Ким Чжэгю - Счастье

— Ну как, подлечилась?

В словах ее не было скрытого смысла, тем не менее Сор Окчу восприняла их как удар хлыстом, отозвавшийся острой болью в сердце. Сказала бы уж напрямик, куда бы легче было… и девушка молча продолжала стоять в прежней позе.

— Ишь как промокла! Иди скорее в комнату и переоденься! — по-матерински заботливо сказала женщина и мягко подтолкнула Сор Окчу в спину.

Войдя в свою комнату, Сор Окчу остановилась у окна, даже не сбросив мокрую одежду. Невеселые мысли теснились у нее в голове.

«Мать Юсона пожалела меня, поэтому и не уехала вместе с сыном. Но в ближайшие дни она все равно должна отправиться к нему. Ведь мы же никогда не сможем жить одной семьей. Поэтому чем скорее она уедет, тем будет лучше… А какой Юсон стал худой!.. Наверное, нелегко ему живется одному…»

Скрипнула дверь. В комнату вошла мать Дин Юсона.

— Ты что же до сих пор не переоделась? Скорее переодевайся, и пойдем кушать. Неужто ты не проголодалась?

Сор Окчу только сейчас окончательно пришла в себя. Она виновато улыбнулась, хотела что-то сказать, но передумала, отвернулась и открыла платяной шкаф.

Старушка вернулась на кухню, поставила на маленький столик миски с едой и хотела уже отнести столик в комнату Сор Окчу. Но девушка сама пришла на кухню.

— Матушка, я сама… — Сор Окчу взяла столик и внесла его в комнату.

Они принялись за еду. Сор Окчу взяла палочки, ласково посмотрела на старушку и с грустью подумала: сегодня они еще сидят вместе, но, к сожалению, скоро этого не будет, ведь они в ближайшие дни должны расстаться навсегда. От этой мысли ей стало не по себе.

Мать Дин Юсона тоже перестала есть.

— Окчу, послушай меня. Не будь же такой! Ты виделась с Юсоном? Он ведь отсюда поехал к тебе.

— Да. Мы виделись.

— Ему все рассказал Ди Рёнсок. Юсон не спал всю ночь, а наутро уже уехал. Он сказал, что тебя одну здесь все равно не оставит. И я не хочу с тобой расставаться. А ты ведешь себя, как неразумное дитя, — выговаривала мать Дин Юсона девушке.

— Матушка! — Сор Окчу пересела к старушке поближе и схватила ее за руку.

— Окчу, милая моя!

— Матушка, спасибо вам. И все же вы должны уехать к Юсону. Почему вы не уехали вместе с ним? Вы должны жить у него. А я проживу как-нибудь одна…

Но что это с ней, что она говорит? Эта старая женщина приехала к ней, как к дочери, чтобы помочь, а она отправляет ее к сыну. Это же бессердечно, она причиняет старушке боль. Что же делать? Ведь по-другому поступить она не может. Ей и самой очень трудно…

— Опять ты за свое? Ты хочешь, чтобы я уехала? Ведь я даже с сыном не поехала, когда он приезжал за мной. О тебе подумала, поэтому не поехала.

— Матушка, извините меня, пожалуйста. Конечно, я поступаю бессердечно. Но вы обо мне не беспокойтесь. Я живу среди хороших людей, они меня любят и всегда, если будет надо, помогут мне. И я счастлива. А благодаря заботам государства я ежегодно прохожу курс лечения в госпитале для инвалидов войны. Теперь уж скоро я получу диплом врача и останусь работать здесь. Отсюда я никуда не уеду. Так я решила. — В глазах девушки стояли слезы.

— Это мне все известно. Я приехала к тебе и позвала сына не потому, что тебе здесь плохо живется. — Голос старушки зазвучал строго.

— Матушка! — Сор Окчу прижалась к отвернувшейся от нее женщине и нежно обняла ее за плечи.

— Окчу, дорогая, послушай меня. Ты не должна подавлять свое чувство. Нас с тобой объединяет мой сын. Если бы не он, разве я упрашивала бы тебя? Он тебя любит, и я тебя люблю, как родную дочь. Зачем ты нас отталкиваешь? Ответь мне, пожалуйста.

— Матушка! Зачем вы так!

— Прошу тебя, смягчись. Не будь такой упрямой…

Некоторое время обе женщины сидели молча. Каждая была занята своими мыслями. Наступили сумерки, комната погрузилась в темноту. Мать Дин Юсона поднялась, щелкнула выключателем и вернулась на свое место за столиком.

— Ну, давай, доченька, ужинать.

Мать Дин Юсона не могла унять душевного смятения — рушился весь ее план, так тонко, как ей казалось, продуманн ый, когда она ехала в Хаджин. Старая женщина и не предполагала, что со стороны Сор Окчу встретит такое сопротивление. Только теперь она поняла, что никакая сила не заставит девушку изменить свое решение. И ей остается одно — возвратиться к сыну. Но может быть, сыну нужно снова приехать сюда и еще раз попробовать уговорить Сор Окчу переехать к ним.

На следующий день мать Дин Юсона неожиданно для Сор Окчу решительно заявила, что завтра же уезжает, и начала собираться в дорогу.

— Зачем же, матушка, так поспешно?

Решительное поведение старушки привело Сор Окчу в замешательство. Не далее как вчера она сама сокрушалась, что та не уехала с сыном, а сейчас, глядя, как старая женщина, ставшая для нее почти родной, суетится, собираясь в дорогу, она загрустила, сердце сжала знакомая боль душевной опустошенности одинокого человека.

Она провела бессонную ночь, силой воли подавляя в себе возникшее ощущение тоскливого одиночества, а утром подготовила все необходимое к отъезду старушки. Вынула из сундука заранее купленные подарки: большой платок, чулки, хоридти, дамскую сумочку — и все аккуратно сложила в чемодан. Туда же положила костюм, купленный по просьбе матери Дин Юсона для матушки Хусон. Достала из шкафа платье старушки, тщательно выгладила и повесила на плечики. Закончив укладывать вещи, она посмотрела на часы: стрелки показывали четыре. Тогда она пошла на кухню и занялась стряпней. Испекла рисовый хлебец, сварила кашу, суп из морской капусты, купленной накануне, поджарила яичницу.

Совсем рассвело. Надо было успеть позавтракать, чтобы вовремя приехать на вокзал.

Как и накануне вечером, женщины уселись за столик друг против друга. Принимаясь за еду, Сор Окчу подумала: это их последняя, прощальная трапеза, и она неотрывно смотрела на мать Дин Юсона.

— Доченька, — сказала старушка, — на днях я тут купила соевые приправы, они в белом кувшине. А в цветной кувшин еще вчера положила маринованные овощи, завтра, наверное, уже можно будет есть. Да, вот еще что. Соседку Суннё я попросила купить для нас мясо, она собиралась идти в мясную лавку. Если купит, приготовь себе жаркое.

Сор Окчу почти не слышала, что говорит мать Дин Юсона, ее трогало само проявление заботы о ней, этот мягкий, участливый, по-матерински звучавший голос. Для нее это было тяжким испытанием. С трудом сдерживая слезы, она встала и пошла на кухню. Следом за ней на кухню пришла и мать Дин Юсона, она стала помогать девушке мыть посуду.

— Матушка, оставьте, пожалуйста. Я сама справлюсь. Лучше пойдите переоденьтесь. Нам ведь скоро уходить.

Отправив женщину переодеваться, Сор Окчу проворно вымыла и убрала посуду. В это время постучали в дверь. Вошли бригадир Ди Рёнсок и председатель парткома Ли Сондок. Они проводили женщин до автобусной остановки.