Лев Вирин - Солдат удачи. Исторические повести

— Слава Господу! Жив! Недаром поставил я свечку Матке Боске Ченстоховской! — И по обычаю почтительно поцеловал хозяина в плечо. — Простите, пан, не уберёг я лошадок. Только повозку не отдал.

Близких друзей здесь больше не осталось, и служить в эскадроне далее не было ни малейшего резона. Получив пропуск у коменданта, Гордон поехал в Эльбинг.

Патрик подумал, что из оной несчастной истории: ранения, плена, побега — можно при удаче получить немалую выгоду. Хватит тя­нуть солдатскую лямку! Пора обратиться к принцу Адольфу Иогану.

По дороге Патрик прихватил пару лошадей. Под седло они не годились, а в повозку были в самый раз. В Шотландии он никогда бы не позволил себе ничего подобного, но здесь сие не считалось грехов­ным или постыдным.

Рано утром Гордон дождался выхода Генералиссимуса и низко склонился перед ним:

— Да будет сие угодно Вашему Королевскому Высочеству! Я рей­тар лейб-роты генерала Дугласа. Недавно раненым попал в плен и со­вершил побег из заключения. За все годы службы я ни разу не получил от Короны Шведской ни фартинга на жалование и снаряжение. Ли­шившись всего, что имел, покорно прошу Ваше Королевское Высоче­ство принять во внимание моё бедственное положение и разрешить мне вновь служить Шведской Короне. Токмо из преданности к ней со­вершил я побег от неприятеля с великой угрозой для жизни. А посему сделался свободным человеком. Прошу также об увольнении из оной роты.

Принц слушал со вниманием.

— Мне доложили, что вы все переменили службу.

— Сие неправда, Ваше Королевское Высочество! Все наши плен­ники ждут от Вас помощи и освобождения.

Принц кивнул благосклонно:

— Я Вас помню, Гордон. Сделаю для Вас всё возможное и распо­ряжусь о вашем снаряжении. За увольнением из роты Вам следует об­ратиться к полковнику.

Три дня Патрик ждал принца. Но слуги Генералиссимуса, должно быть, забыли о нём.

Махнув рукой, вернулся в Штрасбург. Глупо было возвращаться с пустыми руками. Патрик предложил Джону Смиту попытать счастья. С двумя слугами он притаилися в лесу у дороги. В тот день Фортуна по­вернулась к ним спиною. Сначала мимо долго тянулась пехотная рота, и сидевшие в засаде упустили пару верных случаев поживиться.

Потом долго никого не было, и друзья совершенно окоченели. Наконец, появилось двое доброконных крестьян — добыча не ахти. Так они ещё и сопротивлялись! А потом подняли тревогу в ближайшей де­ревне, и шотландцы с трудом ушли от погони. Коней продали за два­дцать шесть талеров.

Полковник Брето в увольнении отказал наотрез:

— Офицера лейб-роты можно отпустить только после того, как он поставит вместо себя столь же доброго бойца! Таков приказ гене­рала.

— Ещё чего! Коль скоро я освободился из плена сам, то по зако­нам людским и Божьим я теперь свободный человек! К тому ж за всё время службы Шведская Корона мне ни гроша не заплатила за вер­бовку или за службу, — сказал Гордон, повернулся и вышел.

Дня через три зашёл лейтенант Мак Кулло и приказал немедля идти в эскадрон. Патрик отказался. Тогда Мак Кулло отправил его с квартирьером к коменданту, дабы тот посадил Гордона в узилище. К счастью, комендант не забыл подаренной кобылки и не только отпу­стил Патрика, но ещё и подарил ему неплохого коня.

Пришлось снова ехать в Эльбинг. Принц, услышав, что Гордон хлопочет не о полном увольнении со службы, а лишь о переводе, остался доволен и приказал секретарю назначить Патрика прапорщи­ком в драгунский лейб-регимент.

Патрик посулил писарям рейхсталер за труды и получил свиде­тельство:

Мы, Адольф Иоганн, милостью Божьей пфальцграф Рейнский, герцог Баварский, Юлихский, Клевский и Бергский, граф фон Вельденц, Шпонхайм, Марк и Равенсбург, владетель Равенштайна, Генералиссимус над войсками Его Величества короля шведского и Верховный Правитель королевских прусских воеводств настоящим уведомляем,, что предъявитель сего, Патрик Гордон, со­стоял вольным рейтаром (волонтёром) в лейб-гвардии господина фельдмар­шала графа Дугласа, в роте ротмистра Мелдрама в течение полутора лет, за каковой срок показал себя, как подобает и приличествует солдату, любящему честь.

Однако, вследствие недавней гибели ротмистра и разбития большей части роты, помянутый Патрик Гордон намерен добиваться повышения в чине.

Посему мы представили ему настоящее увольнение и свидетельство о его добром поведении и просим всех и каждого из высших и младших офицеров Его Величества короля шведского, а равно и простых солдат, конных и пеших, уч­тиво и милостиво принимать помянутого Патрика Гордона и не только про­пускать его со слугами лошадьми и имуществом свободно, надёжно и беспрепятственно, но также, ради его доброго поведения и сего нашего свиде­тельства и желания, почитать его уполномоченным и достойным всяческого содействия и поощрения.

В удостоверение чего мы подписали сиё своею рукою и повелели прило­жить личную печать Нашего Высочества.

Дано в Эльбинге 1/11 января anno 1658.

Адольф Иоганн

Офицер! Наконец-то. Сказать по правде, он вовсе не жаждал тянуть в драгунском полку гарнизонную лямку младшего офицера. Гор­дон привык к вольной жизни солдата удачи и пока не собирался менять её.

Всякий командир полка в шведской армии весьма дорожил своим правом назначать младших офицеров. Это был существенный источник дохода. Посему «чужаков», хоть и присланных самим Глав­нокомандующим, до крайности не любили. На это можно было рассчи­тывать. Так и случилось. Подполковник Андерсон принял Гордона крайне нелюбезно:

— Что вы готовы исполнить ради звания прапорщика и сколько людей можете завербовать? — спросил он строго.

— Вряд ли я найду для Вас даже одноногого солдата! — ответил Патрик и, извинившись, откланялся.

Лейтенант Хью Монтгомери пригласил Патрика в компанию ещё с тремя шотландцами. Они решили перемещаться вдоль и поперёк вердеров и промышлять чем придётся. Джентльмены подобрались весьма опытные и надёжные. Каждый день из окрестных вражеских гарнизонов за фуражом и провиантом выезжали отряды драгун и рей­тар. Они и стали «дичью» для наших охотников.

Прихватив с собою десяток рейтар (всего получилось восемна­дцать всадников), ещё до рассвета они укрылись в брошенной усадьбе в полумиле от лагеря имперцев. Утром по дороге к Эльбингу потяну­лись отряды фуражиров.

Шотландцы выехали неспеша, врассыпную, и влились в общий поток. Никто на них и не глянул — свои.

Перед деревней два десятка верховых свернули вправо, к сто­явшей поодаль усадьбе одного голландца. Лейтенант махнул рукой:

— Подходит!

Поехали за верховыми. Во дворе было пусто, у длинной кор­мушки стояли привязанные кони. Они спешились, оставили двоих в карауле у ворот, ещё троих рейтар с пистолетами наготове у вражеских лошадей и пошли осторожно. В большой сушилке у двери стояли два десятка мушкетов. Удача! Лейтенант рявкнул: