Великовский Иммануил - Столкновение Миров

Сенека описывает изменение в позиции каждого созвездия: Овна, Тельца, Близнецов, Льва, Девы, Весов, Скорпиона, Козерога и Большой Медведицы. «И Большую Медведицу, которая никогда не купалась в море, увлекут в пучину жадные волны». Комментатор, который недоумевал по поводу описания подобного положения Большой Медведицы, писал: «Мифология не указывает причин, по которым Большая Медведица не могла бы искупаться в океане». [664]Но Сенека говорит именно о таком странном явлении: Большая Медведица — или одна из ее звезд — никогда не опускалась ниже горизонта, и таким образом Полярная звезда находилась среди ее звезд в тот век, который пришел к концу во времена аргосских тиранов.

Сенека также вполне ясно говорит о том, что полюсы перевернулись во время этой катастрофы. Северный полюс теперь повернулся к одной из звезд, Полярной звезде, из созвездия Малой Медведицы. Перед лицом катастрофы, когда людей переполнял ужас, страдающий Фиест, жаждущий смерти, призывал вселенную низвергнуться в окончательный хаос. Картина эта не была придумана Сенекой: она была знакома по событиям, происшедшим в более ранние эпохи:

Небес правитель, властелин эфирного

Дворца могучий, сумрачными тучами

Весь мир окутай; ветры пусть начнут войну

Между собой — а ты греми ужаснее

И в длань не то, каким разишь безвинные

Дома, но то, упали от которого

Трех гор громада… возьми тягчайшее оружие,

Метни огонь…

Прошло время после смерти Ахаза, и приближался четырнадцатый год царствования царя Езекии. И вновь мир с испугом и беспокойством ждал катастрофы. При двух предшествующих приближениях небесное тело подошло действительно очень близко. На этот раз опасались конца света. После катастрофы времен Озии и похорон Ахаза не нужно было быть пророком, чтобы предсказывать новую космическую катастрофу. Земля сдвинется с места, языки пламени поглотят воздух, горячие камни упадут с неба, и воды моря поднимутся, как горы, и обрушатся на континенты.

«Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергает его на землю» (Исайя 28:2).

«Крепкий и сильный» — это небесное тело, орудие Бога. Ему было предназначено еще раз сокрушить землю. «Пойдет всепоражающий бич» (Исайя 28:18) — таким было новое предсказание Исайи. Хотя народы Иерусалима надеялись, что «когда пройдет всепоражающий бич, он не дойдет до нас» (Исайя 28:15), у Иерусалима не было договора со смертью. [665]

Не будет безопасного места, чтобы укрыться. «Воды потопят место укрывательства» (Исайя 28:17). «Истребление определено для всей земли» (Исайя 28:22).

«Ибо Господь… разгневается, как на долине Гаваонекой, чтобы сделать дело Свое, необычайное дело, и совершить действие Свое, чудное Свое действие» (Исайя 28:21).

Какое же «чудное действие» совершилось в долине Гаваонской? В этой долине воины Иисуса Навина были свидетелями дождя болидов и видели, как солнце и луна прекратили свое движение по небосводу.

«В одно мгновение» земля будет засыпана «мелкой пылью» и «полчищем лютых», и посетят ее «гром и землетрясение, и сильный глас, буря и вихрь, и пламя всепожирающего огня» (Исайя 29:5–6).

«Огонь поедающий» и «разлившийся поток» «развеют народы» вместе с «бурей и каменным градом» (Исайя 30:27–30).

Пророк, читая небесные знамения, взял на себя роль часовою вселенной и со своей сторожевой башни в Иерусалиме возвещал повсюду опасность:

«Да слышит земля… Ибо гнев Господа на все народы… Он предал их заклятию» (Исайя 54:2).

За этим следует безысходная картина разрушенной земли и распавшегося неба:

«И истлеет все небесное воинство, и небеса свернутся как свиток книжный: и все воинство их падет… Ибо упился меч Мой на небесах … И превратятся реки его в смолу, и прах его в серу, н будет земля его горящей смолою. Не будет гаснуть ни днем, ни ночью; вечно будет восходить дым ее» (Исайя; 34:4 и далее).

Исайя отсылает своих читателей к «Книге Господней»; «Отыщите в Книге Господней и прочитайте; ни одно из сих не преминет прийти» (Исайя 34:16). Эта книга, вероятно, принадлежит к той же самой серии, что и книга Иасхера, в которой были представлены свидетельства о днях Иисуса Навина в Гаваоне; старинные предания и астрономические наблюдения могли быть записаны в Книге Господней, ныне не существующей.

Здесь, прежде чем я приступлю к описанию дня, когда пророчества Исайи, произнесенные после смерти Ахаза, исполнились, я бы хотел представить общий обзор поколений комментаторов. Книги майя попали в руки лишь немногих ученых, как и папирусы Египта и глиняные таблички ассирийцев. Но Книга Исайи и другие книги Священного Писания на протяжении столетий были прочитаны миллионами на сотнях языков. Не выражался ли Исайи слишком туманно? Это своего рода коллективное психологическое ослепление, которое препятствует пониманию ясно изложенных и много раз повторенных описаний астрономических, геологических и метеорологических явлений. Это описание представлялось особого рода поэтической метафорой, цветистой манерой выражения.

Даже самая скромная попытка обозреть различные комментарии к Книге Исайи вышла бы за пределы книги гораздо более обширной, чем данная. Поэтому можно удовлетворить одновременно и ортодоксального и либерального читателя, если представить мнения двух выдающихся авторитетов в сфере мысли, а о тысяче прочих комментаторов не упоминать вовсе.

Моше бен Маймон, прозванный Рамбамом, а также Маймонидом (1135–1204), в своей книге «Руководство для несведущих» выразил мнение, что вера в Создателя является фундаментальным принципом еврейской религии», но мы не рассматриваем как принцип нашей веры то, что Вселенная снова будет превращена в ничто»; «она зависит от Его воли», и «следовательно, возможно, что Он сохранит вселенную навеки»; «вера в уничтожение не обязательно подразумевает веру в Создание»… «Мы согласны с Аристотелем в одной части его теории… Мнение Аристотеля состоит в том, что Вселенная, будучи постоянной и неразрушимой, является также вечной и не имеет начала».

С этим теофилософским подходом к общей проблеме Маймонид был не расположен находить в книгах пророков или где-либо в Библии хоть одно предложение, которое бы говорило о разрушении мира или даже о нарушении его порядка. [667]Каждое подробное выражение он объяснял как поэтический перефраз для выражения политических идей и деяний.

Маймонид говорит: «Звезды упали», «Небеса перевернулись», «Солнце померкло», «Земля опустела и дрожит», и подобного рода метафоры часто используются Исайей и менее часто другими пророками, когда они описывают падение царств-. «В этих фразах понятие «человечество» используется время от времени, и это тоже метафора, как говорит Маймонид. «Иногда пророки пользуются словом «человечество» вместо «народы определенной страны», гибель которых они предсказывают; Исайя, имея в виду гибель Израиля, говорит: «И Господь удалит людей» (6:12). А также и Софония: «Все истреблю с лица земли» (1:3).