Константин Гурьев - Без срока давности

ПС: Не понял.

ВС: Его из отделения вывел Плюснин, и они сейчас вместе едут в Москву…

ПС (в сильном волнении): Какой Плюснин? Тот???

ВС: Тот, тот…

ПС: А ему там что надо?

ВС: Мне его сейчас спросить?

ПС (после паузы): Так… Ну, и что еще? Он один?

ВС: Ага…Один… Щяззз … Там караван из четырех машин. И не исключено, что есть караван прикрытия. И, вообще, я по Плюснину что-либо буду делать только после… решения…

ПС (почти мирно): Ну, ты, давай без понтов… «После решения»… Больно умный нашелся.

ВС: Умный — не умный, а сказал.

ПС: Ладно, отбой. Возвращайтесь.

Он все продумал еще по дороге из Ярославля. Продумал до мелочей! Войдя в квартиру, сразу же приступил к реализации плана.

Прямо у дверей снял с себя все, бросив прямо на пол, стараясь скорее отделаться от противного запаха, пропитавшего, казалось, не только одежду, но и кожу, волосы, каждую клеточку тела.

Потом проскочил на кухню, хлопнул полстакана водки и, ощутив разливающееся тепло, залез под душ. Затем закрыл слив и плеснул шампунь. Плеснул от души, не жалея. Пена стала собираться сразу же, и Корсаков сел в ванну, вытянулся и расслабился.

Подведем баланс, решил он, и начнем с пассивов, чтобы не возникало иллюзий.

Итак, смерть Людмилы Гордеевой. Пока он избегал произносить слово «убийство» даже в разговоре с самим собой. Не надо ничего выдумывать, пока — смерть! Трагическая, нелепая, странная, переполненная загадками, но — смерть!

С Гошей Дорогиным ясности больше. Едва он занялся расследованием обстоятельств смерти Милы, как его убили, и все произошло на глазах у Корсакова.

Ну, а стоило Корсакову самому пойти по следу «мальчиков» Милы Гордеевой, как одного из них чуть не убили у него на глазах, а второй пропал бесследно. Еще хуже, что к родителям того, пропавшего, молниеносно пришла Римма, едва Игорь до них добрался. Ясно, что она не была знакома с Денисом, но старалась создать такое впечатление. Значит, ее туда направил некий таинственный режиссер?

Корсаков подумал, что единственным объектом стараний Риммы мог быть только он. Родители были лишь «декорацией» этого спектакля, нужного только для того, чтобы «перехватить» Корсакова и направить его к Владе Лешко.

Римма, конечно, только исполнитель, и сама ничего не планировала. Поначалу, видимо, она должна была просто увести его от родителей Дениса Балюка, причем максимально быстро.

Почему? Родители что-то знают и могли рассказать об этом?

Вряд ли. Обычная современная семья, где родители и дети обитают в параллельных мирах, мало интересуясь друг другом. Устали люди…

Значит, нужен был именно он — Корсаков? Это уже ближе к правде, тем более что ему, как выяснилось, была отведена важная роль. Какой результат они ждали от его визита к Владе? А не получив, устроили провокацию с убийством и подставой.

Кстати, о подставе. Ну, арестовали его, что дальше?

Они знали, что бумаг от Лешко он не вынес, иначе Римма бы их обнаружила. Недаром же она придумала раздевание, наверняка обшарила все карманы, пока он в ванной был, не зря в постель уложила.

Ладно, удостоверились, что бумаг нет, но интерес к Игорю не пропал. Почему? Надеялись получить какие-то сведения прямо от него?

Скорее всего — да. Какие? Какие?? Какие???

Корсаков с головой ушел под воду. Вынырнул. Подождал, пока вода перестанет стекать по лицу. Если все так, следовательно, в основе всех этих преступлений и происшествий лежат те самые «бумаги», о которых говорили и Римма, и Влада, и Рома Каримов, «бумаги», которые были у Милы Гордеевой…

Линия прослеживается довольно четко, и противоречий не видно. Пока, во всяком случае. Значит, и вывод пока один, увы, не в пользу Корсакова: придется ехать к таинственному «дяде Коле», чей адрес дала Влада.

Но ехать в Ярославль теперь — ненужный риск, и о нем надо забыть. Сейчас за Корсаковым будут следить очень внимательно. Не смогли подставить с убийством Влады, значит, подставят как-то иначе. В Москве это сделать сложнее, в Ярославле, видимо, проще. Вывод очевиден.

Игорь зажмурил глаза. Прости меня, Гоша, но сейчас я ничего делать не буду. И не только потому, что сам под ударом, а потому уверен, — никто не станет искать разгадку, если что-то случится и с ним.

Телефон зазвонил неожиданно, резко, тревожно и долго, и Корсакову пришлось вылезть из ванны. Голый, оставляя лужицы пенной воды, он проскользил к телефону, схватил его и, уже на обратном пути, выдохнул в трубку «алло».

— Але… Игорь… Это я… — прошелестел в трубке хорошо знакомый голос Ани Дымшиц.

Раздосадованный на себя (надо было посмотреть на номер, прежде чем отвечать), он прервал разговор, не сказав ни слова, положил телефон рядом с ванной и снова погрузился в ароматную пену.

Телефон ожил опять.

Корсаков поднял трубку, увидев тот же самый номер, положил ее обратно. Звонки раздавались долго, и Корсаков, вспоминая ту, которая звонила, подумал, что, наверное, с годами она стала еще более самоуверенной. Удивительно, однако, сейчас ему не было до нее никакого дела, хотя когда-то в ней он видел Судьбу! Как все меняется в этой жизни…

Философствуя, Корсаков побрился, еще покувыркался в ванне, потом попрыгал под ледяными струями душа и, накинув халат, побежал на кухню варить кофе.

За то время, пока он этим занимался, телефон еще несколько раз требовал взаимности, но ответного желания у Корсакова не возникло.

Новый звонок раздался, когда он уже допивал кофе. Верещал сотовый, и номер высветился незнакомый. Вот, стерва, подумал Корсаков, придется просто отматерить, и взял трубку.

Однако на том конце провода звучал мужской голос:

— Игорь Викторович, здравствуй, дорогой. Моя фамилия Житников. Алексей Петрович. Помнишь такого?

Корсаков не любил подобного «застольного» хамства и, выдержав паузу, ответил подчеркнуто вежливо:

— Здравствуйте.

Житников на тон отреагировал моментально, продолжил мягче:

— Игорь Викторович, понимаю, что вы — человек занятой, но я очень заинтересован в вашей консультации и хотел бы повидаться. Мы же знакомы. Давайте по-взрослому, — в голосе появилась улыбка.

Корсаков знал, что Житников одним из первых еще в стране под названием «СССР» стал заниматься организацией и проведением разного рода выборов.

Начинал Житников на Урале, и начинал, как рассказывали, под барабанную дробь!

Потом перебрался в Москву, создав какую-то газету, организовав одну из первых еще в СССР ньюсмейкерских площадок. Говорили, что деньги на это дал его первый Хозяин, которого застрелили при странных обстоятельствах.

После этого Житников надолго исчез и всплыл только в середине девяностых в окружении Ельцина. Говорили, что он был тесно связан со всемогущим Коржаковым и вылетел вместе со своим покровителем, но слухи — они и есть слухи.