Георгий Миронов - Заговор, которого не было...

Комментарий. Вот тебе и «фунт масла». Как видно из материалов дела, Марию Александровну уже арестовывали «по подозрению в шпионаже» в октябре 1920 г. Видимо, были доносы, что принимает на постой людей из-за «кор­дона». Но тогда доказать ничего не смогли и конторщицу отпустили в тот же день, когда и арестовали. Второй раз ее взяли уже по «наводке» провокатора Николая Холодилина. И тут она попала со своим «фунтом масла» как «кур в ощип» — в английскую шпионскую группу. Тут уже прав­дивые показания о «чулках от Ольги Леонидовны» не по­могли. Постановлением президиума ПЧК от 3.10.21 Завад­ская (Скаловская) была приговорена к расстрелу.

Крузенштерн (Клодт фон Юргенсбург) Ольга Леонидов­на, 1885 г. р., уроженка г. Владивостока, студентка медин­ститута. В первый раз, как и ее соседка конторщица Завад­ская, Ольга Леонидовна была арестована в 1920 г. Только в мае — и, в отличие от Марии Александровны, вообще без каких-либо оснований. Просто — как подозрительная. (Что не мудрено — прочитайте еще раз фамилию полнос­тью. — Авт.) 4 мая 1920 г. была направлена вместе с «де­лом» (как больной с «больничной картой». — Авт.) в осо­бый отдел 55 стрелковой дивизии. (Нам неясно: может быть, он выполнял пограничные функции — зона-то «по­граничная», до сих пор не ясна странная роль особого от­дела 55 дивизии — почему именно он занимался подозри­тельными). Данных о результатах расследования ее дела в материалах, которыми располагала Генеральная прокура­тура РФ в процессе подготовки представления о реабили­тации осужденных в 1921 г., не имеется. Как не имеется и сведений о ее освобождении. Однако есть сведения о том, что она была арестована вторично 29.10.20, но вновь осво­бождена 17.11.20.

В третий раз она была арестована 10.09.21 по подозре­нию в шпионаже. Признала личное знакомство с рядом лиц, названных ей следователем. Признала факт разноски ею писем, поступивших из-за рубежа от русских эмигран­тов их родственникам, оставшимся в светской России. Факт участия в какой-либо контрреволюционной или шпионской организации отрицала. О «шпионской группе» Сергеева ничего не слышала.

Тем не менее, на основе этих показаний Постановлени­ем Президиума ПЧК от 3.10.21 Крузенштерн О. Л. «за учас­тие в белогвардейской шпионской английской организа­ции» была приговорена к расстрелу.

Комментарий. Троих невинных расстреляли, троих не­винных (Л. И. Бенуа, А. А. Евстифееву, М. А. Штейнгауэр) освободили. Один человек с явно нездоровой психикой. Одна дворянка, женщина, судя по всему, благородная и бескорыстная, разносила письма, помогала продуктами обессилевшим и отчаявшимся — истинная сестра мило­сердия (Крузенштерн из Владивостока — не родственница ли великого русского путешественника, гордости России). И одна конторщица, знавшая лучшие времена и пытающа­яся выжить в перевернутом мире, — брала за небольшие услуги масло и чулки. И ни одного шпиона. На всю «анг­лийскую шпионско-белогвардейскую группу».

Из «Справки по архивному уголовному делу № Н-1381 (214224) так называемой «Петроградской боевой организа­ции» («Заговор Таганцева»).

«Эстонская шпионско-белогвардейская группа». По дан­ным Петрогубчека, группа состояла из 23 чел. 6 человек из них были заключены в концлагеря на различные сроки принудработ, остальные освобождены.

«Дело» было начато 28.06.22 г., когда при попытке перейти границу между Россией и Эстонией были арес­тованы Н. А. Масловский, A. Л. Бровцина, С. Б. Бровцин, И. Д. Сарие, О. В. Верховская, М. К. Адамсон. Их обвини­ли в попытке нелегального перехода границы с целью шпионажа.

По заключению специалистов из ГПУ, О. В. Верховская была выслана из пределов г. Петрограда «как изобличен­ная в преступлениях и ярый враг Советской власти». По этим же основаниям были высланы остальные «участники группы».

Комментарий. Прокуроры Генеральной прокуратуры РФ не нашли в архивах никаких сведений, подтверждаю­щих или отвергающих факт совершения преступлений кем-либо из привлеченных к ответственности по делу. Нет в делах и никаких сведений о том, что указанные граждане были в чем-либо «изобличены». ВЦИК Постановлением от 8.08.22 г. согласился с формулировками следователей из Петрограда. И слава Богу, что страдания «эстонских шпио­нов» оказались неизмеримо меньшими, чем «американс­ких» или «английских». Должно быть, к 1922 г. те, кто сво­дил воедино многочисленные разрозненные «дела» в еди­ный «Заговор Таганцева», просто устали, выдохлись. Но каков был правовой беспредел! Сажали, расстреливали или миловали одинаково — без хоть каких-то юридических процедур, вне зависимости от наличия или отсутствия ми­нимальных доказательств вины или невиновности. А ВЦИК утверждал «решения» карательных органов. К 1922 г. за арестованных вступались все реже и реже. А органы ВЧК—ГПУ становились из правозащитных — лишь кара­тельными... О праве и правах все чаще забывали. Прибли­жались времена бесправия...

В группу, которую следователи так и называли — «Со­участники Петроградской боевой организации», — были включены 173 человека, по тем или иным причинам не подходящие для других «шпионско-белогвардейских групп». Кто-то был замешан в мелкой спекуляции, коей в те голодные годы грешили почти все петроградцы, кто-то неосторожно дал ночлег пробирающемуся в свою деревню из финского лагеря бывшему кронштадтскому моряку, кто-то... Словом, мелочевка, с точки зрения уголовного права. В другой ситуации и не обратили бы внимание на эти мелкие преступления ведущие следователи Петрочека. И, скорее всего, впаяли бы случайно задержанным или арестованным по доносам гражданам минимальные сроки.

Но... Только что разоблачен «Заговор Таганцева», еще не отцвели улыбки на лицах похваленных начальством сле­дователей, еще работает по инерции запущенная репрес­сивная машина... Так, сходу, ее не остановить, не притор­мозить.

Вот на этом инерционном ходу и была подстегнута в «Заговор» группа из 173 человек, обозванная следователя­ми «соучастники».

Результат превзошел все ожидания: 21 человек расстре­лян, 62 заключены на различные сроки в концлагерь. Правда, 76 — отпущены, но о причинах столь непривычно­го либерализма чуть ниже. А пока посмотрим на примере нескольких судеб, за что же пострадали люди.

Комарова М. О. — на допросах показала, что имела пи­шущую машинку. Расстреляна «за сокрытие типографии, печатание прокламаций».

Гумилев Н. С. — на допросе признал, что получил не­большую сумму денег и ленту для пишущей машинки. Ни­какой деятельности антисоветского характера не вел, про­кламаций не печатал. Что не помешало и его расстрелять как «соучастника».