Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона

На половинѣ дороги изъ Конкорда въ Лексингтонъ Ліонель замѣтилъ, что англійскій отрядъ находится въ большой опасности. Молодой человѣкъ шелъ въ это время рядомъ съ капитаномъ Мэкъ-Фюзомъ, который презрительно встряхивалъ головой всякій разъ, когда мимо пролетала пуля, и неодобрительно отзывался о преждевременномъ и неумѣломъ началѣ войны, которая въ будущемъ обѣщаетъ такъ много интереснаго.

— Обратите ваше вниманіе, маіоръ Линкольнъ, — прибавилъ онъ, — что эти колонисты уже знакомы съ начатками военнаго дѣла. Они прекрасно стрѣляютъ, отлично примѣняются къ разстоянію и чрезъ полгода, черезъ годъ, смотрите, выучатся даже правильной атакѣ.

Ліонель, по мѣрѣ того, какъ разгоралось сраженіе, волновался все больше и больше. Наконецъ, онъ не выдержалъ, сѣлъ на коня и поѣхалъ къ командующему отрядомъ просить себѣ какого-нибудь назначенія. Его сейчасъ же назначили въ авангардъ. Давъ шпоры коню, онъ немедленно примчался на мѣсто. Тамъ нѣсколькимъ ротамъ было приказано проложить дорогу для отряда сквозь непріятельскіе ряды. Какъ разъ въ ту минуту, когда примчался Ліонель, изъ-за риги грянули новые выстрѣлы, посылая вѣстниковъ смерти въ ряды англичанъ.

— Капитанъ Польвартъ! — прокричалъ старый флотскій маіоръ, мужественно сражавшійся въ первомъ ряду. — Возьмите роту легкой пѣхоты и выбейте мнѣ этихъ подлыхъ бродягъ изъ ихъ засады.

— Это какіе-то бѣлые дикари! — отозвался капитанъ. — Впередъ, ребята! Лѣзть на лѣвую стѣну! Пощады никому не давать!

Ліонель видѣлъ, что его другъ исчезъ въ пороховомъ дыму среди построекъ фермы. Солдаты кинулись вслѣдъ за нимъ. Черезъ нѣсколько минутъ Польвартъ появился снова, весь черный отъ пороха, а надъ фермой несчастнаго хуторянина занялось зарево.

— Ахъ, маіоръ Линкольнъ! — кричалъ онъ. — Неужели вы назовете это дѣйствіями легкой пѣхоты? Это, по моему, просто каторга, одно мученіе! И для чего? Для того, чтобы справиться съ горстью мародеровъ! Послушаіте, у васъ есть, во-первыхъ, нѣкоторое вліяніе, а во-вторыхъ, есть лошадь. Съѣздите вы, пожалуйста, къ Смиту и скажите ему, чтобы онъ скомандовалъ отдыхъ для завтрака. А то вѣдь это ни на что не похоже: ночь всю шли, утромъ не поѣли, солнце печетъ — между тѣмъ только и приходится все время: «пли! пли!» Человѣкъ можетъ много сдѣлать, но вѣдь есть же для него и невозможное.

Ліонель сталъ ободрять своего друга, но въ это время начались новыя атаки. Американцы еще не умѣли вьгдерживать натиска регулярной пѣхоты, они всякій разъ отступали, но далеко не безъ сопротивленія.

Авангардъ снова двинулся впередъ. Ліонель обернулся, чтобы посмотрѣть на сцену, оставшуюся позади. Два часа войска подвигались все время съ боемъ, дрались почти безъ перерыва; силы американцевъ съ каждой минутой увеличивалясь. За каждой изгородью, за каждымъ домомъ, за каждой ригой, въ каждой рощицѣ засѣли стрѣлки и палили, палили, тогда какъ англичане все больше и больше падали духомъ, постепенно ослабѣвая. Вся мѣстность была затянута дымомъ, какъ густымъ занавѣсомъ. Въ этомъ дыму англичане отступали все поспѣшиѣе и поспѣшнѣе, и это отступленіе въ любой моментъ могло перейти въ бѣгство.

Маіоръ Линкольнъ, несмотря на свою молодость, настолько уже понималъ военное дѣло, что для него все положеніе было теперь вполнѣ ясно. Онъ видѣлъ, что американцамъ не хватаетъ только согласованія дѣйствій и единства въ командованіи, чтобы уничтожить весь англійскій отрядъ. Англичанъ въ этой засадной войнѣ спасала только ихъ военная дисциплина. Польвартъ очень обрадовался, когда въ первыхъ рядахъ авангарда раздались радостные крики: то подходила на выручку отборная бригада англійскаго войска подъ начальствомъ графа Перси, наслѣдника герцогскаго дома Норсемберлендовъ. Оба отряда соединились, заагремѣла привезенная артиллерія, и американцы отошли. Войскамъ дали отдыхъ. Польвартъ повалился на землю, а Ліонель сошелъ съ коня. Ихъ примѣру послѣдовали всѣ прочіе, изнемогая отъ усталости и жары. Отрядъ былъ въ эту минуту дохожъ на затравленнаго оленя, успѣвшаго кое-какъ обмануть собакъ.

— Нѣтъ, маіоръ Линкольдъ, это свыше человѣческихъ силъ! — сказалъ капитанъ Польвартъ. — Вѣдь мы прошли отъ самого этого Конкорда миль пять, не меньше, и при томъ…

— Что вы! Всего двѣ мили. Такъ по крайней мѣрѣ выходитъ по мильнымъ камнямъ, — возразилъ Ліонель.

— Все врутъ эти ваши камни! Моимъ ногамъ лучше знать, сколько мы дрошли.

— Не буду объ этомъ спорить. Во всякомъ случаѣ, солдаты наскоро закусятъ и сейчасъ же выступятъ, чтобы вернуться въ Бостонъ до наступленія ночи.

— Наскоро? Въ Бостонъ? До наступленія ночи? — медленно повторяя, переспросилъ Польвартъ. Онъ приподнялся на локтѣ. — Кто это все выдумываетъ тамъ у васъ? Когда же мы успѣемъ поѣсть какъ слѣдуетъ? Вѣдь мы голодные.

— Таковъ приказъ графа Перси. Онъ мнѣ сообщилъ, что противъ насъ поднялась вся страна.

— Да, но вѣдь эти чудаки проспали ночь въ хорошихъ постеляхъ, и всѣ успѣли плотно позавтракать сегьдня утромъ. Имъ хорошо говорить. A каково намъ? Да, наконецъ, это просто неприлично такъ поспѣшно отступать. Получается такой видъ, будто двухтысячный отрядъ его величества спасается бѣгствомъ отъ скопища буйныхъ мужиковъ! Нѣтъ, такъ нельзя. Графъ Перси — человѣкъ такого знаменитаго рода, носитель такого громкаго имени, что ему просто невозможно допустить такое безчестіе для войскъ, которыми онъ командуетъ.

Однако, извѣстіе, сообщенное маіоромъ Линкольномъ, оправдалось на дѣлѣ. Солдатамъ едва дали время подкрѣпиться пищей и снова повели ихъ въ Бостонъ. Покуда они сидѣли на отдыхѣ, американцы держались въ почтителвномъ отдаленіи, опасаясь разставленныхъ полевыхъ орудій, но какъ только колонна построилась и пошла, атака возобновилась съ новой силой. На бѣду солдаты по дорогѣ сожгли и ограбили нѣсколько фермъ. Это еще больше раздражило милиціонеровъ, и они принялись опять яростно тѣснить оба фланга англичанъ.

— Велѣлъ бы намъ Перси построиться въ боевой порядокъ и ударить на нихъ, въ полчаса было бы все кончено! — говорилъ Польвартъ, съ трудомъ шагая во главѣ своей роты. — Мы бы или побѣдили, или всѣ бы полегли.

— Ну, да, побѣдили бы, а потомъ, къ ночи, американцы собрались бы еще въ большемъ числѣ, и тогда изъ насъ въ живыхъ не осталось бы ни одного человѣка, — возразилъ Ліонель. — Кстати, товарищъ, вотъ вамъ и случай показать свою распорядительность: съ этой горы какъ разъ на васъ спускается отрядъ американцевъ.

Польвартъ обернулся къ своимъ солдатамъ и крикнулъ имъ сильнымъ, мужественнымъ голосомъ:

— Впередъ, мои храбрецы! Разгоните этихъ собакъ, разсѣйте ихъ, какъ комаровъ или піявокъ! Угостите-ка ихъ хорошенько свинцомъ и желѣзомъ!