Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая

— Слышите? — спросил он, — это работает здешняя электростанция.

Действительно, где-то далеко тарахтел движок.

За ужином картина стала проясняться, Наталья Александровна услышала подробную историю их похождений. После неизбежного разочарования в Алуште, решено было разделиться. Панкрат и Сонечка отправились на восток, искать счастья в Судаке. Сергей Николаевич поехал на запад, в Гурзуф и дальше, в Ялту. Насмотрелся красот южного побережья Крыма, но при этом содержимое его кармана сильно пострадало. После тщетных поисков прописки, жилья и работы, на обратном пути в Алушту, где должна была произойти встреча с Панкратом и Сонечкой, совершенно неожиданно, все это он нашел в маленьком, очаровательном поселке с поэтическим названием Кастель.

Он переговорил с директором совхоза, и тот, не раздумывая, принял Сергея Николаевича на работу. В совхозе ремонтировался кинотеатр, он же клуб, он же дом культуры. В будущем, причем, недалеком будущем, директор собирался строить баню и небольшой винный заводик. Сергей Николаевич кивал головой, поддакивал в разговоре о перспективах развития культурной и промышленной базы совхоза, но чудилось ему, что директор из разряда тех добрых людей, которые не упускают случая, как говорится, заложить за воротник. Однако с кем не бывает.

А так мужик показался, ничего, добрый. Он согласился заочно принять Панкрата подсобным рабочим на будущей стройке, а вот для обеих женщин никакой работы не предвиделось. Впрочем, директор намекнул, что в сезон можно подработать на виноградниках, на обработке и уборке урожая, а то и просто устроиться сторожихой, беречь созревающий виноград от потравы и мелких воришек.

Сергей Николаевич съездил в Алушту, встретился с друзьями и привез их пред светлые очи директора. И все бы ничего, но жилья на две семьи в данный момент он им предоставить не мог. Пустовал один домишко на краю поселка, а больше ничего, все было забито.

И они согласились жить в этом доме, но при этом не догадались прояснить заранее вопроса о количестве комнат в нем.

Наутро Наталья Александровна проснулась раньше всех. Из дальнего угла, из-за натянутой на веревке простыни раздавался богатырский храп Панкрата.

Наталья Александровна скинула ночную сорочку, надела приготовленное с вечера свежее платье. Чтобы не стучать каблуками, взяла в руки легкие туфли и маленькой ножкой с высоким подъемом тихонько ступила на прохладный пол. Пробежала на цыпочках через комнату и коснулась незапертой двери. Дверь чуть слышно скрипнула и выпустила ее наружу.

Перед нею открылось обширное пространство, с редкими деревьями. С правой стороны, метрах в двадцати от дома находилась стена плотно посаженых кипарисов. Ограды, забора, калитки — ничего не было. В продолжение их дома стояло еще одно, точно такое же приземистое строение, с деревянными столбами-подпорками под нависающей козырьком плоской крышей. Слева, поодаль, находился вытянутый в длину барак, но с обмазанными глиной и выбеленными стенами. Кругом все спало.

Это сонное, зачарованное, царство располагалось у подножия двуглавой, с округлыми вершинами, горы. Склоны ее поросли кудрявым лесом, и только дальняя, западная сторона заканчивалась отвесным скальным обрывом.

Со двора за дом среди нежной ползучей травки шла неширокая, хорошо утоптанная тропинка. Наталья Александровна надела туфли и ступила на нее.

Дорожка привела в кипарисовую рощу за домом. Пряный дух стоял в неподвижном воздухе. Здесь тоже не было ни одной живой души. Попискивала в темном, густом переплетении ветвей невидимая пичужка, да трусцой пробежала в отдалении рыжая дворняжка. На Наталью Александровну она не обратила никакого внимания.

Кипарисы кончились, открылось свободное пространство, с редкими кустами шиповника, с разбросанными тут и там огромными валунами. Вскоре тропа слилась с глинистым проселком в две колеи.

Дорога шла вверх, к одинокому белому зданию на горе. Одноэтажное, оно, тем не менее, производило впечатление капитальной постройки. Дорога огибала дом, забирала все выше, выше, вилась среди виноградников. Их нескончаемые ряды уходили вдаль по склонам гор. И над всем этим великолепием, будто подвешенный в чистейшем воздухе, едва заметной тенью, легким маревом виднелся конус господствующей, припорошенной первым снегом, вершины.

Наталья Александровна не спешила повернуться лицом к югу. Она знала, что ее ждет, и растягивала удовольствие. Еще раз окинула взором молчаливое, зачарованное царство, как маленькая, глубоко вздохнула, обернулась и глянула вниз. Невдалеке, сразу за нешироким пространством поселка с невысокими домами и бесчисленным множеством островерхих маковок кипарисов, увидела море.

Все усмехнулось в ее душе. Временные неудобства, несуразное жилье на две семьи, все отодвинулось на задний план. Мелькнуло в голове легкомысленное: «наплевать!», и уже хотела она ринуться бегом по дороге, но почему-то остановилась и погрозила сама себе пальцем.

Она постояла еще немного, вдохнула полной грудью солоноватый утренний бриз, встрепенулась и побежала обратно.

В доме стояла полная тишина. Даже Панкрат перестал храпеть. Одна Ника уже просыпалась, ворочалась на раскладушке.

Девочка широко открыла глаза и увидела над собой склоненное лицо матери. Мама прижимала палец к губам, манила, кивала на дверь. Заинтригованная, Ника подхватилась с постели. Мама помогла ей одеться, затрясла головой в ответ на готовый сорваться вопрос, вывела во двор.

— Что? — спросила Ника, когда они оказались за домом в кипарисовой роще.

— Идем. Молчи и ни о чем не спрашивай.

— Это секрет?

— Секрет.

Ника состроила загадочную рожицу и вприпрыжку побежала за мамой.

Они вошли в рощу. Нике очень понравились мохнатые деревья с шершавыми стволами. Она попыталась просунуть руку в гущу ветвей, но это не удалось, она уколола палец. Тогда она попросила сорвать маленькую голубую шишечку, кипарисовый плод. Наталья Александровна сорвала несколько штук и на ладони протянула Нике. По привычке совать в рот всякую зелень, она тайком надкусила одну. Шишечка оказалась ароматной и сладковатой на вкус.

— Ты это хотела мне показать? Эти кипарисы, да?

— Нет, еще одну вещь, — ответила Наталья Александровна, — идем дальше.

На выходе из рощи Наталья Александровна строго приказала дочери:

— Закрой глаза и не смей подглядывать. Готова?

Ника крепко зажмурилась и прошептала:

— Готова.

Наталья Александровна вывела ее на открытое место и развернула за плечи. Ника крепко жмурилась и улыбалась в предвкушении чего-то неведомого.

На том же месте, где она стояла несколько минут назад, и, как маленькая, радовалась жизни, Наталья Александровна отпустила дочь и тихо сказала: