпиталь, в котором работал Чо Гёнгу. С тех пор они не виделись.

Дин Юсон пошел к профессору на улицу Сомун. У вхсща его радостно встретил Хо Гванчжэ, выбежавший ему навстречу.

— Как я рад, что вы пришли. Мне сказали, что вы должны быть у нас, и я с нетерпением ждал вашего прихода.

Хо Гванчжэ возмужал, но это был все тот же пылкий юноша, каким помнил его Дин Юсон.

— А ты ничуть не изменился… — Дин Юсон крепко пожал юноше руку.

— Ну, пришел наконец. Проходи же. Я уж и не чаяла тебя увидеть, говорят, что тебя теперь не вытащить из больницы, — добродушно встретила Дин Юсона жена профессора, выходя из кухни и вытирая о передник руки.

Дин Юсон и Хо Гванчжэ прошли в кабинет. Неожиданно там оказался Рё Инчже, он играл с профессором в шашки.

— Поздновато однако же. Ну входите, входите. Я решил, что вам будет приятно встретиться с сыном.

Дин Юсону не терпелось заговорить с профессором о своей идее, но профессор, не отрывая взгляда от шашек, предложил:

— Вы пока побеседуйте с сыном, а мы тем временем доиграем партию.

Дин Юсон и Хо Гванчжэ уселись в сторонке.

— Ну, как поживаешь, Гванчжэ? Дает о себе знать ранение? — спросил Дин Юсон. Перед ним сидел пышущий здоровьем парень, которого когда-то доставили к нему в госпиталь с тяжелым грудным ранением. Тогда не верилось, что ему удастся выкарабкаться.

— Все хорошо. Будто никогда ничего и не было.

— Ну, я рад за тебя. Недавно в Пхеньяне виделся с Чо Гёнгу и с Гу Бонхи. Весь вечер говорили о тебе. Она все такая же живая, энергичная. Скоро, наверное, переберется поближе к тебе. Она хочет работать в нашей клинике.

— Да, я знаю, она мне писала об этом. — Хо Гванчжэ от смущения покраснел.

— Прелестная девушка! Прямо-таки красавица, — внезапно подал реплику профессор. Он хоть и играл в шашки, но, видимо, прислушивался к беседе друзей.

Воспользовавшись этим, Дин Юсон хотел было уже завести разговор о мучившей его проблеме, но профессор опередил его. Он, казалось, интуитивно чувствовал желание Дин Юсона поговорить с ним.

— Мне передавали, что вы с головой ушли в какие-то исследования. Похоже, остались верны своей студенческой страсти.

— Пока ничего серьезного… Только мечты… Но я… — Дин Юсон бросил взгляд в сторону Рё Инчже. — Меня сейчас волнует одна проблема, от решения которой, может, будет зависеть полное выздоровление Хван Мусона.

— Полное выздоровление? Это каким же образом?

Тон, каким был задан вопрос, покоробил Дин Юсона.

— Я намерен сделать ему пересадку губчатой кости, обладающей, как известно, высокими восстановительными свойствами.

— Что? Губчатой кости? — Профессор удивленно поднял брови.

— Еще когда я работал в военно-полевом госпитале, в моей практике был случай пересадки губчатого вещества раненому с дефектом черепа. Я считаю возможным этот метод применить и в данном случае. — И Дин Юсон подробно рассказал о сделанной им в свое время операции.

По мере того как Дин Юсон рассказывал, у профессора вытягивалось от изумления лицо.

— Трудно поверить в то, что вы рассказали. Как это у вас все просто получается. Но ведь здесь и не пахнет наукой.

— Профессор, но я еще тогда обнаружил, что губчатое вещество после пересадки превращается в компактное костное вещество.

— Ну нет, этого я не могу понять. А потом, не путайте череп с ногой. К тому же у Хван Мусона обширный дефект кости. До сих пор больные с таким дефектом считались неизлечимыми. Ну а если заняться только Хван Мусоном, как же быть с другими больными?

— Но, сонсэнним, речь идет не только об одном Хван Мусоне; партия обратилась к нам с призывом вернуть здоровье всем инвалидам войны. Я считаю, что мы должны выполнить этот наказ, чего бы это нам ни стоило.

— Все это так. Неужели вы думаете, что мне незнакомы указания партии? Но если бы можно было с помощью губчатого вещества вернуть здоровье таким больным, как Хван Мусон, тогда в мире почти не осталось бы калек. А вы оглянитесь! Более десяти лет прошло после окончания второй мировой войны, а сколько их даже в тех странах, где медицина находится на очень высоком уровне. Чем вы можете это объяснить?

— Профессор, выходит, в отношении Хван Мусона мы должны положиться на случай или отнять ему ногу? Я предлагаю иное. Так почему же вы против нового метода? Вы же знаете, что при пересадке компактного костного вещества успешный исход операций составляет не более пятидесяти процентов. Вот я и решил…

— Смешно, он решил, — перебил Дин Юсона профессор. — Решимость хорошая штука. Но я вот дожил до седых волос, не один десяток лет работаю хирургом, постоянно слежу за передовым опытом мировой медицины но впервые встречаю такого смельчака, который берется оперативным путем ликвидировать обширный дефект бедренной кости у больного Хван Мусона каким-то новым методом.