Александр Башкуев - Призвание варяга (von Benckendorff)

Я не мог открыть отношений с сестрой, а моя жизнь с Элен… Женщины лучше мужчин чуют в этом подвох. Мужики поголовно считали нас яростными любовниками, женщины ж — на ложе любви сплошь и рядом интересовались — что нашел я в Элен?

По их мнению, она должна была быть — совершенно фригидна. (Они меж собою смеялись, называя ее "Снежною Королевой"!) Как вы уже знаете — они оказались недалеко от истины. За вычетом лишь того, что Элен не была "куском льда", — просто ее однажды сильно обидели…

В общем, — в глазах милых дам я был богат, родовит, остроумен, хорош собой и — совершенно свободен. Вы не поверите, — мне пришлось отвергать многие предложения, ибо я опасался преследований со стороны мужей и возлюбленных неких дам. Я все-таки был на службе…

Но все это не касалось юных актрис. Девочки происходили из бедных семей и им важно было понять, что их ждут — наверху. Первое время я пытался "остаться друзьями", но… Малышки решали, что я даю им отставку и, извините за подробность, — травились всякою гадостью.

Я впервые был в положении, когда девицы психовали не от того, что "их обижают", но — потому что "ими пренебрегли". К тому же — возникла одна неприятная ситуация…

Однажды я представил одну красавицу нужному человеку, он оставил ее у себя на ночь, а на утро прибежал ко мне совершенно взбешенным:

— За что ты меня так подставил?

Я не понимал ярости моего нового друга:

— Как? Что?! Что случилось?!

— Она была — девственница!

Помню, как я поперхнулся, услыхав этакое. К тому ж, я по младости лет — не понимал, — в чем недостаток этой особенности?

Но мой собеседник тут объяснил дело сам:

— Теперь я, как Честный, должен брать ее на содержание! Что с ней такого, что она с такою профессией дожила до сих лет и еще не попробована? Отвечай! Чем я тебе так досадил, что ты мне подложил эту свинью?!

Вот так. Попробуйте объясниться в такой ситуации.

Начните с того, что девушка сия — в сущности не актриса и воспитывалась в семье со строгими нравами…

Вы попробуйте — объясните, как такое произошло и почему ваша "прима" в столь позднем возрасте — все еще девственница?! Вы еще расскажите про Организацию и разведку Российской Империи, стоящую за сим парадоксом!

Итак, возникла проблема, — девушки мои не должны были быть "чисты и невинны", когда я "подводил" их к очередному королю Бельгии, иль Рейнланда…

А теперь вообразите себе ситуацию, когда я прихожу к честной девушке и говорю ей, — давай, милая, я приведу человека и он, извини за подробность тебя "трахнет". Во Славу Царя и Отечества. И нашей Победы над твоей Францией…

Нет уж… Все — самому.

Вечер, клавиши рояля под пальцами, печальная музыка, мерцанье меноры… Жаркие поцелуи. Обеты и обещания… Рассказ о Юдифи, вошедшей в шатер Олоферна… Об Эсфири, жене Артаксеркса. Историю Сарры, как она описывается для нас, избранных… И прочее, прочее, прочее…

Знаете, почему побеждали французы? Потому что дрались они — за Идею. "Свобода, Равенство, Братство" — не пустые слова и сколько бы не упражнялись в их адрес Фаддеи Булгарины им их не умалить. Когда человек идет в бой и знает — за что именно он умирает, — это серьезно.

Знаете, почему они проиграли? Потому что их Вождь — Наполеон Бонапарт предал и опошлил сии Идеалы. Он — католик, перед Господом и Людьми взял себе в жены мадам Жозефину. А потом — предал ее, женившись на австрийской принцессе. И наваждение кончилось…

Его армии начинали воевать за Свободу, а в итоге — несли Рабство всему прочему миру… Пустяк.

Якобинцы говорили о Равенстве, а на поверку вдруг вышло, что простая француженка — не чета австрийской принцессе… В принципе, и сие — частный случай.

Энциклопедисты во главу угла ставили Братство, а в Россию вошла армия "двунадесяти языков", в коей саксонцы шли отдельно от вюртембержцев, по-разному производились в чинах и самое главное — снабжались по-разному. Солдат — сплошь и рядом темный и ограниченный человек, но и для него осязаема разница, когда французскому фузилеру полагается куриный бульон, а драгуну-саксонцу — похлебка из чечевицы! Вот оно — якобинское "Братство"! Вот оно — крушение Идеалов!

Но все это было — потом. Когда же я начинал создавать мою Сеть, я осознал, что пребывая в рамках русской имперской идеологии, я в лучшем случае попаду на расстрел — как вражеский офицер. А в худшем — на позорную гильотину.

Бонапартисты во Франции (как в свое время — кромвелевские Индепенденты в Англии) обладали безусловной поддержкой и били нас прежде всего — в смысле идеологическом. Такую плеть можно было перебить лишь подобной же плетью, но не обыденным "обухом.

Как-то само собой (сыграли роль ночные беседы с Элен) якобинским "Свободе, Равенству, Братству" я противопоставил, — "Избрание, Храм, Земля Обетованная". И это тоже — не пустые слова. И, сказавши этакое, надобно жить согласно сказанному.

Это навроде певца в Опере. Никто не заставляет тебя брать ту, иль иную октаву. Но взяв невероятно высокую ноту — иль уж будь добр, — допой ее до конца, иль — будь освистан.

Наполеон Бонапарт (по моему мнению — величайший стратег всех времен и народов) "сорвал свою ноту" нелепой женитьбой на австриячке. Да, я понимаю — Жозефина была бесплодна, а Бонапарт хотел оставить потомство.

Но сим браком он показал своей армии, что он — не Арес — Бог Войны, как они его себе представляли. Он такой же — обыденный смертный, как и все прочие… И солдаты его потеряли прежний кураж и уже не столь рьяно шли умирать. Поэтому-то они все и умерли…

Я, пытаясь исполнить некую Миссию, тоже взял мою ноту. И она вдруг оказалась — настолько беспредельно высокой, что у меня — дух захватывало…

Сии милые девушки, одушевленные Светом той Миссии, кою я приоткрыл для них, готовы были на всякое…

Я, живя во дворце моей матушки и представить не мог, как хреново простому еврейству и как мои (вроде б обычные) слова и намеки дадут столь пышные всходы. Ежели это угодно, сии девушки фактически готовы были на мученичество, ибо сие годами и поколениями вызревало в этой среде. Среде униженной, оскорбленной, потерявшей Веру и Господа своего…

В какой-то степени я попал в ту ловушку, от коей меня остерег Бонапарт. Женщины, да и общество всех народов в сих делах — одинаковы. Я, сам не зная того, вольно, или — невольно влез на этакий пьедестал и желанье моей Любви (не столько плотской, сколько… ну вы — понимаете) стало попросту обязательным для моих почитательниц.

О какой морали можно говорить после этого? Если бы я еще соблазнял девиц для себя — одно дело. Но тут — иное. И ежели хочешь после всего этого — быть Чист перед Господом, надо жить так, как объяснял тем глупышкам…

Именно тогда, в те долгие парижские вечера, я и осознал, что — не смею царствовать. Ибо ежели я все вот это — делал лишь для себя — грош мне цена! Ибо сии "Средства" могут оправдать лишь одну ЦЕЛЬ! Ту самую, о коей я и говорил бедным девочкам.