Петер Фёльдеш - Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)

Прямо из кабинета Бела Куна Самуэли поспешил на вокзал.

— Есть прицепить паровоз, поднять пары, — вытянулся Лейриц, выслушав приказ наркома. — Есть отправиться в разведывательный рейс по направлению Цегледа.

Самуэли разыскал командующего будапештской группой войск Золтана Арки. (Еще 20 апреля, когда Самуэли назначили председателем чрезвычайного трибунала, он стал по совместительству комиссаром будапештской группы войск в составе матросской бригады, 1-го будапештского красногвардейского полка, отряда бихарской гвардии и интернационального полка.)

Ночью командиры полков коммунисты Отто Штейнбрюк, Нандор Муссонг, Эрнё Зейдлер подняли по тревоге свои подразделения и зачитали перед строем приказ Самуэли.

— «Товарищи… Мы призваны отстоять власть рабочего класса. Над Советской республикой нависла грозная опасность…»

— Все, решительно, как один, пойдем в бой, не пустим врага! — заявили бойцы.

А Самуэли уже мчался в Гёдёллё, в ставку главного командования, к Штромфельду: необходимо обеспечить снабжение частей продовольствием, перевязочными материалами, артиллерийскими снарядами.

Штромфельд хмурится: ему еще неизвестны все последствия приказов Бёма. Он придерживается мнения, что борьбу нужно продолжать. Он настойчиво повторяет:

«Румынские войска не смогут форсировать Тису, у них слишком отстали тылы и растянуты коммуникации».

На следующее утро в Дом Советов на имя Самуэли поступила телеграмма от Лейрица: «Цеглед удерживаем. Румыны заняли Абонь».

Тибор сам следил за погрузкой будапештских воинских частей в вагоны.

— Удар нанесем из Цегледа, — говорил он Золтану Арки. — К концу дня я подъеду туда. А сейчас должен сделать некоторые распоряжения и успеть на экстренное заседание Правительственного Совета.

На заседании Бела Кун сообщил:

— Бём отдал приказ о прекращении военных действий… Мы с товарищами Ландлером и Санто решительно воспротивились и приняли контрмеры… Но, товарищи, чехословацкие части тоже перешли в наступление и заняли город Мишкольц.

Как и ожидал Бела Кун, капитулянтские действия Бёма не встретили на заседании должного отпора. Кунфи потребовал сформировать особую коллегию и, поскольку Антанта отказывается вести переговоры с Советским правительством, передать ей всю власть.

— Мы должны безоговорочно принять все условия Антанты, — вторил ему Велтнер.

Самуэли с трудом сдерживал гнев. Всего четыре дня назад они громче всех кричали о том, что необходимо пойти на частичные уступки Антанте. 29 апроля ради соглашения с Антантой настояли на его, Самуэли, отставке. А сегодня, то есть 2 мая, уверяют, что Антанта отказывается вести переговоры с Советским правительством… Они открыто требуют отказаться от диктатуры пролетариата и передать власть в руки некоей «коллегии» или «директории», которая подготовит почву для реставрации капитализма. И они смеют это делать на заседании Революционного Правительственного Совета!

Однако, к радости Самуэли, Правительственный Совет не согласился с ними и принял решение объявить Будапешт зоной военных действий.

— Если обстановка осложнится, — заявил в споем выступлении Самуэли, — Правительственный Совет может перенести свою резиденцию в Задунайский край и оттуда продолжать борьбу.

Тибор смотрел на Куна и не узнавал его. Последние дни он выглядел утомленным, озабоченным и вдруг сейчас воспрянул духом и опять полон энергии.

— Окончательное решение примет революционный пролетариат, — заявил Кун. — Необходимо разъяснить рабочим всю серьезность создавшейся обстановки и поставить вопрос: готовы ли они до последней капли крови защищать Будапешт, отстаивать Советскую власть? Предлагаю в три часа дня созвать совещание комиссаров рабочих батальонов, затем — делегатов профсоюза рабочих-металлистов, а в семь часов вечера — членов Будапештского Совета. До тех пор, пока рабочий класс не выразит своей воли, Правительственный Совет будет продолжать выполнять свои обязанности и мобилизует все силы для отпора интервентам!

В пять часов пополудни Самуэли отправился в Цеглед, а через два часа уже проводил в здания Цегледской директории совещание командиров частей. Бойцы четырнадцати батальонов будапештской группы войск, артиллерия, боеприпасы сосредоточены на сборных пунктах, и настроение у всех боевое. И на следующий день уже готовы отправиться к Абони и Сольноку.

Чуть забрезжил рассвет — и спецпоезд повез Самуэли, Лейрица и десятерых бойцов-ленинцев к фронту.

На полустанке, возле хутора Кечкешчарда, они увидели отдыхавших красноармейцев.

— Из Сольнока?

— Так точно.

— Что нового?

— В городе лютуют белые. Мы из 68-го пехотного полка. Беляки разоружили восемьсот наших бойцов за то, что те отказались примкнуть к ним. Мы едва унесли ноги. В город вернулись графы Сапари и Алмаши. Коммунистов, комиссаров, членов директории бросили в казематы городского суда. Белые грозились расстрелять их сегодня утром из пулеметов.

— А румыны вошли в город?

— Пока нет, но вот-вот войдут.

— Товарищи, ко мне! — коротко приказал Самуэли. Бойцы-ленинцы обступили его плотным кольцом.

— Мы не можем допустить, чтобы белые расправились с нашими товарищами!

— Нам не впервой выручать своих. Ворвались же мы в Хайдусобосло! — поддержал Самуэли один из солдат.

— Отобьем наших! — дружно подхватили остальные.

— Иного я не ждал от вас, товарищи! — одобрительно кивнул Самуэли. — Итак, на Сольнок! Дорога каждая минута!

Поезд, громыхая, двинулся к занятому противником городу, вырисовывавшемуся в туманной дали.

Станцию Абонь проскочили благополучно. Но уже когда миновали ее, попали под артиллерийский обстрел.

— Батарея противника ведет огонь со стороны Сольнокского паровозного депо, — определил Лейриц.

Самуэли приказал остановить поезд. Быстро выкатили пушку и открыли прицельный огонь. Несколько метких попаданий — и вражеская батарея замолчала.

— Дальше!

Поезд прибыл на железнодорожную станцию Сольнок. К Самуэли подбежал военный.

— Я политрук железнодорожной охраны, — быстро заговорил он, — у меня восемьдесят бойцов. Вчера белые предъявили нам ультиматум: присоединяйтесь — или всех перебьем. Мы сделали вид, что перешли на их сторону. И нас не разоружили. Неужели у вас всего десять бойцов? Это же идти на верную гибель!

— Что с пленными, которые находятся в здании суда? — прервал его Самуэли.

— Утром собираются казнить. Их человек двести. Нашего командира тоже взяли. На улицах много трупов. Перед ратушей на фонарных столбах висят люди.

Самуэли поспешил в диспетчерскую, позвонил в Цеглед, в штаб войск, и распорядился, чтобы срочно выслали спецпоезд.