Ким Чжэгю - Счастье

Но профессор стоял на своем.

— Порыв Сор Окчу прекрасен. Однако это еще не значит, что нужно принимать опрометчивое решение. — Профессор стал просматривать рентгеновские снимки и другие исследовательские материалы. — Не знаю, — продолжал он, — можно ли полностью положиться на эти материалы? У меня такой уверенности нет. Я не понимаю вас, дорогие коллеги. Куда вы так торопитесь? Поспешность — весьма вредная штука в нашем деле, а в науке особенно.

Профессор еще не успел опуститься на стул, как заговорил Рё Инчже.

— Откровенно говоря, я придерживаюсь того же мнения. Сор Окчу — особая больная, она удивительный человек. Ведь верно? А с ней, по-моему, мы хотим поступить бесчеловечно… Короче говоря, я предлагаю отложить операцию, — определил наконец Рё Инчже свою позицию.

Встретив такое решительное сопротивление со стороны Рё Инчже и профессора, Чо Гёнгу задумался, потом обратился к Дин Юсону.

— Юсон, а что вы думаете? Вы чувствуете себя уверенным? Вы верите в свою правоту? — Чо Гёнгу задавал эти вопросы не потому, что сам испытывал сомнения в правоте Дин Юсона, а из желания предоставить автору исследований возможность достойно ответить своим оппонентам.

— Ранее полученные позитивные данные подтвердились в ходе последней серии опытов, — ответил Дин Юсон, — я говорю это со всей ответственностью. Если бы у меня не было уверенности, разве я решился бы на операцию на человеке, тем более когда речь идет о Сор Окчу?

Дин Юсон говорил уверенно, но, сам того не желая, почувствовал, как червячок сомнения неожиданно закрался ему в душу. Будто возражения профессора и Рё Инчже посеяли в ней зернышко беспокойства.

Заметив смущение врача, Чо Гёнгу сказал:

— Если есть хоть малейшее сомнение, выкладывайте. Совершенно ясно одно: поскольку речь идет о первой операции на человеке, все должно быть тщательно выверено и учтено. Может быть, следует еще раз все заново перепроверить? Как вы считаете?..

И в этот момент отворилась дверь и в ординаторскую, словно подслушав происходящее, вошла Сор Окчу. Здороваясь, она низко поклонилась всем присутствующим и, остановив взгляд на Дин Юсоне, как бы желая вдохнуть в него уверенность, убежденно заговорила:

— Уважаемые товарищи, извините меня, пожалуйста, за бесцеремонное вторжение. Но если бы вы знали, как трудно ждать! Не надо спорить… Я приехала сюда с твердым намерением лечь на эту операцию. Поэтому отбросьте всякие сомнения. Приступайте к операции. Я верю в доктора Юсона. Эта вера и придает мне силы без колебания лечь на операционный стол. Так что действуйте, товарищ Юсон!

Сор Окчу говорила убежденно, решительно, и вдохновленный ее словами Дин Юсон снова обрел прежнюю уверенность, всякие колебания и сомнения пропали.

— Я сделаю вам операцию, Сор Окчу. Обязательно сделаю.

И профессор и Рё Инчже отступили, они молчали.

— Вас, Окчу, я знаю лучше, чем кого-либо из присутствующих, — заговорил Чо Гёнгу, — и это дает мне право поддержать и ваше желание, и решительность доктора Юсона. Сделаем так: сегодня проведем всю подготовительную работу, а завтра сделаем операцию.

— Это переходит всякие границы… — негодующе произнес профессор и покинул ординаторскую.

Рё Инчже не знал, как ему поступить — последовать за профессором или остаться. Он поерзал на стуле, поглядывая на всех по очереди, но уйти так и не решился.

— Значит, делаем, как я сказал, — заключил Чо Гёнгу. — Беру ответственность на себя. Завтра делайте операцию.

Так благодаря твердой позиции Чо Гёнгу вопрос об операции был решен.

С трудом переставляя ноги, Дин Юсон направился в операционный корпус, сердце его билось сильнее обычного. Все его мысли были о Сор Окчу, которая вскоре, одурманенная наркозом, неподвижно будет лежать на операционном столе. Ведь когда были проведены опыты на животных и получены положительные результаты, ему и в голову не приходило, что его скальпель первой коснется Сор Окчу.

И сейчас ее образ все время стоял у него перед глазами. В памяти всплыл вчерашний спор в ординаторской, и он будто снова услышал страстную речь Сор Окчу, укрепившую его уверенность в своей правоте.

Когда Дин Юсон вошел в операционную, Сор Окчу уже лежала на операционном столе. Лежала неподвижно, с закрытыми глазами, как после наркоза. Он тихонько подошел, остановился и молча стал всматриваться в знакомое лицо. Сор Окчу медленно приподняла веки. Дину Юсону показалось, что ее глаза подернуты печальной дымкой, но нет, вот она уже улыбается. Какая умница, подумал он, нашла в себе силы даже улыбнуться. В эти минуты для него не было никого на свете дороже этой девушки. И он, позабыв обо всем, опустился перед ней на колени.

— Окчу, родная. Спасибо за все. За любовь, за доверие… — Полные нежности и любви глаза Дин Юсона наполнились слезами.

— Юсон, не волнуйтесь, нельзя, вам предстоит нелегкая работа. Вы же должны меня оперировать. Не теряйте веры, не бойтесь, все будет хорошо. Только работайте спокойно. Я верю вам. Скоро я буду совершенно здоровой, и мы с вами будем гулять по берегу Мирана. Я верю в это, так обязательно будет, — Сор Окчу, улыбаясь, гладила руку Дин Юсона.

Дин Юсон, не отрывая взгляда от любимого лица, молча в знак согласия кивал головой. Затем он медленно поднялся…

Вот перед ним его Окчу… Это она ради его счастья хотела навсегда отказаться от своей любви, а потом примчалась в клинику, чтобы помочь ему в трудную минуту. Она верит в него, полагается на него, как спокойна она сейчас… Мысль, что Сор Окчу навсегда станет спутницей его жизни, помогала ему бороться с сомнениями и страхом, укрепляла желание отдать ей все — и знания, и уменье, и теплоту своего сердца.

Он медленно повернулся и пошел в дезинфекционную. Здесь уже были Чо Гёнгу, Гу Бонхи, Мун Донъир и другие медики — участники этой необычной операции. Все мыли руки. Дин Юсон подошел к рукомойнику, закатал до локтя рукава и не спеша, старательно принялся мыть руки. И опять перед собой он видел чуть размытое струей воды улыбающееся лицо Сор Окчу. Она улыбается, значит, все будет хорошо.

Рядом с Дин Юсоном молчаливо стояла Гу Бонхи, она вытирала руки. Сейчас она была спокойной и серьезной. Она думала о своей подруге. Вспомнила о ее ранении, о последующих испытаниях… «Да, эта мужественная девушка перенесет все, что предстоит ей испытать в ближайшие часы», — подумала Гу Бонхи. Ей вспомнилось, как во время войны они помогали оперировать раненых солдат, как Сор Окчу, тогда еще медсестра, умела с ними обращаться, сколько ласки дарила им. А вот теперь сама лежит на операционном столе…

Дин Юсон вошел в операционную. Сердце его учащенно билось, и он ничего не мог с собой поделать — сердце не подчинялось разуму.