Шмуэль-Йосеф Агнон - Помета

Уже ножницы защелкали по всему городу, и обновились лица человеческие [27] - во многих общинах разрешается стричь волосы и бриться за несколько дней до начала Шавуот . Все готово к встрече праздника дарования нам Торы и мицвот, праздника, отличающегося от всех других радостью своей.

В Песах мы не можем есть все, что хотим. В Сукот мы не можем есть везде, где хотим. А тут – мир радуется и веселится, ресницы небесные – лучи солнечные, блеск и великолепие наполняют Землю.

А сейчас, дети мои, слушайте – расскажу я вам кое-что о своем детстве.

Отец ваш сейчас стар, если бы у него была борода как у Авраама, вы бы увидели в ней седину. Но я тоже был маленьким и вел себя как маленький. Когда старики сидели в бейт-мидраше [28] - "бейт-мидраш" специальное место, иногда - часть синагоги, где находятся библиотека и место для изучения святых книг. и готовились к завтрашнему празднику дарования Торы, стояли мы с друзьями во дворе и смотрели вверх, чтобы поймать тот миг, когда небеса раскроются [29] - существует поверье, что в Шавуот небеса на миг раскрываются. и если повезет и правильно рассчитать нужный момент, то самые необыкновенные желания исполняются Святым, благословен Он.

А почему я похож на человека, чьи желания никогда не исполнялись?

Потому, что их было много, и пока я решал, что попросить для начала – меня одолевал сон.

У юноши много просьб – не успевает он попросить и засыпает, а у старца нет желаний – если что и просит, так это немного сна.

Уберу сон с глаз и расскажу еще кое-что.

Сейчас человек много находится вне дома. В те времена люди больше сидели по домам или в бейт-мидраше. Но в первый день праздника все шли в сады и леса за городом, ибо не в городе дана была нам Тора.

Названия деревьев, кустарников, трав и цветов, которые сейчас я знаю – известны мне из тех прогулок в первый день Шавуота. Имена зверей и птиц, которые сейчас я знаю – из тех же прогулок.

Как, спросите?

Мой папа, память праведника да будет благословенна, показывал мне дерево, или куст, или цветок и говорил: "Так это называется на Святом Языке". Показывал мне зверя или птицу и говорил: "Так это называется на Святом Языке, ибо если удостоились они того, что Тора упоминает их, то обязан человек знать их имена".

Почему сейчас, рассказывая, я не называю их имен?

Виноваты в этом те, кто извратил слова Торы и породил хаос в языке [30] - Агнон был яростным противником пути "возрождения иврита", по которому пошли Элиэзер Бен-Йеhуда и "Академия языка иврит". .

Видно было, что моей семье рассказ нравился.

Я продолжал.

Большая синагога была истинным украшением нашего города, даже вельможи народов мира знали о ее великолепии.

Каждый Шавуот от графа Потоцкого присылали полную телегу с саженцами деревьев. В городе жила одна семья, отвечавшая за посадку и уход за ними.

Рассказал я и о нашем клойзе [31] - бейт-мидраш .

Все знают, что сейчас я завсегдатай нашего старого бейт-мидраша [32] - в Тальпиоте , но, прежде чем раскинуть шатры Торы здесь, мальчишкой я долго просиживал в клойзе нашего города. Очень много чего есть мне рассказать о тех днях. Расскажу лишь о том, что связано с Шавуотом.

За день до праздника пошел я с друзьями в лес и принес множество зеленых веток. У моей мамы, да упокоится душа её с миром, я взял веревки и подвесил их на потолке в форме Щита Давида. Потом я положил собранные ветки на эти верёвки.

Не хочу перед вами хвастаться, но всё же... Даже старики из клойза качали головами и говорили: "Да... красота..." [33] - небольшая иллюстрация этого обычая здесь - http://toldot.ru/blogs/acohen/cohen_778.html .

А старики из клойза никогда зря ничего не говорят.

Жене и детям я не стал рассказывать о грустных стихах, сочиненных после праздника, когда увидел я листья, опадающие со Щита Давида.

Проснулось сердце мое и душа вспомнила ещё: например, бумажные розы, которые приклеивали к оконным стеклам. Так делала городская беднота, тщательно соблюдая традиции отцов. Владельцы домов соблюдали их без особой тщательности и роз на стёкла не клеили. Враг убил и тех и этих.

Много чего еще я рассказал своим домочадцам о Шавуоте и моем городе, всегда добавляя "тогда".

Все-таки мне удалось завершить свое повествование без надрыва в голосе.

Милостив Всевышний с Израилем – вспоминая былое величие, души наши не разрываются от горя. Так было и с моей душой, когда рассказывал о том, что было "тогда".

Совершив благословение после трапезы, я поднялся и сказал жене и детям: ложитесь спать, а я иду в синагогу на "Тикун Лель Шавуот" [34] - специальное изучение Торы в первую ночь Шавуот . Я родился в Бучаче [35] - город в Восточной Галиции, сейчас находится на территории Тернопольской области Украины , вырос в старом бейт-мидраше, где свято чтут традиции Израиля. Признаюсь, не во всём я следую примеру бучачских стариков. Они читают "Тикун лель Шавуот", а я – книгу "Азhарот" [36] - "Предостережения" - пиютим на Шавуот, написанные р. Шломо ибн Гвиролем рабби Шломо ибн Гвироля [37] - Рабби Шломо ибн Гвироль (1021-1058) – великий поэт и философ еврейской Испании. , да упокоится душа великого праведника.

Много поэтов было у Израиля, прославлявших Господа, но после завершения ТАНАХа не было у нас поэта, подобного рабби Шломо ибн Гвиролю. Стихи его наполнены горечью Галута – и я, недостойный, могу просить Всевышнего только словами святых поэтов, словами рабейну Шломо, пребывающего в Эдене.

Я уже где-то рассказывал, как отец, память праведника да будет благословенна, привозил каждый год с ярмарки мне, ребенку, новый молитвенник [38] - рассказ "Молитвенник моего детства" . Однажды я нашел в нем "Просьбу к рабби Шломо ибн Гвиролю". Прочитал и удивился.

Может быть, такой великий цадик, имя которого написано даже в молитвеннике, не всегда может говорить с Господом?

Ведь пишет он: "Дай мне рассвет, Творец, хранитель мой..." , а затем, найдя Господа, стоял он, Его "величьем потрясён…" [39] - стихотворение “ שַׁחַר אֲבַקֶשְׁך ” (см. перевод) .

Цадик снился мне по ночам, стоявший посреди бури, с развевающимися на ветру бородой и цицит.

Праведник – лучший проситель перед Ним, ибо сильнее всех остальных боится он Господа.

Много дней стоял образ рабби Шломо у меня перед глазами: иногда - ребенка, просящего что-то у отца, иногда - старика, уставшего искать Бога, а потом, найдя, застывшего, потрясенного Его величием.

Шли дни, принося лишь новые огорчения...

Как-то раз, в один из Шабатов после Песаха, пришел я в Большой бейт-мидраш на утреннюю молитву.