Эмма Донохью - Запечатанное письмо

— Вижу, ты по-прежнему раба моды! А какого ты мнения о романах миссис Нортон [29] Нортон Каролина Елизавета Сара (1808–1877) — английская писательница, внучка Шеридана. и мисс Брэддон?

Хелен энергично кивнула:

— Больше всего мне нравится ее книга «Трижды мертвый».

— А ты покупаешь «Темпл бар»? Там сейчас печатается роман мисс Брэддон «Жена доктора», — сообщила Фидо, — но мне кажется, его героиня своего рода английская мадам Бовари. Ну а «Тайна леди Одли» списана с «Женщины в белом»…

— Но она такая элегантная и смелая, что я все ей прощаю!

— Там есть интересное рассуждение, — припомнила Фидо, — о том, что женщины совершают подобные преступления из-за того, что не в состоянии удовлетворить свое стремление приобрести профессию.

— Мне ужасно нравится сцена, где она сталкивает своего мужа в колодец…

Фидо не дала Хелен договорить:

— А помнишь, как в ту, первую нашу зиму мы читали друг другу «Холодный дом»? [30] «Холодный дом» — роман Чарльза Диккенса.

— Конечно! Когда ты читала о смерти леди Дедлок, мне было так страшно, что потом я не могла заснуть!

— Ты слышала, что Диккенс развелся с женой после того, как она родила ему десять детей?

— Дорогая моя, эта сенсация едва ли не в тот же день долетела до Рангуна! — воскликнула Хелен. — Каков наглец! Обвинять ее в газетах в том, что она якобы не способна на материнскую любовь!

— Говорят, у него связь с какой-то актрисой, — добавила Фидо, понизив голос, хотя поблизости никого не было.

— Если бы просто с какой-то актрисой! — с наслаждением смакуя предмет, авторитетно заявила Хелен. — Но это сестра его жены!

— Не может быть!

— Я уверена, что на прошлой неделе видела именно ее, она покупала галоши на Регент-стрит. Я имею в виду миссис Диккенс, а не ее сестру. Бедняжка, она так опустилась!

— Она живет со старшим сыном, остальные дети навещают ее очень редко, — сокрушалась Фидо. — Я слышала, она до сих пор читает каждую вещь, которая выходит из-под пера ее мужа. Как это грустно!

— Это просто ужасно!

Экзальтированные интонации не меньше самих высказываний Хелен заставили Фидо расхохотаться. Они пробудили в ней те ее стороны, которые благополучно дремали все эти семь лет, — способность вести легкомысленный разговор, беззаботно высказывать свое мнение и даже некоторую бесшабашность.

— Вы очень скучаете по Мальте? — спросила она подругу.

— Ну, что касается Гарри, то он определенно скучает, — ответила та, любуясь двумя белоснежными лебедями, гордо скользящими по воде. — Там он занимал большой пост и пользовался уважением, а здесь ему нечего делать, разве только посещать эти скучные камерные концерты или лекции о конструировании боевых кораблей. — Она сердито вздохнула. — Обычно жены жалуются, что мужа невозможно выманить из клуба, а мой целыми днями торчит дома! Надеюсь, ему подыщут какую-нибудь канцелярскую работу в Адмиралтействе. В противном случае своим ворчанием и постоянными замечаниями он сведет с ума и меня и девочек!

— А сама ты скучаешь по Мальте?

— Какая разница, где жить? — пожала плечами Хелен. — Для меня главное — это люди.

Что это значит? Фидо обернулась и с любопытством всмотрелась в лицо подруги.

Когда она вчера лежала без сна, ей пришло в голову, что если они возобновят дружбу, то уже на новых условиях. Раньше, на Экклестон-сквер, Фидо играла роль младшей, зависимой, что-то вроде Горацио женского рода, как она теперь понимает. Она частенько подозревала Хелен в том, что та за шумным многословием скрывает свои истинные чувства. Но тогда это казалось ей просто манерой подруги; она слишком восхищалась ею, чтобы критиковать. Однако теперь Фидо повзрослела, стала более серьезной и опытной. И если они хотят считаться друзьями, то должны быть откровенны и доверительны друг с другом. Поэтому она задала вопрос, который давно уже вертелся у нее на языке:

— Очень удачно, не правда ли, что отпуск полковника Андерсона совпал с вашим возвращением на родину? — Она постаралась произнести это небрежно, но вопрос все равно прозвучал неожиданно.

Хелен быстро взглянула на нее, затем снова перевела взгляд на реку.

— Он ждет, что вскоре его снова отправят на Валлетту.

— Вместе с его полком?

— Он командует вторым батальоном двадцать второго Чеширского полка. Он солдат старой школы, как и Гарри, — железная дисциплина и все в этом роде.

— А мне он показался таким приятным и обходительным! — удивилась Фидо.

— О, он pukka sahib. [31] Истинный джентльмен (англ. — инд.). Слишком приятный, а потому опасный, — хмуро добавила Хелен, не отводя взгляда от перламутровой поверхности реки.

У Фидо учащенно забилось сердце. «Ты сама это начала!» — укорила она себя.

— Ты меня понимаешь? — спросила Хелен, оборачиваясь к ней и щурясь от солнца.

— Надеюсь, что нет.

— Да нет, ты все понимаешь, — рассмеялась Хелен.

«И кто тебя тянул за язык! — снова рассердилась на себя Фидо. — Теперь не жалуйся!»

Хелен склонила голову набок и потерла шею, словно от боли.

— Он отчаянно влюблен в меня.

Фидо брезгливо поморщилась.

— Что? Мне не следовало говорить так откровенно, даже если нас слышат только эти лебеди да утки? Что ж, в таком случае будем истинными англичанками и скажем, что Андерсон впал в соблазн, — резко бросила Хелен и ускорила шаг, так что Фидо пришлось чуть ли не бежать. — И откажемся признавать, что холостой мужчина способен сильно увлечься женой офицера старше его по званию. Что даже в тридцать шесть лет мать уже довольно больших детей может оставаться весьма привлекательной особой!

Фидо хотела сказать ей, что она такая же красавица, как и прежде, но предпочла промолчать. Хелен всегда необходимо было чувствовать себя окруженной вниманием мужчин — раньше Фидо считала это невинным грешком, вроде любви к сладкому, но сейчас в ее голосе звучит незнакомая, пугающая жесткость.

— О, madre! В каком сложном положении ты оказалась!

Ответа не последовало.

Задыхаясь от быстрой ходьбы, она придержала Хелен за локоть.

— Иди медленнее и обо всем расскажи мне. Ты почти с гордостью говоришь, что делаешь этого человека несчастным, — строго сказала она.

Хелен резко обернулась к ней; румянец, разгоревшийся у нее на щеках, сделал ее еще более неотразимой.

— Мне нечем гордиться! Это подлинная катастрофа!

«Она похожа на ребенка, случайно разбившего поднос с посудой».

— Ты не знаешь, каково мне было все эти годы, — с горечью призналась Хелен. — Гарри такой скучный, тяжелый на подъем. Я ему не нужна, понимаешь? Когда на Мальте устраивались приемы, он уходил уже через час, и мне приходилось танцевать с другими офицерами, которые провожали меня домой.