Александр Аннин - Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника

Но – хвала Всевышнему и святому Иоанну Богослову! – лестница не оборвалась, и Дон Хуан со всей возможной элегантностью перевалился через узкий подоконник.

Перед ним стояла совершенно одетая Диана де Ла Мот. Тенорио растерялся. Он не мог знать, что графиня, как и он, весь день металась в любовной лихорадке. Дон Хуан не заметил, что грудь молодой женщины под роскошным платьем учащенно вздымается, а щеки розовее обычного. На столике в колеблющихся огоньках трехсвечника посверкивали бутылки, в серебряной чаше золотился виноград… В сумраке алькова угадывалась монументальная кровать с оборчатым балдахином.

Дон Хуан угрюмо и обреченно смотрел на красавицу, не в силах произнести ни единого слова. Он с ужасом сознавал, как глупо сейчас выглядит в мерцающем отблеске свечей.

Однако в глазах графини Дианы молчание ночного визитера было как раз свидетельством уверенности в себе. Той уверенности, которую не нужно подкреплять куртуазными пассажами и заранее заготовленными поэтическими цитатами. Перед ней стоял настоящий мужчина.

– Вы пришли без мандолины, – наконец произнесла Диана тихим голосом.

Дон Хуан покрылся липким холодным потом. Он с паническим страхом понял, что у него ничего не выйдет. Графиня по-прежнему оставалась словно за стеклянной стеной…

И тут Тенорио внезапно заметил, что кремовое парчовое платье на Диане де Ла Мот уже расшнуровано! Атласные веревочки свисали по бокам графини, открывая взору дона Хуана нижнюю шелковую тунику.

Значит, говорить ни о чем не надо. Надо действовать. «Платье расшнуровано, она не желает ждать, – подбодрил себя дон Хуан. – Она так же доступна, как и все прочие! Она просто шлюха! Шлюха по цене куриного яйца! Как же я сразу не догадался? Меня разыгрывали! Это все – их придворные забавы. Буридан и Нарбонн придумали про нее, что она недоступна для мужчин. Точно так же, как потом виконт врал ей про меня, что я – неотразимый любовник, причина женских самоубийств.»

И в теле дона Хуана стала зарождаться знакомая сила.

– В мандолине не было необходимости, сударыня, – небрежно сказал де Тенорио и шагнул навстречу графине де ла Мот.

… На рассвете он, словно во сне, стоял на коленях перед альковом, покрывая поцелуями холодные руки Дианы и что-то сбивчиво шептал – то по-кастильски, то по-латыни. И со смертной тоской, с чувством безнадежности и надвигающегося горя видел в карих глазах графини де Ла Мот выражение презрения и разочарования.

На следующий день, немного поспав, под проливным дождем дон Хуан отправился на улицу Курари, где располагались самые фешенебельные лавки ювелиров. Здесь он истратил все свои деньги, включая выигрыш у виконта Нарбоннского, на покупку золотого перстня с огромным алым яхонтом [28] . Перстня для любимой.

… Еще ранним утром, вернувшись в отведенные для него покои, дон Хуан понял, что не может жить без Дианы де Ла Мот. Ему было стыдно перед самим собой за те грязные мысли, которыми он подбадривал себя в минуту нерешительности, когда между ними была «стеклянная стена».

Что же делать дальше? Через четыре дня он покинет Париж. Покинет свою любовь. Может быть, скрыться? Спрятаться в этом огромном городе? Здесь то и дело пропадают люди, зарезанные ночными грабителями и сброшенные потом в Сену. А когда севильское посольство, не найдя его, будет вынуждено отбыть на родину, он поступит на службу к французскому королю…

Однако у дона Хуана хватило разума, чтобы понять: этот план однозначно ведет к гибели. Иоанн Добрый конечно же выдаст изменника своему новому союзнику, кастильскому королю дону Педро. И друг детства без колебаний прикажет отсечь безрассудную голову обер-келлермейстера.

Тогда… Тогда, чтобы продолжать жить и дышать, нужно увезти Диану с собой в Кастилию. Она тоже его любит. Она равнодушна к мужу, а муж равнодушен к ней. Они упадут в ноги королю Педро, и тот будет к другу детства добр и милостив. Дон Педро отрубит голову у очередного благородного сеньора и подарит им с Дианой конфискованный замок с поместьем…

Надо только ее уговорить. Вдруг получится? Ведь получилось же стать любовником неприступной графини.

Похоже, здесь, в Париже, сбываются самые несбыточные мечты… Кстати, как рассказал Жан Буридан, название столицы Франции – PARIS – это имя легендарного древнегреческого героя, который похитил прекрасную Елену. Ну а он, дон Хуан де Тенорио, похитит в Париже прекрасную Диану!

– Да вы с ума сошли, – лениво сказала Диана де Ла Мот, с удовольствием рассматривая свой палец, на котором сияло подаренное рубиновое кольцо. – Нет, вы не просто сошли с ума. Вы вообще ничего не поняли.

Они сидели на той самой скамейке подле Дуба свиданий, где начиналась любовная интрига.

– Что я должен был понять, Диана? – холодея, прошептал дон Хуан.

– Знаете, когда в зверинец короля Иоанна привезли ягуаров, я просто сгорала от любопытства. И при первой возможности пошла полюбоваться на этих изящных хищников. Теперь вы поняли или мне следует высказаться до конца?

– Уж будьте так любезны, – хмуро пробормотал дон Хуан.

– Что ж, извольте. Когда виконт Нарбоннский, мой давний любовник, рассказывал мне о вас любопытные вещи, я сознавала, что он здорово привирает. У нас с ним такая игра… Впрочем, это неважно.

Тенорио потерял дар речи.

– Он? Ваш любовник?! Игра?!

– Ну да.

– И вы знали, что я стою за дубом и слышу ваш разговор? – выкрикнул дон Хуан с отчаяньем.

– Нет, не знала, – искренне удивилась графиня.

Но тут же рассмеялась:

– Такого Нарбонн еще не вытворял. Это что-то новенькое. Ну да ладно, я ни о чем не жалею. В том числе и о минувшей ночи. Правда, я была разочарована…

– Вот как? – уязвленный дон Хуан постарался вложить в этот короткий вопрос как можно больше сарказма.

– Да, именно, – как ни в чем ни бывало, подтвердила графиня. – Может быть, в Кастилии ваше искусство любви и считается недосягаемым, но… Уверена, что ни одна кастильская женщина не назвала бы вас непревзойденным любовником, если бы провела ночь с парижским придворным кавалером. Или, например, с Жаном Буриданом.

Де Тенорио вздрогнул от очередной страшной догадки.

– Жан Буридан?! Он что, тоже ваш любовник?

– Был когда-то, лет пять назад. Он мой самый первый мужчина. Я воспитывалась в монастыре, обожала науки. Жан Буридан, прославленный философ и математик, был для меня, наивной девчонки, просто небожителем! И когда я в семнадцать лет впервые оказалась при дворе и на меня обратил внимание сам Жан Буридан… Понимаете? Он был ректором Парижского университета, Сорбонны! Тогда этот великий ученый выглядел куда презентабельнее, чем сейчас, хотя прошло всего пять лет. Ну а в постели… Скажем прямо: вам до него очень далеко.