Константин Гурьев - Без срока давности

Появляясь на телеэкранах, он выстраивал ответы на все вопросы так, что было видно: это говорит человек стратегического, государственного ума! И обращался он не к простым слушателям, а к тем, кто вершил судьбы России и мира. Он верил, что такие люди есть, и был убежден, что им, в свою очередь, нужны такие, как он.

Плюснин был убежден в этом до той поры, пока не поползли слухи о скором возвышении его давнего недруга, генерала Бойченко.

Генерал Бойченко входил в тесную обойму номенклатуры «Арбатского военного округа». Так злые языки именовали генеральскую верхушку, которая, по-существу, и являла собой подлинное армейское руководство.

Говорили, что «Арбатский военный округ» стал формироваться еще с довоенных времен. Поводом будто бы послужила история феерическая, но подлинная.

…Однажды к даче Семена Михайловича Буденного, одного из первых советских маршалов и создателя Конармии, прибыл суровый отряд. Шел конец тридцатых, и люди в форме НКВД вызывали священный страх у каждого, кто их видел перед собой. У всех, кроме С.М. Буденного. Поначалу бравый маршал решил, что его просто хотят пригласить на очередную торжественную встречу. Поняв, что ошибся, он повел себя так же, как в боях, которых провел в своей жизни немало. Предвидя нависающую атаку, он велел выстроить оборону. Ворота были заперты, пространство между забором и домом очищено от гражданского населения типа «дети — бабы — няньки». Все, кто умел стрелять и был к этому готов, получили оружие, благо в доме маршала его было достаточно. В окна второго этажа выставили те самые «максимы», которыми легендарный чапаевский Петька гонял беляков.

Товарищи из НКВД удивились. В первый раз они не знали, как себя вести. Можно было, конечно, грозно сдвинув брови, спросить, глядя «сквозь»: вы, гражданин, в своем уме? Но грозно сдвигать брови, не видя трепещущего человека, бессмысленно. А «планируемый» арестант трепетать перед товарищами из НКВД не собирался. Кто-то из его адъютантов через окно адресовал пришлым вопрос о целях прибытия и предложение поскорее убраться. Адъютант был плохо обучен светским манерам и не был достаточно знаком с нормами русской литературной речи. Зато «великим и могучим» владел виртуозно. Поэтому товарищи из НКВД услышали громкий отборный мат в свой адрес. И это тоже было необычно.

Товарищи, трезво оценив обстановку, позвонили и потребовали поддержки. Когда через полчаса подъехал грузовик с воинами, Семен Михайлович пошел на крайние меры: он снял телефонную трубку.

Услышав ответ, не здороваясь, спросил прямо:

— Коба, ты там ох…, что ли?

Изумленный абонент, которому такой вопрос в последний раз Семен Михайлович задавал в тысяча девятьсот девятнадцатом, кажется, году, поперхнулся табачным дымом и закашлялся.

— Ты там у себя в Кремле, какого… кашляешь? Ты что, решил всех своих товарищей пострелять к … матери? — продолжат задушевную беседу маршал Буденный.

— Погоди, Семен, — попросил его курильщик трубки. — Скажи, в чем дело?

Услышав рассказ, переспросил: так просто и обматерили, и выстроили оборону? Получив подтверждение, еще посмеялся, потом задал вопрос: чей там дом находится ближе других к «товарищам из НКВД»? Пообещал перезвонить.

Из окон второго этажа буденновской дачи было видно, как из соседнего дома что-то прокричали, после чего главный «товарищ из НКВД» стремглав туда бросился, а затем выскочил, как ошпаренный, скакнул в машину, что-то крикнув при этом, — и все дружно отбыли.

Вскоре после этого в кабинете товарища Сталина произошла встреча. Хозяин кабинета представил маршалу Буденному незнакомого товарища в пенсне. Крепышу сказал, положив руку на плечо Буденному:

— Коба проверенных боями людей никому не отдаст. Ты, Лаврентий, наводи порядок в стране, а армию строят и будут строить другие люди.

Помолчал и осведомился, дружески приобняв Буденного:

— Найдем мы таких людей, Семен?

На что Буденный, моментально оценив ситуацию, ответил:

— Коба! Ты только дай приказ. Разве я хоть один твой приказ не выполнил?

Сталин разжал объятия, встал прямо перед Буденным, пристально посмотрев ему в глаза, признал:

— Не было такого! Надеюсь, и не будет.

НКВД, конечно, был посрамлен, Буденный снова стал героем, и слова Сталина понял правильно: надо не только крепить оборону, но и быть готовым к наступлению. С того времени, как гласила легенда, и стал создаваться «Арбатский военный округ», АрбВО. Для оперативного управления всеми армейскими делами, всеми!

Не говорили вслух, конечно, что с тех пор соперничество Наркомата обороны с НКВД ширилось и крепло. Или о соперничестве нельзя так сказать?

Формировался АрбВО неспешно, основательно и незаметно. Тех, кто сам туда просился, не брали. Офицера, рекомендованного несколькими «арбатцами», тщательно проверяли, понимая, что чужие тут «смерти подобны» не в переносном, а в прямом смысле слова! Так что деление в округе было простое: «наш» и «ненаш».

Кто-то говорил, что легенда, она и есть легенда, кто-то свято верил в ее реальность, но уж наличие и роль АрбВО признавали все!

Вот этому-то АрбВО Плюснин и не пришелся ко двору. Не понравился с того момента, как стал подниматься наверх. А, собственно, чему удивляться? Окончил торговый техникум, начал службу по призыву, с рядового, и родственников, которые бы гарантировали тыл, не имел.

Образование получил гражданское, значит, не вошел Плюснин с юных лет в круг людей, которые помогают друг другу всегда и во всем, кто сидит в штабах и всегда в курсе важных дел. Короче, не было у него «подпорки». Вот и тянул Плюснин лямку с самой срочной службы, рассчитывая только на себя самого. А у таких людей, как известно, друзей не бывает, зато так называемых «недоброжелателей» — куча.

Правда, все признавали его работоспособность и упертость. Поставленную задачу Плюснин выполнял, даже если приходилось идти на открытое столкновение, и авторитетов не признавал. Это оценили «наверху», значит, сможет заниматься нужными и трудными делами. Надо же кому-то и «внизу» работать, осуществлять, так сказать, повседневное управление войсками. Не стратегические же вопросы ему доверять! Тянул лямку, и пусть тянет.

И Плюснин тянул, долго, свято веря, что проходит обряд посвящения в «рыцари АрбВО». Работал, как проклятый, по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, не обращая внимания ни на какие причитания жены.

Став начальником Генштаба, решил: все, принят в «святая святых». И тут же его обломали. В своем кабинете Плюснин устроил «обмывку» высокого назначения, накрыл стол. Все пришли, поздравили. Выпили, как полагается. А после «третьей» один из генералов, как бы извиняясь, сказал:

— Ну, извини, пора нам. У внука сегодня день рождения, так мы — туда.