Йожо Нижнанский - Кровавая графиня

Когда вооруженные гайдуки встали у входа в подземелье, Фицко повел Павла Ледерера в конюшню, где находился любимый конь Батори.

— Теперь за любимчиком графини буду следить я, — прошипел он. — Уж постараюсь, чтоб он поскорее откинул копыта!

И со всей силой пнул Вихря.

После победы над пандурами и гайдуками дружина Дрозда скрылась в своем убежище на Большом Плешивце.

Андрей Дрозд понимал, что разъяренная графиня, Фицко и пандурский капитан, как только придут в себя после постыдного поражения, устроят на разбойников настоящую облаву. Вот почему он решил укрыться со своими молодцами в пещере на южном склоне Плешивца.

Он обнаружил ее прошлым летом, спеша укрыться от проследования гайдуков. У подножия горы он приметил могучий столетний трухлявый дуб. И тут же решил поразить гайдуков своим мгновенным исчезновением. Взобравшись на широко разветвленный, гудящий пустотой ствол, он спустился в его полую утробу, словно в яму. И дико испугался, когда не почувствовал под ногами твердой почвы. Не успев ухватиться за края дупла, он рухнул вниз, точно в пропасть. Когда же встал на ноги и высек огонь, то не поверил собственным глазам. Он обнаружил, что находится в пещере, длинной и просторной. Судя по закопченным стенам, старым, наполовину изъеденным ржавчиной заступам, мотыгам и глиняной посуде, было ясно, что пещера не природная, а рукотворная. Должно быть, чахтичане, прослышав о вторжении татар в Венгрию, вырыли в земле это убежище, чтобы спастись от диких орд. Андрей Дрозд с благодарностью стал вспоминать о старых чахтичанах времен татарского набега, ибо понял, что эта пещера не раз сможет сохранить жизнь ему и его товарищам и предоставить безопасное укрытие от преследователей. Он благодарил также природу, что она не засыпала вход, и дуб, что вырос как раз на краю пропасти, а затем не противился древоточцам, пожиравшим его внутренности.

Разбойники расположились с запасом провианта в пещере, и тут же, изнуренные трудным боем, повалились на постланный слой листьев и уснули, словно на перинах.

Один Андрей Дрозд продолжал бодрствовать. Вскочив на коня, выпряженного из похищенной и спрятанной в лесу телеги, он поскакал в Чахтицы. Его беспокоила судьба Яна Калины, опасался он и за Вавро: не схватили ли его там, в этом волчьем логове графини. Но ему не пришлось пробираться в Чахтицы, чтобы узнать, что произошло в замке… Немного времени спустя до него донесся свист Вавро, безмерно обрадованного встречей. Долго смеялись они, вспоминая ночные события, и смех эхом отдавался в ночи. Потом, успокоившись, стали думать о будущем.

— Нелегко нам придется, — выругался Вавро. — Пандуры и гайдуки ринутся на нас стаей псов, но это еще не все: придут еще и ратные отряды! — Андрей Дрозд молчал. — Подождем Яна Калину, а там подумаем, как быть.

Под Плешивцем они спрятали лошадей в лесных зарослях и пешком поднялись к пещере. Немного погодя они уже лежали среди товарищей, намереваясь отдохнуть и набраться новых сил.

В пещере царило тягостное настроение. Вавро, посланный на разведку, принес весть о поездке Алжбеты Батори в Прешпорок. Андрей Дрозд им об этом не сказал ни слова. Не обмолвился он и о том, что, бесцельно бродя по лесу, встретился с кортежем графини. Его охватывало бешенство, когда он вспоминал об этой встрече. Ни говорить об этом, ни думать не хотелось.

Тягостное настроение немного развеялось, когда явился Ян Калина, веселый, беззаботный. Спасение сестры и невесты подействовало на него самым чудесным образом. Он избавился от угнетавших его кошмарных опасений. Он шутил, был само остроумие. А когда вернулся в Чахтицы, дружина снова приуныла.

Андрей Дрозд ходил все время хмурый, будущее рисовалось ему в черных красках, и потому он не мог успокоить и развеселить товарищей. Его так и подмывало увести их в другие леса, в иные края и задержаться там, пока не минет близившаяся гроза. Но это было бы похоже на трусливое бегство — а такого он допустить не мог.

Между тем разбойники тщетно ждали преследователей. Вавро то и дело высматривал с дерева, не вынырнут ли где красные мундиры гайдуков и пандуров. Но их не было видно. Невозможно было понять, почему их так долго не беспокоят. Да и осточертело жить тут без дела, в этой подземной дыре.

— Потерпите, ребятки, ждать уже недолго, — успокаивал их Андрей Дрозд.

Наконец Вавро, ходивший что ни ночь в разведку, поведал им разгадку тайны. Именно в тот день, когда пандуры и гайдуки должны были напасть на Большой Плешивец, исчез капитан Кендерешши. В Чахтицах переполох. Никто и представления не имеет, куда он мог подеваться. Пандуры беспомощны. Без капитана ловить разбойников они не пойдут, не помогает и то, что Фицко ярится и предлагает им себя в командиры. Да и вообще бояться нечего: ратники собираются идти за Ваг и искать разбойников на Иновце, на Якубовом, Согоре, на Остром или Птичьем Верхе. Какой-то попрошайка разнес слух по Чахтицам, что молодцы Дрозда ушли за Ваг — и в городе этому поверили. Фицко послал гайдуков, чтобы привели то, го самого попрошайку в замок, но его и след простыл. А все же и в замке убеждены, что разбойники за Вагом.

— И знаете, кто тот самый говорливый нищий? — спросил Вавро товарищей. — Это Яну Калине пришла в голову умная мысль — вот он ею и поделился…

Когда поздно вечером вернулся в пещеру Ян, разбойники кинулись благодарить его.

— Осторожнее, ребята, — смеялся Калина, — а то задушите и не узнаете множества удивительных вещей.

— А что, подходит войско? — помрачнел Андрей Дрозд.

— Неужто ты ратников испугаешься, Андрей? — засмеялся Ян Калина.

— Чему быть, того не миновать, только стыдно стало ждать и гнить в этой подземной дыре, из которой вылезаем лишь по ночам.

— А ты лучше скажи: кому быть, того не миновать. Хотя нет, лучше ничего не говори, лучше я скажу и при этом свистну. Немалая встряска предстоит вам, — добавил он, — так что обопритесь о скалу, чтоб не упасть, а ножи бросьте в угол, чтобы ненароком никого не пырнуть и не жалеть потом об этом.

Ян Калина свистнул.

Напряженно ожидавшие разбойники услышали шум: кто-то спускался в пещеру. Вдруг они испуганно вскрикнули и нацелили на пришедшего пистолеты. Перед ними предстал капитан пандуров Имрих Кендерешши. Смутился душой и капитан, не ждавший, что очутится среди такой ватаги грозных разбойников.

Андрей Дрозд подскочил к нему, схватил за горло:

— Это еще что за новость?

— Отпусти его, Андрей! — отозвался Ян Калина.— А то он плохо подумает о твоем гостеприимстве. Капитан — твой гость.

— Мог бы привести кого-нибудь получше, — пробурчал Андрей, отпуская капитана.

— Это мой зять, Андрей, — улыбнулся Ян Калина, — а в этом качестве ты бы мог оказать ему больше уважения.