Кристиан Жак - Под акацией Запада

— Разве ваши пленные, Ваше Величество, не являются рабами?

— Да, пленные работают на различных стройках Египта, но рано или поздно они вновь получают свободу и поступают так, как им заблагорассудится. Большинство из них остаются в Египте, многие обзаводятся семьями.

— Рабы необходимы для выполнения тяжелых работ!

— Закон Маат требует заключения договора между тем, кто дает работу, и тем, кто ее выполняет. И этот договор основывается на слове, данном одной и другой стороной. Иначе радость не может присутствовать ни в самом возвышенном творении, ни в самой скромной работе. Ты думаешь, что пирамиды и храмы могли бы быть построены толпами рабов?

— Ваше Величество, нельзя изменить столь древние обычаи…

— Я не наивен и знаю, что большинство стран придерживается этих обычаев. Но ты теперь знаешь мои требования.

— Египет рискует потерять важные торговые рынки.

— Главное, чтобы он сохранил свою душу. Фараон не покровитель купцов, а представитель Маат на земле и слуга своего народа.

Слова Рамзеса запечатлелись в сердце Меренптаха, путешествие в Тир станет одним из самых важных событий в его жизни.

Урхи-Тешшуб был так взвинчен, что срубил топором, чтобы успокоиться, столетнюю смоковницу, которая бросала тень на водоем, где любили резвиться утки. Испуганный садовник Танит спрятался в хижине.

— Явилась наконец! — воскликнул хетт, когда его супруга переступила порог своего имения.

Танит увидела прискорбное зрелище:

— Это ты?..

— Я здесь у себя дома и делаю, что мне нравится! Что ты узнала во дворце?

— Дай мне сесть, я устала.

Полосатый кот прыгнул на колени хозяйки. Она машинально погладила его, он замурлыкал.

— Говори, Танит!

— Ты будешь разочарован: Рамзес отправился в Финикию, чтобы бороться с рабством, которое там процветает.

Урхи-Тешшуб отвесил Танит пощечину.

— Прекрати насмехаться надо мной!

Желая защитить хозяйку, кот поцарапал хетта. Тот схватил его за загривок и перерезал ему горло железным кинжалом.

Забрызганная кровью, охваченная ужасом Танит убежала в свою спальню.

Амени облегченно вздохнул, Серраманна предавался мрачным мыслям.

— Рамзес вернулся из Финикии целым и невредимым, мне легче дышится, — признался личный писец царя, — почему у тебя такое плохое настроение, Серраманна?

— Потому что слежка за Наришем не дала никаких результатов.

— А на что ты надеялся?

— Получить доказательства, что финикиец вел подозрительные переговоры с госпожой Танит. Я мог бы пригрозить ей обвинением, если бы она не сказала мне правду об Урхи-Тешшубе.

— Мысль о том, что хетт — преступник, неотступно преследует тебя! В конце концов она сведет тебя с ума.

— Ты забыл, что он убийца Аша?

— Доказательств-то нет.

— К несчастью, ты прав, Амени.

Сард чувствовал, что стареет. Он, и вдруг уважает закон! Ему нужно было смириться и признать поражение: Урхи-Тешшуб проявил достаточно хитрости, чтобы ускользнуть от египетского правосудия.

— Я иду домой.

— Новая победа?

— Нет, Амени, я устал и лягу спать.

— Вас ждет дама, — объявил слуга Серраманна.

— Я не приглашал никакой девки!

— Речь идет не о «девке», а о знатной даме. Я попросил ее расположиться в зале для гостей.

Заинтригованный Серраманна широким шагом пересек зал для гостей.

— Танит!

Заплаканная финикийка встала и с рыданиями бросилась в объятия гиганта. Ее волосы были в беспорядке, на щеках — следы ударов.

— Защитите меня, умоляю!

— Охотно, но от чего… или от кого?

— От чудовища, рабыней которого я стала!

Серраманна с трудом сдерживал свою радость. Наконец, у него появится повод задержать Урхи-Тешшуба.

— Если вы хотите, чтобы я действовал, госпожа Танит, нужно подать жалобу.

— Урхи-Тешшуб убил моего кота, срубил смоковницу в моем саду и не перестает меня запугивать.

— Это правонарушения. Он будет приговорен к штрафу, даже к принудительным работам. Но этого будет недостаточно, чтобы лишить его возможности причинять вред.

— Ваши люди будут меня охранять?

— Мои наемники — это личная охрана царя, и они не смогут вмешаться в частное дело… Если только оно не станет делом государственным.

Осушив слезы, Танит отстранилась от гиганта и посмотрела ему прямо в глаза:

— Урхи-Тешшуб хочет убить Рамзеса. Его сообщник — ливиец Малфи, с ним он заключил договор в моем собственном доме. Это Урхи-Тешшуб убил Аша железным кинжалом, с которым он никогда не расстается. И этим самым кинжалом он хочет убить царя. Теперь это государственное дело?

Сотня воинов окружила поместье госпожи Танит. Одни лучники взобрались на деревья, растущие неподалеку от сада финикийки, другие расположились на крышах соседних домов.

Урхи-Тешшуб был один или с ливийцами? Возьмет ли он в заложники слуг, если заметит засаду? Серраманна потребовал соблюдать осторожность, полную тишину, зная, что малейший шум насторожит хетта.

И он не преминул произойти.

Взбираясь на ограду, наемник не смог удержаться и рухнул на землю.

Закричала сова, люди Серраманна притаились за оградой, через несколько минут сард приказал продвигаться вперед.

У Урхи-Тешшуба не было никакого шанса убежать, но он не сдастся без боя. Серраманна надеялся взять его живым, чтобы он предстал перед судом визиря.

В спальне Танит — слабый свет.

Серраманна и десять наемников поползли по влажной от росы земле, добрались до плиточного покрытия, окружавшего дом и ворвались внутрь.

Служанка испуганно закричала и уронила масляную лампу из терракоты, которая, упав на пол, разбилась. Несколько минут царила неразбериха: наемники сражались с невидимыми противниками и крушили мебель ударами мечей.

— Спокойно! — заревел Серраманна. — Свет, быстро!

Зажгли другие лампы. Дрожащая служанка оказалась пленницей двух воинов, угрожавших ей своими мечами.

— Где Урхи-Тешшуб? — спросил Серраманна.

— Когда он заметил, что хозяйка исчезла, он вскочил на своего лучшего коня и умчался галопом.

От досады сард вдребезги разбил кулаком критскую глиняную вазу. Сработал инстинкт воина, хетт, почуяв опасность, обратился в бегство.

Быть допущенным в кабинет Рамзеса для Серраманна было все равно что проникнуть в сердце самого тайного святилища страны.

Там уже были Амени и Меренптах.

— Госпожа Танит дала показания визирю и возвратилась в Финикию, — доложил Серраманна. — Согласно многим свидетельствам, Урхи-Тешшуб направился в Ливию. Значит, он присоединился к своему союзнику Малфи.

— Это только предположение, — заметил Амени.

— Нет, уверенность! Урхи-Тешшуб не нашел бы лучшего убежища, и он никогда не откажется от борьбы с Египтом.