Татьяна Янковская - Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

В школьный медпункт доставили гинекологическое кресло и пригласили акушерку из местной больницы для осмотра старшеклассниц. Когда настала очередь Аниного класса, мальчики ушли на урок физкультуры, а девочки сидели кучкой в углу класса в ожидании вызова на осмотр. Никто из них никогда еще не был у гинеколога, кроме малокровной Зины, у которой были перебои с месячными, а потому боялись осмотра. Был протест – зачем все это? Ведь если бы у кого-то из них были проблемы со здоровьем, как у Зины, родители давно бы уже сами повели их к врачу. Хотят проверить, есть ли еще в школе беременные? Но девочки из 11 «Б» знали, что среди них беременных нет. Одна из них дружила с мальчиком из их класса, а еще две гуляли с солдатиками-стройбатовцами, служившими в воинской части недалеко от города. Обе держали это в тайне, обсуждали только друг с другом, так что неизвестно, что они там делали – может быть, целовались с ними? По мере обсуждения предстоящего возмущение росло, такой осмотр в школе казался им унизительным. И они решили не ходить на осмотр, о чем и сказали пришедшей за ними акушерке. Через некоторое время пришла Эвелина Семеновна, ей девочки более подробно выразили свое возмущение. Она ушла и, вернувшись, сказала, что они могут не ходить. Она, конечно, не сама принимала решение, но отнеслась с пониманием – может быть, потому что была молодая, а может быть, потому что, как в классе недавно случайно узнали, у нее самой забурлила личная жизнь, что сделало ее более чувствительной.

В весенние каникулы заядлые походники решили поехать на электричке за город, побродить напоследок на лыжах по лесу и заночевать в сельской школе. Но школа оказалась заперта, а следующий поезд в город только утром. Отправились в заброшенный дом недалеко от станции, без крыши, пола и окон – но все-таки за стенами теплее будет ночь коротать. Развели костер. Пока все грелись у огня, Иванов и Арбузов с фонариками обшарили строение и нашли в доме что-то вроде погреба. Ура! Теперь им есть где ночевать. Сперва мальчишки разожгли внутри погреба костер, чтобы поднять внутри температуру, потом затушили его и натаскали лапника, чтобы не холодно было лежать на земле. Все радостно полезли вниз. Погреб оказался крохотный, метра два в ширину и не больше метра в высоту. В один ряд всем не поместиться, даже на боку. По очереди спать, что ли? Но те, кому не хватило места, все-таки втиснулись в погреб и улеглись сверху вторым слоем. Хохот, возня – какой тут сон! Непонятно, кто на ком, верхние стараются разместиться так, чтобы поменьше давить на нижних, время от времени меняясь с ними местами. Вдруг Аня почувствовала губы, прижавшиеся к ее руке под локтевым сгибом, там, где задрался рукав. Не видя, она знает, что это Севка. Это даже не поцелуй, а просто проявление нежности друга, который в нее влюблен. Она не влюблена, но он ей нравится. Темнота делает прикосновение анонимным и тайным, а потому возможным.

А через неделю Эвелина Семенована принесла Севке шарф, который он, оказывается, потерял в погребе, а она нашла, когда ездила туда в выходные с физиком. Вот это да! Это же признание перед всеми, что у них роман. Но ведь Сергей Прокофьевич женат, у него ребенок… Говорят, что он ушел от жены, и они с Эвелиной поженятся.

В апреле было решено сыграть в волейбол с командой цеха КИП, где они проходили практику. Из девочек в команду включили Аню, так как она занимается в волейбольной секции, и спортивную Любу, которая собиралась поступать в институт физкультуры. Победил 11 «Б», и не в последнюю очередь благодаря Аниным подачам. Мяч летел низко над сеткой и приземлялся намертво, прежде чем кто-то успевал подставить руки. Шефы не очень расстроились – похоже, им было даже приятно, что их подопечные прилично играют. Уроков в школе уже практически нет, только подготовка к экзаменам. Аня идет на золотую медаль. Главное – хорошо написать сочинение, потому что письменные работы медалистов идут на утверждение в гороно, а там могут придраться к чему угодно. Динара вступила в комсомол, чтобы не было проблем с поступлением в вуз, и пересдала историю и географию, по которым у нее были четверки. Макара категорически отказалась натягивать ей пятерки по русскому и литературе, значит, Динарка получит серебряную медаль. Поступать она решила в медиститут в Казани. Галка пока поступать не будет, а Аня собирается в Институт связи в Ленинграде. Марья Макаровна, учителя немецкого и истории в один голос говорят, что зря Аня не идет в гуманитарный вуз, но родители убедили ее, что это не специальности. Всё то же привычное: «Ну и кем ты будешь? Учительницей в школе?» Может быть, они правы, работа в школе ее не привлекает. Но ведь, наверно, можно было бы и чем-то другим заниматься… А впрочем, все уже решено.

К сочинениям лучше всего готовиться в библиотеке ДК Ленина. Уже совсем тепло, Аня в летнем платье, в югославских лодочках на шпильках идет к троллейбусу. Навстречу Санька Рыжий, длинные руки покрыты золотистой шерстью. «Что, Хазанова, цветешь и пахнешь? Давно не виделись!» Да, давно. Может быть, она видит его в последний раз – ведь если она поступит в институт, родители вернутся в Ленинград. Папа последнее время работает в филиале ленинградского НИИ и сможет перевестись.

Выйдя из библиотеки на лестничную площадку, Аня увидела внизу Гришку с Севкой. Вот неожиданность! Задрав головы, они смотрели, как она спускается. И она грохнулась вниз по лестнице со своих высоких каблуков. Слава богу, цела, каблуки тоже, но больно и неловко, и синяки будут, конечно. Надо же, как глупо она навернулась. Ребята пошли ее провожать. «Я всегда терпеть не мог отличников, но ты совсем другая», – говорит Сева. Хорошо бродить по городу со школьными верными товарищами, и знать, что ты им нравишься, что они будут тебя помнить. Если жизнь их раскидает и мама с папой переедут, не порвутся ли школьные связи, не заглохнет ли их общение?..

Почему-то во время выпускных экзаменов родители затеяли большой ремонт в квартире. Аню отправили пожить пару недель в однокомнатной квартире папиной сотрудницы в районе новостроек. На троллейбусную остановку и обратно она проходила мимо музучилища, и каждый раз из окон неслась музыка, и это было как нежданная награда. В соседнем доме жил еще один папин сотрудник, лет сорока, и часто шел утром на остановку вместе с Аней. Он умный и острый, с ним было интересно разговаривать, чувствовалось, что она ему нравится. Но его глаза смотрели на нее совсем не так, как глаза одноклассников. Когда Аня объявила ему, что ремонт окончен и она возвращается домой, он присвистнул с сожалением.

– Ну что ж, прощай. Пусть у тебя все сложится.

– Спасибо! Приятно было с вами познакомиться.

– Не скажешь потом: хороший мужик, но не орел? Не будешь так думать про меня?