Ярослав Галан - Памфлеты

Для того чтоб достигнуть этой цели с помощью вооружённой силы, и у Габсбургов и у папы оказались слишком короткие руки… На помощь им пришло оружие ватиканских фигляров: коварство. Агент папы иезуит Антоний Поссевин, тот самый, что умудрился склонить к католицизму шведского короля, направляется в Москву. Однако красноречие папского дипломата не даёт результатов, царь московский своевременно разгадывает коварство и категорически отклоняет все предложения Поссевина относительно унии с Римом.

По Ватикан но теряет надежды. Не вышло с Москвой, выйдет с Варшавой, владевшей в это время огромными территориями, заселёнными украинскими и белорусскими верующими нравославной церкви. Вернувшись из Москвы, Поссевин выступает перед виленскими иезуитами с речью, в которой раскрывает дальнейшие планы Ватикана: «Нечего и думать теперь об унии на Востоке Европы, или Московской Руси. Там и царь и народ одной веры. Более надёжна уния в Западной Руси, подвластной польскому королю, который сам принадлежит к римско-католической церкви. Потому-то для проведения унии можно будет воспользоваться его властью, следует повлиять на русских князей и попов, чтоб уговорить и их принять унию».

В осуществлении этих планов была заинтересована и Варшава. Польская шляхта надеялась, что уния не только убьёт в православном населении Польши его веру в воссоединение с единокровными братьями по ту сторону границы, но, окатоличив это население, одновременно ополячит его и подготовит из него янычар, которые своей кровью помогут шляхетской Речи Посполитой продвинуть своя границы ещё дальше на. восток до Волги и Каспийского моря…

Ватикан спешно договаривается с польским королём Сигизмундом III — фанатичным католиком и верным пособником Габсбургов. Теперь им нужны были изменники из среды высшего православного духовенства. Деньгами и посулами иезуитам удаётся подкупить епископов Кирилла Терлецкого и Ипатия Потия, а со временем и самого митрополита Михаила Рагозу. Эта тройка предателей созвала в 1596 году в Бресте собор, где в присутствии иезуитов и королевских чиновников была принята уния. Большинство православного духовенства было против унии, решительно выступил против унии и народ, но под охраной польских войск изменники продолжали своё грязное дело, не брезгуя ложью, обманом и террором. Для православного населения Польши началась самая чёрная година его жизни. Во имя унии развращённые королевские прислужники оскверняли православные церкви, глумились над православными священниками, рубили головы верующим. Униатский епископ Иосафат Кунцевич, которого впоследствии папа Пий объявил «святым», превзошёл в своих злодеяниях самых лютых палачей белорусского и украинского народов, за что и постигла его справедливая кара от рук народа.

Но ни пытки, ни секира палача не сломили духа народа, не погасили его ненависти к шляхте, иезуитам и их униатским наёмникам. Со временем народ восстал и под знамёнами Богдана Хмельницкого расправился с панами и с их унией. Из хитроумных планов врагов Руси почти ничего не вышло, ватиканская гора родила мышь. Униатская церковь — церковь измены и предательства — под охраной шляхетского оружия нашла приют только на землях Галиции, Холмщины и частично в Белоруссии, дальше протянуть свою кровавую руку супостату было не под силу…

На Закарпатье униатская измена свила себе гнёздышко намного позже, чем на севере от Карпат. Значительная часть господствующих здесь венгерских феодалов порвала связи с Римом и присоединилась к реформации. В 1526 году эрцгерцог Фердинанд Габсбург короновался в короли Венгрии, но завладеть всей венгерской страной ему так и не удалось. Венгрия распалась на две части: Габсбурги владели её северо-западной частью, а у юго-восточной (Семиград и другие) был свой король, поддерживаемый турецкими султанами.

Как и надо было ожидать, Габсбурги начали своё господство с беспощадного преследования иноверцев, главным образом протестантов и православных. В 1561 году на мадьярские земли прибывают иезуиты с готовым планом физического истребления всех «еретиков». Зверства их вызвали возмущение: Венгрия запылала огнём восстания против немецко-панского нашествия. В 1606 году протестантские повстанцы, среди которых было немало сынов нашего Закарпатья, заставили Габсбургов пойти на уступки. Семиград укрепил свою независимость, а наличие его вооружённых сил, которые всегда могли обрушиться на головы слишком уж ретивых распространителей католицизма, принудили иезуитов прибегать чаще к коварству, чем к ножу.

Кардинал Пётр Пазман, который в это время возглавлял венгерскую контрреформацию, обратил внимание на богатого помещика, владельца Гуменянской доминии, графа Юрия Другета. Между иезуитом и графом начались беседы с глазу на глаз. Аргументы Пазмана были, видимо, очень убедительны, и в результате посещений кардинала граф Другет принял католичество. Каковы были эти аргументы, показали дальнейшие события. Новообращённый католик, проинструктированный как следует кардиналом, отравляет своего родственника, владельца Ужгородской доминии, графа Валентина Другета и его малолетнего сына Стефана. Результаты этого убийства удовлетворили и убийцу и его вдохновителя: Ужгородская доминия перешла в руки наследника Юрия, а кардинал избавился в лице покойного от одного из видных представителей реформации.

Общее преступление определило и общую политику. Теперь Другет покорно будет выполнять поручения Пазмана. Он достаёт из своей мошны деньги, основывает в Гумённом иезуитскую коллегию и привозит из Перемышля униатского епископа Крупецкого, который должен привить униатскую заразу на Закарпатской земле.

Но не так сталось, как желалось. И Крупецкий и подкупленная им кучка православных священников не только не добилась никакого успеха, а была вынуждена бежать от народного гнева. Прислужники Другета еле вырвали Крупецкого из рук разъярённой толпы.

Граф Иоанн Другет был достойным сыном своего отца. Он также преданно служит Риму, он также ревностно делает всё, что велят ему иезуиты. По их требованию он в 1640 году переводит иезуитскую коллегию из Гумепногов Ужгород, где эта фабрика изменников и ренегатов впоследствии принесёт много горя нашему народу.

Первая попытка учредить унию в Закарпатье позорно провалилась. Габсбурги с иезуитами вскоре фабрикуют новое дело.

На этот раз они забрасывают удочку на мукачевского епископа Василия Тарасовича, выходца из Галиции. Звон дукатов и надежда на большие почести сделали своё: Тарасович собирается покинуть свою усадьбу и вместе с несколькими сообщниками добиться официального утверждения унии. Однако в последнюю минуту семиградские власти арестовывают Тарасовича, и неудачный основатель закарпатской унии отправляется за решётку.