Хаджи-Мурат Мугуев - Буйный Терек. Книга 1

— Да благодарите бога, что полковник, — указал на Чагина Юрасовский, — не захотел позорить гарнизон и выносить сор из избы, а то быть бы вам, сударь, в серой шинели. Ступайте!

Петушков вышел. На душе его светлело. Сейчас он даже радовался такому исходу дела.

«Велика беда, провиантский, в стороне от боя, и жить в городе, да и доходы смогут быть немалые!» — рассуждал он, возвращаясь в штаб.

— У вас гости сидят, уж с полчаса как дожидаются, — встретил Небольсина Сеня, его однолеток и камердинер, сын его кормилицы Агафьи Тихоновны, с детских лет живший вместе с Небольсиным и бывший его наперсником и поверенным.

— Дормидонт? — тихо спросил поручик.

— Он и с ним Савка, вся родня тут, Александр Николаевич. В темноте запоздно пришли. Говорят, очень нужно.

— Спасибо, Сеня. Посиди у ворот. Если кто придет, говори всем, что я в крепости. Приду поздно.

— Слушаюсь, Александр Николаевич.

В комнате сидели двое, оба крепостные люди Голицына — Дормидонт, родной дядя Нюши, и ее двоюродный брат, сын Дормидонта, Савка.

— Что-нибудь случилось? — плотно закрывая дверь, взволнованно спросил Небольсин.

— Ничего худого, батюшка барин. Все как было, только слухи до нас дошли, будто уходить отселе станем. Так ли? Ну, всех это, конечно, обрадовало, только племянница всполошилась. В отчаянности она теперь, руки, говорит, на себя наложу, как уходить будем, — покачал головой Дормидонт.

— До крайности дошла Нюшка. Нет, говорит, больше сил, — горячо сказал Савва.

— Ты уж помалкивай! — сердито оборвал его Дормидонт. — На то мы и пришли сюда, барин, надо что-то сделать. Спасти девку надо.

— Выкрасть — один только сказ и есть, — снова вмешался Савва.

— А как выкрасть? — тихо спросил Небольсин.

— Это дело, барин, возможное. Выкрасть — пустяки, как вот потом укроешь ее? Не к кунакам же подаваться? — раздумчиво сказал Дормидонт.

— Только, ваше благородие Александр Николаевич, одно и есть — выкрасть, а упрятать тоже можно, — возбужденно сказал Савва. — Нам бы лишь за реку, за Терек, перейтить, а там, — он присвистнул, — легче легкого!

— Помолчал бы ты, разбойник, все тебе легко. А дело-то, сынок, не простое. Подумай, как ее украдешь?

— А очень просто. Нехай она с нами к реке пойдет, а из-за кустов чечены на конях кинутся… Ее на коня, меня по шее, вот и все. А там ищи ветра в поле!

— Молодец ты, Саввушка, правильно рассчитал. Я и сам так надумал сделать. Выкрадем Нюшу, когда будете на казачьей линии, по станицам идти.

— Значит, взаправду уходим? — спросил Дормидонт.

— Да, только не скоро, наверное, недели через две-три. Я тоже уезжаю, в Тифлис еду.

— Наслышаны мы и об этом, батюшка, очень это Нюшу огорчило. Потому и послала нас к вам. Пускай, говорит, едет, а я жить без него не буду…

— Глупости… Скажи ей, Дормидонт, что я все обдумал, пусть будет спокойна. Дальше Екатериноградской мы ей уехать не дадим. Ты, Саввушка, зайди ко мне денька через три, я тебе подробно расскажу, что станем делать.

— Вот это по-моему, вот это добре, а то что сестрице Нюше слезы лить да об петле думать, — обрадовался Савва.

— Чистый абрек, навроде чеченов, прости господи, — любуясь сыном, проговорил Дормидонт. — Ему бы только ружье да шашку!

— А что ж, тятя, разве лучше соха да онучи? Нехай пять лет да свои, чем пятьдесят — да все крепостные!

— Молчи, дурак, — оборвал его Дормидонт, опасливо поглядывая на Небольсина.

— Правильно говорит Савва, — сказал Небольсин, — жизнь в рабах — тяжелая, ужасная жизнь, и пора покончить с нею!

— Дай вам бог здоровья, батюшка барин, за ваши добрые слова, — вздохнул Дормидонт, — есть и среди бар хорошие люди, только не дал им господь помочь хрестьянам! Раздавили, сказывают, царские войска хороших людей, в Сибирь да на каторгу послал их Миколай Павлыч…

— И на виселицу, — тихо проговорил Небольсин.

— Вот видишь, тятя, а ты говоришь — терпи… Дождешься, пока самого в кандалы да в железа закуют. Я, батюшка Александр Николаич, так думаю, помогу вам Нюшку выкрасть, а сам сбегу… Не хочу я в Россию возвращаться…

— А чего ж делать станешь? — с любопытством спросил Дормидонт.

— В казаки пойду или к чеченам подамся!

— Фу ты, басурман, скажешь тоже, к нехристям гололобым, — всплеснул руками Дормидонт.

Небольсин, услыша скрип открываемой калитки, предостерегающе поднял руку. Через окно было слышно, как кто-то окликнул сидевшего у калитки Сеню.

Небольсин узнал Петушкова.

— Никак нет. Они в крепости. Обещались часам к десяти вернуться, — бойко соврал Сеня.

— Та-ак… Ты, любезный, скажи поручику, что я сегодня снова зайду. Дело, передай, имею.

— Вот и об нем, об их благородии, Нюша велела сказать, — тихо заговорил Дормидонт.

— «Благо-родие», — презрительно проткнул Савва, — вы не серчайте, батюшка Александр Николаевич, а такой дрянной человек этот подпоручик, что и слов найти сразу не соберешься.

— Ты помалкивай, Савва, уж в который раз тебе говорю, — остановил его отец, — молод еще людей хаять, а что насчет их благородия Петушкова, это точно… гнилой как есть барин, навроде ореха с червоточиной… — И, пригнувшись к Небольсину, Дормидонт рассказал ему про донос Петушкова.

— Нюша просила вас остерегаться его. Расскажите, говорит, барину все, что было, нехай знает, какой у него дружок.

— Значит, князь не поверил? — что-то обдумывая, спросил Небольсин.

— Не поверил, да ведь окромя Петушкова, никто про вас да про Нюшу не знает, а он, как увидел, что князь ему не верит, перепужался страсть как и давай отбой бить, я, мол, вроде ошибся, темно было, лица не разглядел…

— Князь ничего не сказал Нюше?

— Смеялся дюже, дураком и подлецом называл Петушкова.

— А что Нюша?

— Что? Ахтерка, умеет чего надо показать, как на тиатре, — засмеялся Савва.

Спустя полчаса Дормидонт с Саввой тихо вышли из хаты.

— Берегите Нюшу. Расскажите ей все, что мы надумали. А за Тереком сделаем все так, как решили.

— Спасибо тебе, барин, — низко поклонился Небольсину Дормидонт.

— Мы побережем сестру, а ты, барин, не обижай ее, как вместе жить станете, — сурово сказал Савва.

Небольсин остался один.

Новость, принесенная родными Нюши, разбередила его душу. Поручик не боялся за девушку. Пока он был рядом, возле нее, он сумел бы защитить ее.

— Хватило бы только у нее сил еще немного вынести этот ад, — прошептал Небольсин.

— Александр Николаевич, прикажете засветить огоньку? — входя в комнату, спросил Сеня.

— Зажигай.

— А я гостя от вас отвадил. Подпоручик Петушков приходил. Обещался снова зайти, так как прикажете, Александр Николаевич, допустить его до вас или спать ляжете?

— Пусти, я поздно лягу.

— А что, Александр Николаевич, правду балакают в слободке, будто скоро отселе все, окромя служилых, за Терек уйдут?