Камиль Яшен - Хамза

И тем не менее "знатный иностранец" смотрел на "кетменщика" с большим интересом.

- Скажите, что вы сейчас играли? - спросил профессор.

- Да так, - смутился Хамза, - всего лишь упражнялся.

- Нет, это не упражнение, - покачал головой Степанов. - Уж я-то в таких делах разбираюсь.

- Насколько я знаю, - сказал Юлдаш Ахунбабаев, - это музыкальное сочинение называется "Карасач".

- Нет, нет, - замахал руками Хамза, - это уже совсем другое.

- А что же именно? - улыбнулся профессор.

- Сергей Иванович, - опустил глаза Хамза, - это только попытка... Выйдет или не выйдет, ещё не знаю...

- Должно выйти, - уверенно сказал Степанов. - То, что вы сейчас играли, уже производит впечатление.

- Значит, вам понравилось? - обрадовался Хамза.

- Понравилось, - кивнул профессор, - есть реальность пережитого чувства, есть правда музыки...

Из дома вышла Зульфизар.

- Прошу гостей к дастархану, - сказала она, наклонив голову.

Но Хамза, казалось, совсем забыл о всех правилах гостеприимства.

- Вы не шутите, Сергей Иванович? - Лицо его было настолько взволнованно, настолько глубокая и мучительная страсть творчества отразилась на нём, что Ахунбабаев, взяв под руку Зульфизар, отошёл в сторону.

- Пусть поговорят о музыке, - шёпотом сказал он хозяйке дома, - а мы пока погуляем, посмотрим на цветы... Я тут случайно проезжал мимо строительства нового здания музыкального училища и увидел профессора. "Сергей Иванович, - говорю, - давайте заедем к вашему ученику, узнаем, как его успехи." И попали в самый разгар вдохновения.

- Он совсем не спит, - пожаловалась Зульфизар, - закрывает все двери и окна и целыми ночами играет.

- А как здоровье?

- Кашляет...

...Через полчаса все уже сидели за дастарханом, пили чай, и Ахунбабаев рассказывал о новостях, которые он привез из Москвы.

- От нас требуют вдвое увеличить урожайность хлопка, - говорил председатель ЦИК. - Хвалят за то, что сеем много, но ругают за низкие урожаи и ещё за то, что не успеваем собирать весь выросший хлопчатник, много оставляем на полях... А вообще, друзья, успехи социализма по всей стране просто поразительны. Огромное государство на глазах меняет свой социальный облик. Мы демонстрируем всему миру великие возможности человека. Ведь помимо того, что наша революция сменила на одной шестой части земной суши целую историческую формацию, она ещё и показала людям, что человек может такое, чего он о себе иногда даже и не знает: коренным образом изменить отношения между личностью и обществом, создать принципиально новые формы жизни!.. "Кто был ничем, тот станет всем" - эта формула освободила гигантскую социальную энергию, которая необходима для построения нового общества... Сейчас, судя по всему, мы идём внутри страны на последний классовый бой - с кулаком. Это будет беспощадное сражение. Не на жизнь, а на смерть! Кулак ничего не уступит без крови. Но мы всё равно победим и создадим колхозы. Ленинские идеи о коллективном труде в сельском хозяйстве будут воплощены в жизнь.

Хамза внимательно слушал Ахунбабаева.

Гости поблагодарили за чай и поднялись.

- Ну как, все ноты записали правильно? - прощаясь, шутливо спросил у Хамзы Ахунбабаев. - Не зря я привёз профессора?

- Нет, не зря, - улыбнулся хозяин дома, - спасибо.

- Старайтесь полностью записывать в первую очередь главную тему, - сказал Степанов. - Остальные партии и общую аранжировку мы потом поправим.

- Спасибо, Сергей Иванович, - приложил Хамза руку к груди. - Катта рахмат. Большое спасибо.

- Ждём оперу. - Председатель ЦИК по-военному согнал складки гимнастёрки за спину. - Надеемся услышать хорошую женскую арию в исполнении Зульфизар.

Хозяева провожали гостей до калитки.

- Товарищ Юлдаш, - задержал Ахунбабаева Хамза, - вы сказали сегодня, что мы идём внутри страны на последний классовый бой... Мне бы хотелось поговорить с вами об этом более подробно, если только вы найдёте свободное время.

- Для вас найду. Заходите в любой день.

- Я хотел спросить у вас вот о чём, - сказал Рустам Пулатов, пристально глядя на Алчинбека Назири. - Это вы распорядились переселить человека по имени Ташпулат, приехавшего из Шахимардана, в отдельную комнату в Доме дехканина?

- Да, я, - сказал заместитель народного комиссара просвещения и внутренне весь подобрался: значит, Кара-Каплан уже сделал своё дело.

- А зачем?

- Что зачем?

- Зачем вы переселили его?

- Ну... чтобы создать человеку хорошие условия.

- А для чего вам понадобилось создавать именно этому человеку хорошие условия?

- Видите ли, товарищ Пулатов, в чем дело... Он ночевал во дворе, под открытым небом...

- Ташпулат был обыкновенным дехканином и не привык...

- Почему был? Он что... умер?!

- Его убили ударом в затылок. И сбросили труп в овраг под балконом его комнаты.

- Как в овраг? - искренне изумился Алчинбек и даже привстал от неожиданности.

- Садитесь. Удар был нанесён очень опытной рукой - ни на балконе, ни в комнате не осталось никаких следов. Убийца, правда, инсценировал несчастный случай под влиянием алкогольного опьянения. Но вскрытие показало, что в момент смерти в организме убитого не было ни капли алкоголя.

- А почему вы мне всё это рассказываете? Вы что же, считаете меня причастным к убийству?

- Почему вы решили оплатить стоимость его проживания в отдельной комнате за счёт Наркомпроса?

- Я не понимаю вас, товарищ Пулатов... По-вашему получается так, что я поселил Ташпулата в отдельной комнате для того, чтобы убить его там?

- Вы оплатили комнату Ташпулата?

- Да, оплатили.

- Почему?

- Хорошо. Я расскажу вам всё откровенно... Ташпулат привез заявление от жителей Шахимардана и передал его в секретариат товарища Ахунбабаева.

- Я знаю.

- Перед этим было ещё одно письмо из Шахимардана, которое поручили проверить мне.

- Почему именно вам?

- Я занимаюсь в Наркомпросе вопросами антирелигиозной пропаганды. А в том, первом письме, речь шла об усилении деятельности религиозных шейхов при гробнице святого Али.

- Каковы же были результаты вашей проверки?

- Я выезжал в Шахимардан, разговаривал с местными жителями... Должен сказать прямо: я недооценил, наверное, серьёзности положения в Шахимардане. И поэтому, когда приехал Ташпулат со вторым заявлением, мне захотелось исправить свою ошибку и сделать что-то приятное для человека из Шахимардана. Именно поэтому я дал распоряжение оплатить стоимость его комнаты за счёт Наркомпроса.

- Цена вашей ошибки - жизнь человека.

- Что за ерунда! Я отметаю подобные обвинения!

- Вас никто ни в чем не обвиняет. Вас ставят в известность о том, что в результате вашего желания сделать что-то хорошее для человека из Шахимардана этот человек погиб.

- Я протестую! - вскочил Алчинбек. - Я ответственный работник Народного комиссариата просвещения! Мне доверены серьёзные участки работы! И нечего тут вешать на меня всякую уголовщину!