Тейлор Колдуэлл - Монгол

Шаман многозначительно уставился на выжженную степь, простиравшуюся за пределами орды, а потом перевел взгляд на людей. Он напоминал Кюрелену человека, прогуливавшегося в саду и по одному собиравшего самые сладкие и спелые фрукты. Шаман посмотрел в глаза каждому человеку и, казалось, взглядом своим что-то им приказывал. Наступила тишина, в которой чувствовался невыносимый ужас. Все глядели в лицо шамана, которое светилось странным светом.

— Взгляните! — воскликнул Кокчу. — Духи послали нам знамение!

Все посмотрели вверх, и из каждой глотки вырвался возглас ужаса. Кюрелен тоже последовал примеру остальных и тут же поджал губы. У него от восхищения сверкали глаза. Сначала там, куда указывал шаман, ничего не было видно, кроме золотистого пара и пыли, сопровождавших быстро удаляющиеся юрты и скот, но потом стена пыли разошлась в стороны, подобно занавесу, и там, где ранее ничего не было, появились неясные очертания огромных всадников, молча чего-то ожидавших. На поднятых пиках медленно развевались вымпелы, а их лица были как бы высеченными из гранита окружавших холмов и скал. Их молчание наводило ужас, а ожидание неизбежно вызывало дрожь. Казалось, что их головы были выше холмов, а их кони были серыми, призрачными и в три раза больше обычных коней. Неземные вымпелы развевались от порывов небесного ветра. От вымпела к вымпелу стремились бледные молнии, и каждому показалось, что он слышит вдалеке отдаленные звуки труб и барабанов, заставляющие всех дрожать.

Шаман поднял руки и закричал ужасным голосом:

— Духи Синего Неба пришли на помощь Темуджину, сыну Есугея!

Люди застонали от ужаса, упали на землю и прикрыли головы руками. Животные сильно разволновались и раздували ноздри, вдыхая острый кислый запах человеческого страха. Темуджин, его друзья и Кюрелен стояли недвижимо. Кюрелен улыбался и думал про шамана: «У этого негодяя такое же живое воображение, как и у меня!»

Постепенно яркая картина потускнела, и облако уплыло, подобно золотому пару. Один за другим, дрожа, люди поднимались с земли, продолжая трепетать. Они попадали на колени перед Темуджином, клянясь ему в верности и повиновении. Над их склоненными головами Кокчу и Кюрелен обменялись насмешливыми взглядами: калека в восхищении и приветствии коснулся лба рукой, а шаман наклонил голову в знак того, что он все понял.

С Темуджином, однако, осталось слишком мало народа, и молодой хан был в бешенстве. Его ничто не могло успокоить, и он отправился к матери, но вскоре вернулся из ее юрты с криком:

— Моя мать исчезла! Я ее нигде не могу найти!

Когда на землю пали сумерки, в орду возвратилась Оэлун. Все были поражены, не только потому, что Оэлун ускакала из орды на коне, прихватив с собой бунчук с черными хвостами яков, но известием о том, что эта женщина поскакала вдогонку за удирающими членами орды, и когда она их догнала, то угрозами и попреками заставила вернуться и присягнуть на верность ее сыну. Она въехала в лагерь с высоко поднятой головой, над ней развевался бунчук Есугея-Темуджина, за ней следовали в юртах перепуганные монголы, и поспешали их стада.

Кюрелен пораженно уставился на сестру и впервые улыбнулся ей обычной доброй улыбкой без тени насмешки. Темуджин побагровел от злости, развернулся и отправился в свою юрту. В тот момент он испытывал ненависть к матери, потому что она его посрамила во второй раз.

— Ты просто глупец, — спокойно заявил Кюрелен.

Темуджин уставился на него гневным взглядом. Буйный характер юноши стал в этот миг особенно заметен: упрямые губы были крепко сжаты, сверкающие зеленые глаза поменяли цвет, как случалось в те моменты, когда у него изменялось настроение.

— Я опозорен навеки, и все это из-за моей матери! — кричал он.

Кюрелен пожал плечами.

— Повторяю: ты глупец! Только благодаря матери у тебя есть преданные тебе воины, и ты до сих пор жив. Или ты предпочел бы остаться беззащитным, чтобы с тобой расправились? Ты считаешь, что это была бы героическая смерть? Ха-ха! Мне казалось, что у тебя есть хоть какие-то мозги. Запомни: неважно, каким образом человек смог сохранить свою жизнь, важно то, что он все еще жив. Неважно, как он добился победы. Важно то, что он победитель. Будь же благоразумным! Помни, что ты теперь хан Якка Монголов, и должен подумать о будущем. Ты все еще можешь потерять людей твоего клана, а значит, есть опасность встретить собственную смерть.

— Кюрелен прав, — медленно сказал Джамуха, нахмурив брови. — Ты не можешь изображать здесь обиженного героя и держаться так надменно. Ты нужен своему народу.

— Пусть народ воспевает героев, я предпочитаю петь вместе с ними, а не быть героем их песен! — захохотал Шепе Нойон.

— Темуджин, я рад, что ты жив, — сказал свое слово Субодай.

Только Касар, бездумно обожающий брата, начал с ними спорить:

— Вам не понять моего брата! Вы только и думаете о своей выгоде, вам незнакомо чувство чести…

— Прекрасно, что Темуджина поддерживает человек с таким, как у тебя, сердцем, Касар. Но прошу тебя, никогда не давай ему никаких советов, — произнес Кюрелен, глядя на юношу с укоризненной, но доброй усмешкой, и потом обратился к тяжело дышавшему Темуджину: — Возьми себя в руки и попробуй выслушать мой совет. Тебе надо помириться с твоим братом Бектором, или хотя бы сделай вид, что стараешься с ним помириться. Ты не смеешь в такое время устраивать раздоры в орде. Тебе также придется заключить мир с шаманом. Его поддержка будет ценнее поддержки тысячи воинов! Вождь может делать все, что хочет, со своим народом. Он должен быть уверен в верности священников, и для этого они тоже должны быть довольны, иметь хорошую еду и красивых женщин. После первого же набега отдай Кокчу самую красивую женщину и не забывай ему льстить. Конечно, тебе не удастся скрыть от него своих настоящих чувств, но Кокчу будет приятно, если ты станешь спрашивать у него совета — он будет уверен в собственной силе. Иногда лесть приносит больше пользы, чем подарки, а гладкие речи могут принести тебе друзей.

— Все люди дураки, — презрительно заметил Темуджин.

— Мудрецам это известно, — Кюрелен согласно кивнул головой. — Но они никогда не говорят об этом вслух, а мы об этом подумаем позже. Сейчас ты и твой народ в опасности. Родственник твоего отца — Таргютай-Кирилтюк и Тодьян-Гирте, два тайджутских вождя, знают, что ты жив, а ты для них опасен, и, кроме того, тебе принадлежат пастбища, к которым они давно приглядываются. Они понимают, что им лучше убить тебя и взять под свою опеку твоих людей. Твой отец был храбрым человеком, они догадываются, что ты можешь стать его достойным наследником, но тебе придется это доказывать. У них уже находится значительная часть твоих людей, и если бы не помощь твоей матери и Кокчу, ты потерял бы всех своих людей. Что ты собираешься делать?