Ким Чжэгю - Счастье

Направляясь по вызову министерства здравоохранения в Пхеньян, Дин Юсон сошел по пути на небольшой промежуточной станции.

Высокий, подтянутый, в военной форме с еще отчетливыми следами от погон, в фуражке без кокарды, с большим рюкзаком за плечами, он торопливо прошел вокзал и оказался на площади.

Над головой сияло чистое лазурное небо, ласковое солнце теплыми лучами заливало землю. Куда ни кинь взгляд — всюду царила золотая осень.

Дин Юсон осмотрелся — все тут было не так, как он себе представлял. Вместо кооперативного магазина и закусочной, которые, по рассказам, должны были здесь быть, вдоль дороги стояли в ряд новые жилые дома, двухэтажный универмаг и столовая. И только старая ольха да металлическая опора высоковольтной линии смогли послужить для него ориентиром — они оказались там, где он и предполагал их увидеть. Дин Юсон почувствовал душевное волнение: сумеет ли он что-нибудь узнать о Сор Окчу здесь, у нее на родине? Еще раз посмотрев по сторонам, он направился от станции на юго-восток. Там, где кончалась равнина, виднелась пологая сопка, по которой вверх уходила извилистая дорога. Он остановился, всматриваясь в даль. Вон, видимо, тот самый перевал, на котором, по словам Сор Окчу, осенью пышно цветут полевые хризантемы.

Сор Окчу, служившая вместе с ним в военно-полевом госпитале старшей медсестрой, любила свой край и всегда с восторгом говорила о нем. Дин Юсон мысленно воскрешал в памяти ее слова.

…Рыбацкий поселок Хаджин, где живут родители, находится за перевалом в долине в десяти ли [1] Ли — мера длины, равная 0,393 км. — Здесь и далее примечания переводчиков. от железно дорожной станции, у самого моря. Скалистый мыс, выступающий далеко в море, служит естественным волнорезом, как бы защищая собой уютную бухту. По берегу тянутся сосновый бор и песчаный пляж. Тут же находится небольшой машиностроительный завод… А как красивы здесь восходы солнца!..

Дин Юсон приехал сюда в надежде что-либо узнать о судьбе Сор Окчу. Во время отступления Сор Окчу, чтобы спасти раненых, попавших в окружение, вызвала огонь на себя, была сама тяжело ранена и не смогла вернуться в часть; с тех пор о ней ничего не было известно.

А если его постигнет неудача и он не встретит здесь Сор Окчу, тогда он хотя бы расскажет ее родителям, как отважно сражалась их дочь.

Дин Юсон и Сор Окчу любили друг друга, но так и не сумели в те дни признаться в своих чувствах. И вот теперь, демобилизовавшись, Дин Юсон решил прежде всего посетить дом дорогого ему человека.

Дин Юсон еще раз окинул взглядом перевал, за которым лежал поселок, и быстро зашагал вперед, всем телом ощущая тепло солнечных лучей. Вокруг в прозрачном воздухе порхали ярко-красные стрекозы, а в голубой небесной выси проплывали, то распадаясь, то снова собираясь в клин, дикие гуси.

Дин Юсон долго не мог оторвать взгляд от этой стаи. Может, вот так и Сор Окчу вернулась в родные края?

Но пока никаких известий о ней не было, и он терялся в догадках: где она? Несколько дней назад, получив приказ о демобилизации, он приводил в порядок письменный стол и обнаружил два письма в пожелтевших конвертах — они вернули его к грустным мыслям.

Пытаясь что-либо узнать о Сор Окчу, он сразу же после объявления перемирия написал ее отцу, Сор Чжунсану, но письмо вернулось обратно. Он вновь написал, второе письмо пришло назад с припиской: «Адресат выбыл». Его охватило беспокойство: может быть, родители Сор Окчу погибли во время бомбежки? Это тревожное чувство не оставляло его.

Дин Юсон поднялся на перевал. Была пора цветения полевых хризантем. Целое море бледно-розовых и красных цветов, волнуясь от малейшего ветерка, разлилось вокруг по склонам сопок.

Дин Юсон остановился словно зачарованный. Как любила эти цветы Сор Окчу! Он не мог пройти мимо и, сняв рюкзак, опустился на землю. Вынул сигареты, купленные в поезде, и закурил. С наслаждением затягиваясь, он не мог налюбоваться открывшимся перед ним пейзажем. И казалось, цветы приветливо улыбаются ему и шепчут нежные слова любви. Он представил себе среди цветов Сор Окчу.

Неожиданно в памяти возникла мелодия песни о полевой хризантеме. Эту песню всегда очень задушевно пела Сор Окчу, пела везде — на полях сражений, на пылающих сопках, в дни тяжелого отступления, в садике военно-полевого госпиталя… И ему вспомнилось, как однажды Сор Окчу, нарвав хризантем, стала раздавать цветы раненым. Она пела, и песня призычала терпеть боль от ран, стойко переносить пургу и стужу, ибо нужно жить и жизнь должна быть прекрасна, как эта хризантема.

Дин Юсон сорвал один цветок и поднес к лицу. От цветка исходил нежный, еле уловимый аромат. И снова он стал уверять себя, что Сор Окчу жива, что она где-то совсем рядом.

Сор Окчу не раз говорила ему, что когда она работала здесь в заводской больнице, то каждую осень собирала на перевале хризантемы и ставила их в вазы у изголовья больных.

Дин Юсон миновал перевал и стал спускаться по тропинке, ведущей к морю. Вскоре он увидел у подножия горы рыбацкий поселок, как бы охраняемый причудливым скалистым мысом. Какая удивительная картина, подумал он.

Однако это был уже не прежний тихий и укромный уголок. На том месте, где, видимо, стоял небольшой завод, воздвигались новые корпуса, опоясанные строительными лесами. На верху зданий можно было различить силуэты монтажников, флажками подающих сигналы; сварщиков, чьи аппараты то и дело вспыхивали снопами искр; каменщиков, ловко орудующих мастерками. Большие и малые подъемные краны с вытянутыми стрелами непрерывно поднимали и опускали различные грузы. А внизу то туда, то сюда сновали автомашины.

Гул стройки доносился до перевала.

Грандиозная панорама строительства, уничтожающего следы разрушений военных лет, взволновала Дин Юсона. Это волнение было знакомо ему и раньше, когда во время войны приходилось бывать в тылу, где все работали с огромным энтузиазмом. Но теперь оно было сильнее и глубже. Он сам буквально горел желанием совершить что-то значительное для отечественной медицины. Он знал, он был уверен, что в силах это сделать… Только бы найти Сор Окчу! Как хорошо было бы им работать вместе…

Дин Юсон ускорил шаг.

В поселке он растерянно смотрел на не замеченные с перевала разрушенные дома, вернее, на груды развалин, и искал глазами, у кого бы спросить, где дом Сор Окчу, — в поселке не было ни души.

Постояв некоторое время в нерешительности, Дин Юсон пошел на стройплощадку. По дороге ему встретилась молодая женщина. На его вопрос о Сор Окчу женщина ответила, что она нездешняя, и посоветовала обратиться к кому-нибудь, кто жил здесь до войны.