Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Дорогой она услыхала голосъ Агнесы, отдававшей прислугѣ какія-то приказанія относительно свадебнаго ужина, и пріостановилась ненадолго, какъ бы соображая, дѣйствительно ли случилось все то, что она пережила за такое короткое время. Она взглянула на свой туалетъ, хотя и очень простой, но далеко не будничный, вспомнила про призракъ, явившійся въ церкви, и къ ней вернулось полное сознаніе дѣіствительности. Взявшись за ручку двери, она съ тайнымъ ужасомъ прислушалась къ тому, что дѣлается въ спальнѣ. Шумъ внизу стихъ, изъ комнаты не было слышно ничего. Только вѣтеръ вылъ въ трубахъ и въ углахъ дома.

Ободренная темнотой, царившей въ спальнѣ бабушки, Сесиль отворила туда дверь въ сладкой надеждѣ, что больная христіански покорилась волѣ Божіей и перестала отчаиваться. Она вошла робко, боясь встрѣтить пронзительный взглядъ впалыхъ глазъ незнакомато старика, принесшаго письмо доктора и нанугавшаго Сесиль какъ своей внѣшностью, такъ и рѣчами. Комната оказалось пустою. Сесиль поискала глазами Ліонеля и, не видя его, подошла къ постели. Откинувъ пологъ, она сейчасъ же увидала печальную правду.

Черты лица мистриссъ Лечмеръ уже приняли окаменѣлый видъ и мертвенный цвѣтъ. Онѣ хранили отпечатокъ перенесенныхъ страданій и пережитыхъ страстей. Видно было, что усопшая до послѣдней минуты обращала свои взоры къ землѣ, а не къ небу. Сесиль стояла молча и глядѣла на эти мертвыя, искаженныя черты, такъ хорошо знакомыя ей съ самаго дѣтства. Тутъ опять ей вспомнилось дурное предзнаменованіе на своей свадьбѣ, и она подумала со страхомъ, что эта смерть, быть можетъ, еще не самое страшное изъ того, что должно случиться. Эта мысль ее взволновала. Она опустила пологъ надъ мертвымъ тѣломъ и быстро вышла изъ комнаты.

Комната Ліонеля была въ томъ же этажѣ, что и та, изъ которой она вышла. Быстро дошла до нея Сесиль и взялась за ручку двери. Мысли ея путались и разбѣгались. Еи хотѣлось собраться съ жжми прежде, чѣмъ войти. Ей было немжого неловко и стыдно того, что она собиралась сдѣлать, но страхъ и дурныя предчувствія пересилили. Она не вошла, а почти вбѣжала въ комнату съ громкимъ крикомъ:

— Ліонель! Ліонель!

Въ каминѣ слабо догорали нѣсколько головней, которыя кто-то сгребъ въ одну кучу. Въ комнатѣ было темно и холодно. По стѣнамъ бѣгали дрожащія тѣни. Но и здѣсь, какъ въ спальнѣ умершей старухи, же было никого. Сесиль увидала, что дверь въ сосѣднюю уборную отворена. Она бросилась туда и поняла, почему въ комнатѣ холодно: дверь внизу лѣстницы была раскрыта прямо на улицу, вѣтеръ врывался въ нее и со свистомъ несся въ верхній этажъ.

Сама не отдавая себѣ отчета въ томъ, что она дѣлаетъ, Сесиль сбѣжала внизъ жо лѣстницѣ и остановилась на порогѣ двери. Сквозь тучи пробивалась луна и освѣщала, хотя очень слабо, пустынный городъ и безмолвный лагерь. Вѣтеръ все еще дулъ, метель не унималась и бушевала на улицахъ и площадяхъ.

Но нигдѣ не видно было ни единой души человѣческой, ни единаго живого существа.

Съ такой же быстротой Сесиль, вся дрожа, вернулась обратно въ комнату и осмотрѣла тамъ всѣ закоулки въ надеждѣ найти своего мужа. Но тутъ силы оставили ее. Она не могла помириться съ мыслью, что Ліонель оставилъ ее одну въ такую минуту, когда она особенно нуждалась въ его помощи и поддержкѣ. Несчастная женщина крѣпко стиснула руки, внѣ себя отъ горя и отчаянія, и во весь голосъ закричала: «Агнеса! Агнеса!». Съ этимъ крикомъ она упала на полъ, совершенно лишившись чувствъ.

Агнеса въ это время смотрѣла въ столовой, какъ накрывали на столъ. Ей хотѣлось, чтобы все вышло вполнѣ достойно Лечмеровъ, хотѣлось оказать своей кузинѣ почетъ въ глазахъ ея супруга и повелителя. Хотя въ столовой стоялъ шумъ, потому что прислуга бѣгала и суетилась, иснолняя приказанія Агнесы, однако, тамъ услыхаля крикъ Сесили. У всѣхъ захолонуло сердце, и опустились руки.

— Меня зовутъ по имени! — сказала Агнеса. — Кто это кричитъ?

— Еслибъ я смѣлъ подумать, что супруга моего господина можетъ такъ кричать, — почтительно отвѣчалъ Меритонъ, — то я бы далъ присягу, что это крикнула миледи.

— Сесиль! Это Сесиль! — воскликнула Агнеса, бросаясь изъ комнаты. — Ахъ, недаромъ я такъ боялась этого скоропостижнаго брака!

Лакеи торопливо побѣжали вслѣдъ за ней. Роковая истина сейчасъ же обнаружилась. Увидали мертвое тѣло мистриссъ Лечмеръ и этимъ объяснили себѣ обморокъ новобрачной.

Больше часа пришлось провозиться съ Сесилью прежде, чѣмъ удалось привести ее въ чувство. Когда обѣ кузины осталясь вдвоемъ, Агнеса упомянула имя Ліонеля. Сесиль сначала обрадовалась, но потомъ, огдядѣвшись кругомъ и не видя того, кого искали ея глаза, прижала обѣ руки къ сердцу и снова упала въ обморокъ, отъ котораго только что очнулась съ такимъ трудомъ. Тутъ Агнеса по своему объяснила себѣ причину всего происшедшато и, оставивъ кузину одну, вышла изъ комнаты.

Агнеса Дэнфортъ никогда не чувствовала къ своей теткѣ такого безграничнаго довѣрія и обожанія, какое неизмѣнно питала къ усопшей ея чистосердечная внучка. У Агнесы быля другіе родные, ближе мистриссъ Лечмеръ, относительно которой она далеко не была ослѣплена, прекрасно замѣчая и ея эгоизмъ, и недостатокъ чувствительности. Въ Бостонѣ на время осады, съ ея опасностями и лишеніями, она согласилась остаться не ради тетки, а только изъ любви и дружбы къ своей кузинѣ. Неожиданная смерть мистриссъ Лечмеръ только огорчила ее, но не привела въ отчаяніе. Не случись съ Сесилью этого обморока, Агнеса ушла бы къ себѣ въ комнату и поплакала бы объ умершей теткѣ, зная, къ тому же, что та была не особенно хорошо приготовжена къ переходу въ лучшій міръ, но теперь было не время для безполезныхъ слезъ. Нужно было дѣйствовать. Пройдя въ гостиную, она вызвала Меритона и съ большимъ, хотя и напускнымъ, хладнокровіемъ приказала ему отыскать своего господина и передать ему, что миссъ Дэнфортъ желаетъ немедленно его видѣть.

Меритонъ долго не возвращался. Она встала, тихонько подошла къ дверямъ и стала слушать. Она слышала, какъ кто-то бѣгаетъ по всему дому, какъ бы осматривая всѣ комнаты и всѣ углы. Наконецъ, шаги стали приближаться къ гостиной. Агнеса сѣла на свое мѣсто, ожидая, что войдетъ Ліонель. Вошелъ одинъ Меритонъ.

— Что же маіоръ Линкольнъ? — спросила она. — Вы ему сказали, что я его здѣсь жду?

Черты лица Меритона изображали безконечное удивленіе.

— Боже мой, миссъ Агнеса, моего барина нѣтъ въ домѣ! — воскликнулъ онъ. — Онъ куда-то ушелъ и безъ траура, что всего страннѣе! Въ домѣ покойница, его кровная родственница, а онъ и траура не надѣлъ!

Агнеса сдержала себя и ничѣмъ не выдала своего волненія, а только сказала въ тонъ Меритону, надѣясь этимъ скорѣе вывѣдать отъ него, что можно: