Ким Чжэгю - Счастье

— Я бы попросил вас избегать крайностей. Скажите, пожалуйста, кто из настоящих исследователей способен рассматривать любую научную проблему, в том числе, естественно, и проблему восстановительной хирургии, однобоко? Это удел ограниченных людей. — Морщинистое лицо Хо Герима запылало негодованием.

Чо Гёнгу хорошо знал вспыльчивый характер профессора. Он немного поколебался, но потом решил довести спор до конца.

— Ваши доводы более чем абстрактны. Развитие науки должно быть подчинено требованию времени. На первом плане сейчас стоит задача создать все условия для победы дела революции, строительства социализма в нашей стране.

— Об этом я знаю не хуже вас. Скажите, если исключить косметическую хирургию, кто будет лечить последствия ожоговых ран или други> травм?

— Вы поставили вопрос совершенно в иной плоскости. Я тоже считаю необходимым лечить людей, получивших ожоги. Что ж, придется вернуться к нашему разговору еще раз.

Хо Герим ничего не ответил и устало опустился на стул.

— Прошу вас, подумайте хорошенько обо всем, а мне пора в операционную, — сказал Чо Гёнгу и вышел из комнаты.

Дин Юсон считал виновным во всем происшедшем себя и был очень расстроен. Он распорядился перевезти Ли Сунпхара в операционную и начал готовить его к операции. Рё Инчже пришел вслед за ним. Вскоре в операционную вошел и Чо Гёнгу.

Молча приступили к операции. Оперировал Чо Гёнгу, ассистировал Дин Юсон. Вскрыли старый шов. Рана загноилась, пересаженная костная ткань тоже была поражена гноем, из нее сочилась бурая жидкость. Кость не срослась, сохраняла подвижность.

— Товарищ Рё Инчже, взгляните, пожалуйста. Вот еще одно свидетельство несовершенства вашего метода. Вы и теперь будете утверждать, что этот метод эффективен?

Рё Инчже молчал. Он понял — это было больше чем неудача.

Чо Гёнгу вынул пораженный абсцессом трансплантат, промыл рану и наложил временные швы. Операция была закончена. Ли Сунпхара увезли на каталке, ушли медсестры.

— Доктор Рё Инчже, идите и вы домой. Потом обсудим, что делать с Ли Сунпхаром, — сказал Чо Гёнгу.

Рё Инчже безмолвно покинул операционную. Теперь в ней оставались двое — Чо Гёнгу и Дин Юсон.

— Присядем, — сказал Чо Гёнгу.

Дин Юсон покорно сел в кресло, в котором только что сидел Рё Инчже. Чо Гёнгу сел на стул напротив.

— Послушайте, Юсон. Когда вы начнете жить своим умом? — Выражение лица Чо Гёнгу не обещало ничего хорошего.

Дин Юсон недоуменно посмотрел на Чо Гёнгу.

— Почему вы, лечащий врач, довели больного Ли Сунпхара до такого состояния? — Чо Гёнгу, видимо, с трудом справлялся с охватившим его раздражением.

— Но я же не принимал участия в этой операции.

— Я хочу знать, почему вы не протестовали против нее. Вы лечащий врач, и прежде всего вы несете ответственность за больного. Если вы не принимали участия в операции, значит, вы считаете, что не несете ответственности за его здоровье? Это по меньшей мере наивно. Поймите меня правильно. Ваша пассивность равносильна отказу от метода трансплантации губчатой кости, которым вы оперировали Сор Окчу.

— Но ведь до сих пор мы не выяснили, по какой причине у Сор Окчу держится высокая температура.

— А вы ее выясняли?

— Право, я не знаю… к тому же и профессор… — промямлил что-то невразумительное Дин Юсон.

— И вы подняли лапки кверху. Видели, что делается не то, и промолчали!

— В конце концов…

— Вы трус! — Чо Гёнгу стукнул по столу кулаком и встал. Его глаза метали молнии.

Чо Гёнгу, как закончилось совещание, скорым поездом выехал домой. Несколько дней, пока шло совещание, он провел в беспокойстве. Как там без него в отделении? И он прямо с вокзала отправился в клинику. От дежурившей в пятой палате Гу Бонхи он узнал о тяжелом состоянии Ли Сунпхара. Чо Гёнгу был возмущен до глубины души.

«Ладно, с Хо Герима и Рё Инчже нечего взять, — думал Чо Гёнгу. — А Дин Юсон? Неужели он снова отступил?»

Чо Гёнгу пытался подавить душившую его злобу и, наконец взяв себя в руки, сказал:

— Вы потеряли веру в себя, смолчали, пошли на поводу у Рё Инчже. Хотите вы того или нет, но вы проявили трусость. Вы собственными руками задушили у больных веру в нас, врачей…

Дин Юсон молчал, он как-то весь сжался.

— Неужели вы забыли о девушке, которая легла на операцию, чтобы доказать вашу правоту? Вам не стыдно перед ней?

— Прошу вас… Не надо… Мне и так тяжело… — пробормотал Дин Юсон.

— Как по-вашему, какова цена молчания в споре с рутинерами? — продолжал возмущаться Чо Гёнгу. — Это капитуляция перед наукой! Больше того, идеологическая капитуляция! Сами того не ведая, вы поддержали профессора Хо Герима, ратующего за так называемую «передовую медицину», и тем самым растоптали первые ростки нашей новой медицины, выращенные с таким трудом.

— Я растоптал нашу медицину? Это уж слишком!

— Слишком? Нет, это факт. Скажите, пожалуйста, разве профессор Хо Герим и его приверженцы не выступили против вашего метода? И что же? Вы в конце концов капитулировали.

Дин Юсон не пытался оправдываться. Действительно, он не восстал, смолчал, не подумал, что пассивность в данном случае равноценна соучастию.

— Совсем недавно, слепо веря своему учителю, вы отказались от продолжения исследований. А как вы ведете себя сейчас? — Чо Гёнгу подошел к Дин Юсону и положил ему руку на плечо. После беспощадной критики он, видимо, решил немного успокоить своего молодого коллегу. — Так-то, дорогой Юсон.

— Вы правы, я вел себя беспринципно, — с трудом произнес Дин Юсон. Он тоже встал. — Если говорить откровенно, я растерялся, я до сих пор не пойму, почему у Сор Окчу держится такая высокая температура.

— Человек должен уметь сохранять спокойствие и уверенность в себе. Этому принципу необходимо следовать и в науке. Я был у Сор Окчу. Уверен, что температура не связана с произведенной операцией. Причина кроется в другом.

— В чем же? — встрепенулся Дин Юсон.

— Мне кажется, температуру вызвал неизвестный пока вирус гриппа, который активизировался в ослабленном организме больной после оперативного вмешательства. О том, что делать, я дал нужные указания Гу Бонхи. Пойдемте в пятую палату. На месте подумаем, что еще следует предпринять.

Чо Гёнгу очень просто разрешил сомнения Дин Юсона, и тот, совершенно обессиленный, некоторое время ничего не мог сказать. «Какой Чо Гёнгу удивительный человек, — подумал Дин Юсон, — и прекрасный специалист, и крупный исследователь, и замечательный товарищ».

— Операционное поле по-прежнему чисто, — продолжал Чо Гёнгу. — Я думаю, температура скоро спадет. Нам непременно нужно добиться выздоровления Сор Окчу. А вам, товарищ Юсон, следует уяснить, какой путь ведет к истинному коммунистическому гуманизму. И наконец перестаньте чувствовать себя учеником профессора, действуйте так, как велит вам ваша совесть.