Рихард Дюбель - Наследница Кодекса Люцифера

– Мельхиор, если бы с ней что-то случилось, мы бы нашли у дороги не только кольцо, но и ее саму. – Мускул на лице Мельхиора вздрогнул. – Мне жаль, если это прозвучало грубо, но ты только вспомни, что мы обнаружили вчера на том дворе. Они все целы и невредимы. Карина просто попыталась подать знак. Если твоя мать получила медальон Асклепия, то все они уже знают, что ты где-то рядом.

Мельхиор зубами снял перчатку с левой руки и попытался надеть кольцо на палец. Оно с трудом налезло на мизинец. Вацлав молча наблюдал за ним. «Сколько бы проблем у нас ни было, – думал он, – мы все равно не прочь добавить еще одну, если речь идет о том, что лежит у нас на сердце». Он чуть было не напомнил ему: «Она – жена твоего брата!» – но предпочел сдержаться.

– Почему она так поступила? – спросил Мельхиор. – Мы ведь все знаем эту местность как свои пять пальцев. Абсолютно ясно, что эта дорога ведет на северо-восток, в Прагу! Разве они могли поехать по какой-то другой?

– Поднимись ко мне, – сказал Вацлав и протянул руку. Мельхиор схватил ее и вспрыгнул на помост к Вацлаву. – Ты поймешь это только отсюда. Вот там – следы кареты и отряда пехотинцев, которые пришли с запада. Здесь, прямо под виселицей, все разрыто – лошади, сапоги, колеса. Следы от кареты, идущие на северо-восток, перекрывают след, оставленный всадниками, а вон тот, рядом с которым лежит грязь и мерзлая земля, принадлежит тем, кто прибыл сюда на полном скаку с северо-востока. Однако они не отправились назад, на северо-восток. А теперь смотри сюда: вот вторая дорога, которая ведет на юго-восток. Вон там, ниже по склону холма, следы лошадей разворачиваются веером и идут рядом с проезжей частью, словно всадники кого-то сопровождали. А что ты видишь на участке, не взрытом копытами лошадей?

– Следы кареты, – ответил Мельхиор. Он быстро переводил взгляд с одного объекта на другой. – Ширина осей, узкие колеса… Черт побери, это… это тот след, за которым мы все время ехали. Карета из Вюрцбурга! Но что же тогда…

– Это телега, именно она поехала в Прагу. Назад в Прагу! Отсюда ты даже можешь точно определить, где она развернулась.

– И кто в ней был? – Мельхиор невольно поднял левую руку и посмотрел на кольцо на мизинце.

– Андреас, Карина и Лидия.

– Но почему именно их… и зачем иезуиту их разделять? Что с мамой? – Он замолчал. Его глаза сузились, когда он обернулся к Вацлаву. – Что бы ни было известно Андреасу о библии дьявола, мама в любом случае знает больше его. Она – самый важный заложник Сильвиколы. Тогда как Андреас… – Он сжал руки в кулаки. – Тогда как Андреас – член городского совета Старого Места, а будь я генералом, который осаждает город, я бы очень хотел заполучить кого-то именно из этого города, потому что он может сказать мне, где слабые места в защите… Проклятье!

– И давай не будем обманываться, – тихо продолжил Вацлав. – Андреас заговорит. Он расскажет Кёнигсмарку все, что знает, как только перед ним поставят Карину и Лидию и приставят им нож к горлу. Они его семья, и он любит их больше всего на свете.

– Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!

– Мы ничего не можем тут поделать, – заявил Вацлав. – Мы можем только надеяться, что Прага выстоит против Кёнигсмарка. Наши отцы, наверное, давно уже вернулись из своей поездки. Они покажут рейхсканцлеру и генералу Коллоредо, где раки зимуют, и позаботятся о том, чтобы те получше защищали город. Идем – у нас более важная задача. И мы должны торопиться. А то еще мои братья приедут с телегой из Эгера раньше нас, несмотря на свои раны.

Он спустился с помоста и привел лошадь. Только когда он уже собрал сосульки с ее шкуры и подтянул подпругу, он заметил, что Мельхиор не сдвинулся с места. Он по-прежнему стоял на помосте и не сводил свирепого взгляда с северо-востока. Вацлава охватило недоброе предчувствие, заставившее его еще сильнее задрожать от холода.

– Мельхиор!

– Я не поеду с тобой, – ответил Мельхиор, не глядя на Вацлава. – Я… ты правильно сказал – о наследстве, в которое вступают слишком рано. Слишком рано для меня. Библия дьявола – не мое дело. Она – дело моих родителей и твоего отца, и в какой-то степени она, вероятно, также дело Александры. Но я… и Андреас… Наше наследие – это наша родина, город, в котором мы живем, фирма, люди, которые зависят от нее! Позаботься о том, чтобы библия дьявола не попала не в те руки, друг мой. Я иду спасать своего брата и его семью и сделаю все для того, чтобы Прага не очутилась в лапах у дьявола.

– Если отец Сильвикола доберется до библии дьявола, рано или поздно конец света наступит для всех нас, а не только для Праги.

– Все по порядку. – Мельхиор повернулся к Вацлаву. Улыбка его была гримасой, а в глазах стояли слезы. – Позаботься о спасении мира, а я позабочусь о том, чтобы хоть что-то осталось от города, в котором мы хотим отпраздновать твою победу. – Теперь слезы побежали по его щекам. – И присмотри за моей матерью, – прошептал он.

– Прощай, Мельхиор, – сказал Вацлав, понимавший, когда человека переубедить невозможно.

– Лучше так: до свидания! – возразил Мельхиор.

Они кивнули друг другу. Вацлав оседлал лошадь и пришпорил ее. Но прежде чем спуститься с холма и поскакать по дороге, ведущей на юго-восток, он еще раз обернулся. Мельхиор был смутным силуэтом на фоне серого неба, смотрящим на северо-восток. Разрушенная виселица тянула вверх свои опоры вокруг него. Вацлав, пожалуй, еще никогда не видел более дурного знака. Внезапно он понял, что это предвестник смерти. Либо младший сын семьи Хлесль, либо аббат Райгерна – один из них в конце умрет.

Вацлав выскользнул из седла, еще когда лошадь делала последние шаги, и ворвался во внешние ворота монастыря. Он удивился, что его монахи не выбежали ему навстречу. Их система сообщений, конечно, работала так же, как и всегда. Они должны были уже по меньшей мере двадцать четыре часа знать, что он едет. Он промчался через передний двор монастыря ко вторым воротам, и каждый шаг отдавался болезненным ударом во всех его костях, и мышцах, и в душе. Так же как Мельхиор отвернулся от библии дьявола, чтобы последовать зову своего сердца, так и Вацлав больше всего на свете хотел забыть о дьявольском кодексе, чтобы отправиться на поиски Александры. Однако он дал слово старому кардиналу и всей своей семье, и он сдержит его!

Библиотека – точно! Там его цель. Он распахнул входные ворота базилики у подножия звонницы и понесся по цокольному этажу. По-прежнему нигде не было и следа монахов. Тот, кто жил в монастыре, никогда не терял чувства времени на часы молитвы, и потому Вацлав знал, что сейчас служба не идет. Куда все подевались? Он пытался подавить растущую тревогу и одновременно приказать телу не сбавлять темп. Скользя на плитах пола, он подбежал к дверям, ведущим прямо во внутреннюю часть церкви, налетел на створку так, что раздался грохот, распахнул их…