Ким Чжэгю - Счастье

На каталке привезли больного, положили на операционный стол и приступили к введению наркоза. Скоро начнется операция…

Профессор Хо Герим уже перешагнул шестидесятилетний рубеж, его голову посеребрила седина, но он сохранил и острое зрение, и твердость руки. Завидная работоспособность позволяла ему каждую неделю делать не менее двух операций. В повседневной жизни он был медлителен, тяжело носил грузное тело, но стоило ему взяться за скальпель, как он сразу преображался — его движения становились энергичными, четкими, безупречно скоординированными. А глаза загорались вдохновенным блеском. Скальпель и иглы он ощущал так, будто они были естественным продолжением его пальцев.

Сейчас он сидел у себя в кабинете и листал свежие иностранные медицинские журналы. Как обычно, за тридцать минут до начала операции он появится в операционной…

Все шло по давно заведенному порядку: облачение в операционный костюм, стерилизация рук, надевание перчаток…

— Сонсэнним, больной находится в состоянии наркоза. Давление и пульс в норме. Общее состояние хорошее, — по-военному четко доложил Дин Юсон.

Профессор слегка кивнул головой и взял в руки скальпель. Белая шапочка у него низко надвинута на лоб, рот и нос скрыты под марлевой маской — открыта только узкая полоска лица, где поблескивают глаза. Профессор тщательно осмотрел шрамы от прежних операций и решительно сделал надрез. Дин Юсон внимательно следил за сигналами профессора. По еле заметному движению рук хирурга он моментально останавливал кровь, подавал нужные инструменты, раздвигал рану. Но вот обнажилась кость, и глаза профессора испуганно расширились.

О!.. — У Хо Герима неожиданно вырвался стон. Он обнаружил абсцесс, который надо было немедленно ликвидировать, чтобы избежать дальнейшего его распространения. Но тогда дефект кости станет еще больше, и никакое оперативное вмешательство уже не поможет. Многолетний опыт подсказывал профессору, что пересадка компактной костной ткани на такой обширный дефект не даст положительного результата. Он застыл в нерешительности. По его лицу струился пот. Медсестра марлевым тампоном осушила лицо профессора. В операционной наступила пугающая тишина.

— Это неординарный случай, — нарушил тишину профессор, — я не могу оперировать, как предполагал раньше. Необходимо немедленно собрать консилиум.

Чо Гёнгу согласился без колебаний.

— Хорошо. Проведем консилиум прямо в операционной, благо все врачи отделения находятся здесь. Сонсэнним, прежде всего прошу вас высказать ваше мнение.

Дин Юсон и Гу Бонхи чистой сухой марлей прикрыли у больного открытую рану. Взоры всех присутствующих обратились к профессору.

— Как видите, налицо заражение костных тканей. Обстоятельство непредвиденное. Костный дефект и так большой, а если очистить пораженные части, он станет еще больше. А это означает, что пересадка костных тканей исключена, более того — всякое лечение будет бесполезно. По-видимому, остается единственный выход — ампутация. — Профессор изложил свое мнение, не выпуская из рук скальпеля.

— Что? — чуть ли не вскрикнул Дин Юсон.

— Значит, вы предлагаете ампутацию? — спросил Чо Гёнгу.

— Это мы как раз и должны решить.

Про себя профессор уже давно принял решение, но высказать его вслух пока не решался. На него и так в последнее время косо смотрят.

— Надо избрать более разумный выход в сложившейся ситуации, — твердо сказал Дин Юсон.

— Какой же? — Профессор обежал взглядом всех врачей и остановился на Дин Юсоне.

Когда скальпель профессора обнажил у оперируемого кость, Дин Юсон сразу понял, что кость поражена абсцессом, следовательно, трансплантация компактной костной ткани исключалась. А что предпринять? Он оказался не готовым к такому повороту событий и чувствовал угрызения совести — вот так ассистент, не учел возможность такого варианта! Отказ профессора от операции испугал Дин Юсона. Что же делать? Пересадку компактной костной ткани применять нельзя, значит, надо пересаживать губчатую кость. Иначе ампутация. И Дин Юсон смело заявил:

— Предлагаю оперировать Ли Сунпхара тем же способом, каким оперирована Сор Окчу. Мне кажется, это единственный выход из создавшегося положения. Кости соединить металлическим стержнем, все пространство вокруг выложить несколькими слоями губчатой кости, узкими и длинными пластинами. Отторгнуть необходимый материал от двух подвздошных костей.

— Вы уверены, что это даст положительный эффект?

— Да. Думаю, что даст.

— Но вы же знаете, что подвздошная кость сама по себе не велика? Откуда же вы возьмете столько материала?

— Безусловно это не просто, но я думаю, что найти можно.

— Сонсэнним, больной в критическом состоянии. По-моему, стоит принять предложение доктора Юсона. Сейчас все методы хороши, — сказал Чо Гёнгу.

— Нет, не все. Этот вариант причинит больному еще большие мучения. Хотя бы из сострадания этого не следует делать, — с угрюмым выражением лица упорствовал профессор.

— А что предлагаете вы? — Дин Юсон уже понял замысел профессора и ждал ответа.

— Я предлагаю удалить пораженный участок, прочистить рану и, укоротив кости, срастить их. Больной, естественно, останется инвалидом. Но это будет истинным проявлением сострадания.

— Что? Инвалидом?

Дин Юсон не исключал подобную возможность, но, услышав этот вариант из уст профессора, он вздрогнул и побледнел от негодования.

— Это невозможно. Мы не имеем права так посту пить. Я, как лечащий врач, против этого варианта. Из моего лексикона давно исчезло слово «инвалид». Когда я его слышу, меня бросает в дрожь.

Дин Юсон впервые за время знакомства с Хо Геримом так открыто восстал против него.

Вот как! Лицо профессора побагровело. Неожиданный удар ему нанес его ученик, всегда послушно следовавший за ним, всегда смиренно внимавший ему. Какая неблагодарность! Подумаешь, новое светило!

— Послушайте, Юсон, что дало вам право вести себя так нескромно? — Профессор с усилием сдерживал гнев.

— Сонсэнним, это не нескромность. До сегодняшнего дня я искренне уважал вас. Но это было слепое следование за вами. Я не разделяю сейчас вашу точку зрения. Она ошибочна. Я не могу допустить, чтобы человека превратили в калеку.

— Остановитесь! Вы ведете себя вызывающе!

Скальпель в руках профессора задрожал. Ущемленное самолюбие яростно восстало. Он впервые за последние сорок лет столкнулся с таким открытым неповиновением, по существу, своего подчиненного.

Профессор чувствовал, что за последнее время из-за конфликта между ним и Чо Гёнгу его научный авторитет сильно пошатнулся. А сегодня ему нанес удар и Дин Юсон. Выступление Дин Юсона он посчитал оскорбительным для себя, это было сознательным ущемлением его авторитета как ученого. Наконец, должен же он иметь чувство собственного достоинства, которым он так дорожил. Нет, этого терпеть нельзя!