Ким Чжэгю - Счастье

С этими мыслями она вернулась домой.

Невыразимое чувство радости охватило Дин Юсона, когда ему передали, что в клинике была его мать, что живет она в Хаджине у Сор Окчу, которая, оказывается, не пала духом и полна кипучей деятельности. Это радостное известие совершенно преобразило Дин Юсона: все в нем ликовало, работа спорилась.

Он рвался в Хаджин и уже мысленно представлял себе встречу с дорогими ему людьми. И он спешил закончить свои исследования, которые чередовались то успехами, то неудачами.

Однажды в лабораторию торопливо вошел Мун Донъир с пухлым конвертом в руках.

— Товарищ Юсон, вам письмо. Кажется, от того доктора из Академии медицинских наук, который прошлой осенью приезжал сюда.

Мун Донъир не был знаком с Чо Гёнгу, но много слышал о нем и относился к нему с большой симпатией.

— Письмо? — Дин Юсон взял конверт. Письмо было от Чо Гёнгу. Дин Юсон вскрыл конверт.

«…Спасибо за письмо. Рад был узнать, что исследования идут полным ходом. Нужно особенно внимательно отнестись к лечению Хван Мусона, он ведь для вас является необычным больным. Успешная операция Хван Мусона не только принесет вам душевное успокоение, но явится новой важной вехой в вашей собственной жизни.

Ваше намерение применить метод трансплантации губчатой кости при операции Хван Мусона похвально и обнадеживающе. В случае успешного исхода этот метод будет иметь большое практическое значение, ведь в стране все еще много инвалидов войны. Вполне естественно, что на этом неизведанном пути будут возникать трудности, но пусть они вас не пугают. Врач, который решил до конца служить делу революции, не должен бояться трудностей, он должен уметь преодолевать их.

Товарищ Гу Бонхи, я полагаю, уже приступила к работе? Как поживает профессор Хо Герим, как продвигается его исследовательская работа? Передавайте им от меня привет…»

Дин Юсон задумался. Его переполняло чувство благодарности к Чо Гёнгу, который всегда верил в него. Со дня освобождения Сеула и до сегодняшнего дня Чо Гёнгу был для Дин Юсона не просто старшим боевым товарищем, он руководил его работой, направлял его в жизни. И Дин Юсону казалось, что Чо Гёнгу ведет его к успеху. Он продолжал читать:

«Вы уже, наверное, встретились с матерью, и я от всей души поздравляю вас с таким радостным событием.

От вашей матери (она ведь останавливалась у меня) я узнал о тех испытаниях, которые выпали на ее долю и на долю Сор Окчу. Вы должны съездить с матерью к Сор Окчу в Хаджин, уговорить Сор Окчу лечь в вашу клинику. Но прежде вы должны как можно быстрее закончить свои исследования. Все будет зависеть от них. Не теряйте времени: опыты, опыты, и еще раз опыты. Желаю вам успеха».

Несколько дней тому назад Дин'Юсон и Гу Бонхи вернулись с научной конференции хирургов, проходившей в другом городе, и Рё Инчже сразу же сообщил ему о том, что в клинике была его мать. Он передал ему рассказ матери о том, как она вместе с Сор Окчу пробивалась на Север, что им пришлось пережить. Он сказал, что мать на один день останавливалась у Мун Донъира, который показывал ей клинику, и подчеркнул, что мать просила Дин Юсона сразу же по возвращении приехать в Хаджин.

Мысли Дин Юсона устремились в Хаджин.

Он никогда не знал покоя, думая о матери, которая, как он полагал, осталась на оккупированном врагом Юге. Теперь же, когда он узнал, что матери и Сор Окчу удалось пробраться на Север, радости его не было границ.

Ему уже рисовалось счастливое будущее: они вместе с Сор Окчу будут заботиться о матери. Он был уверен, что такой день настанет. И во имя этого счастливого будущего он должен вылечить Сор Окчу, вернуть ей душевный покой.

Но в последние дни его преследуют неудачи, одна за другой, а день, когда нужно докладывать о результатах исследований, неумолимо приближается.

С тяжелым сердцем Дин Юсон подошел к операционному столу и снова занялся осмотром кролика номер три Подошла Гу Бонхи.

— Доктор Юсон, вам нужно немедленно ехать в Хаджин, — безапелляционно заявила она, — нужно сегодня же согласовать этот вопрос с начальством и завтра выехать. Я бы на вашем месте бегом побежала бы к ней.

— Посмотрим, посмотрим, как все получится, — ответил Дин Юсон, продолжая возиться с кроликом. Вечером, закончив все дела, он подошел к Гу Бонхи.

— Бонхи, я ненадолго отлучусь к профессору, — сказал он без всяких объяснений и вышел из лаборатории.

Профессор был у себя. Неожиданный приход Дин Юсона его удивил, тем более что вид у Дин Юсона был какой-то необычный.

— Уважаемый профессор, я получил от товарища Чо Гёнгу вот это письмо. Тут он передает вам привет. — И Дин Юсон протянул письмо профессору.

Профессор прочитал письмо и некоторое время молча ходил по комнате, как бы обдумывая прочитанное.

— Я слышал, что к вам недавно приезжала мать, — наконец сказал он, — и я даже немного обиделся, что она не зашла ко мне. Мы же с ней все-таки знакомы.

Мать Дин Юсона познакомилась с профессором Хо Геримом в тюрьме, когда приезжала в Сеул навестить сына, арестованного по ложному доносу. В свидании ей отказали, и профессор, который тоже приходил на свидание с Дин Юсоном, пригласил ее к себе домой.

— Извините, профессор, но мама, по-видимому, не знала, что вы здесь.

— Возможно. Но я рад, что мать наконец нашла вас.

— Да, и меня нашла, и Сор Окчу.

— Вот как! А Сор Окчу мне ничего не сказала, когда приходила на консультацию. Удивительная все-таки она девушка!

Наступила пауза, профессор как бы что-то припоминал.

— Что ж, Юсон, мать, видно, заждалась вас, — заговорил он снова, — не пора ли навестить ее? Да и с Сор Окчу вам следовало бы увидеться.

Дин Юсон молчал. Всем сердцем он рвался и к матери, и к Сор Окчу, но из-за неудачных опытов все время откладывал поездку.

— Что же вы молчите?

— Профессор, вы знаете, как я хочу встретиться с матерью, но ведь скоро совещание, поэтому…

— Какие-нибудь новые проблемы с исследованиями?

— Я сделал операции еще нескольким кроликам и надеюсь на положительный результат.

— А пока?

— Пока результаты неутешительные. — И Дин Юсон подробно доложил о результатах последних опытов.

Профессор сдвинул брови.

— Значит, сил затрачено много, а результатами похвалиться нельзя.

— Поэтому я и…

— Да, но ради такого дела надо что-то предпринять… Погодите, ведь до совещания еще есть время. Поговорим с моим заместителем. Я считаю, что, несмотря ни на что вам нужно теперь же съездить в Хаджин.

Лицо профессора, изрезанное глубокими морщинами выражало искреннее участие.

Дин Юсона очень тронули слова профессора. Он был весьма ему благодарен за сердечное участие, однако же считал, что в сложившейся обстановке ему, к сожалению, уезжать нельзя.