Александр Старшинов - Завещание императора

Приск и Тиресий напрасно бродили среди развалин, расширяя круги поиска от того места, где нашли Марка. Аннии — ни живой, ни мертвой — не было.

Вскоре Тиресий оставил поиски, отправился к кладовым и стал собирать бобы в помятый бронзовый котелок, жестом указав Приску, чтобы тот набрал веток в саду.

Когда они вернулись на гипподром, около Марка сидел Афраний Декстр. Лицо его, покрытое пылью, было воистину каменным, он даже не моргал, так что светлые глаза его казались сделанными из серебра — как у дорогих бронзовых статуй. Марк метался в бреду, звал Аннию.

— Нашли ее? — спросил Афраний.

Тиресий отрицательно покачал головой.

— Она была красивая… — прошептал Декстр.

Декабрь 868 года от основания Рима

Антиохия

На другой день Адриан сумел из подручных средств соорудить блоки и с их помощью сдвинуть несколько каменных плит, открыв проход на кухню. В каменной ловушке оказался заперт не кто иной, как Калидром, — счастливец-грек в который раз избегнул страшной смерти. С помощью пекаря удалось наладить печь на открытом воздухе. Калидром обладал от природы каким-то внутренним чутьем, почти собачьим, посреди развалин умея отыскать уцелевшие амфоры с мукой и маслом и в самодельной печи испечь лепешки вполне даже съедобные, почти вкусные.

«Рим кончился, — думал Приск, разыскивая на развалинах более или менее пригодные тряпки, чтобы укрыться на ночь и укрыть раненых. — Боги чуть-чуть тряхнули наш корабль, и он опрокинулся».

Ночью, лежа подле Куки, которого трепала лихорадка, Приск ощущал спиной, как вновь вздрагивает и качается под ним земля.

Вечером, готовя нехитрую похлебку на костре, он слушал, как Адриан говорит о землетрясениях лежащему навзничь неподвижно Педону:

— Относительно происхождения землетрясений существуют различные мнения. Даже сам Аристотель не сумел сказать ничего определенного на этот счет. Одни полагают, что сотрясение земли — это следствие силы ветров, проникающих во внутренность земли. Поэтому-то наблюдается обыкновенно во время землетрясения отсутствие всякого дуновения воздуха, так как ветры в ту пору пребывают в глубине земли. А еще говорят, что земля, высохшая от чрезмерного зноя или же после страшных дождей, дает широкие трещины, в которые проникает верхний воздух, сильный и мощный, и, будучи сотрясаема через эти щели, колеблется в своих основаниях. Поэтому такие ужасы приключаются в жаркое время или во время крайнего холода.

Под голос Адриана Приск заснул, и снилось ему, что получает он письмо из Рима, в послании этом — уже очень давнем — Кориолла пишет ему, что собирается приехать в Антиохию. И судя по указанной на пергаменте дате, она уже прибыла — еще раньше письма, и значит, в день ужасного землетрясения была здесь, в Антиохии.

Приск кидается ее искать, мечется по разрушенным улицам, дерется с какими-то грязными оборванцами, судя по всему — рабами, решившими на развалинах поискать золота и серебра, бьет и не может их одолеть. Наконец те исчезают — внезапно и почти без причины, как это часто бывает в снах. И тут Приск слышит совсем рядом плач ребенка. Он кидается на звук и понимает — что ребенок плачет у него под ногами — он там, внизу, придавленный плитами, а еще понимает — что это Кориолла и маленький Гай.

Вдруг является Малыш, и вдвоем с гигантом-фабром они сдвигают неподъемную плиту прямо руками. И Приск видит, что в яме, как в могиле (так еще недавно лежал Кука), скрючилась в нелепой позе Кориолла. А подле нее на изгибе руки притулился младенец и сосет грудь…

Приск проснулся с криком. Утром он вместе с Малышом отправился на развалины. И хотя землю вновь трясло — он не обращал внимания на угрожающе накренившиеся стены. И вдруг в самом деле услышал плач, вернее — тихий писк, идущий из-под каменной плиты.

Вдвоем с Малышом — но не руками, а с помощью блоков и веревок, они подняли плиту и сдвинули с места. В ямине, как в гробнице, лежала женщина с младенцем. Только это была не Кориолла. И женщина была мертва. Приск поднял мальчонку на руки. Тот был грязен, вонюч и уже не плакал, а тоненько пищал. Помедлив, Малыш снял с запястий женщины браслеты, а из ушей вынул серьги, оторвав кусок ткани, завязал найденное в узелок — как доказательство того, что ребенок этот наверняка свободный, и чтобы сохранить нехитрое наследство сироты.

— Надо отнести спасенного императору. Тот должен взять под опеку чудом спасенного ребенка, — предложил фабр.

Приск держал на руках младенца и думал, что отдал бы оставшуюся половину жизни, чтобы это был его Гай… Но ведь это и может быть его Гай…

— Я видел на гипподроме женщину с грудным младенцем, — сказал он. — Надеюсь, она покормит нашего найденыша.

Еще спустя день Приск и Малыш отыскали живую женщину с ребенком — та умудрялась все эти дни кормить младенца грудью. Ей повезло — рядом с нею завалило корзину с гранатами, и она питалась их соком. Фортуна со своим крылатым колесом творит порой удивительные вещи.

В этот же день незадолго до заката Марк пришел в себя. Он глянул куда-то мимо сидящего рядом Афрания, слабо улыбнулся и сказал:

— Анния, ну наконец-то… Я же знал, что тебя найдут…

Центурион Афраний дернулся, оглядываясь, но не увидел никого рядом.

— Ты — моя… — прошептал Марк.

Потом он выдохнул с облегчением и больше уже не дышал.

На другой день умер консул Педон.

Вечером император спросил у Адриана:

— Когда армия будет готова выступить в поход?

— Полагаю — ранней весной, наилучший принцепс, — отвечал перемазанный в пыли наместник Сирии, тащивший здоровенное бревно для костра.

Декабрь 868 года от основания Рима

Италия

Мевии приснился странный сон — будто она вновь идет с Марком на Форум Траяна. Только Марк не в тоге, как в первый раз, а в доспехах, шлеме, алом военном плаще.

Мевия хочет взять его за руку, но Марк отдергивает руку.

— Мама, я уже взрослый… — говорит он строго.

И голос у него низкий, незнакомый.

— Ты договорился о встрече? — спрашивает Мевия, и ее охватывает непонятное беспокойство.

— Я умер, мама. И пришел попрощаться, — отвечает Марк.

Они уже стоят внутри — на Форуме… И Мевия видит, что сквозь Марка просвечивают серые гранитные колонны.

— Я хотел познакомить тебя со своей невестой… Но ты и так ее скоро увидишь. Она — замечательная.

— Как ее зовут?

Марк шевелит губами, но Мевия ничего не слышит.

— Как?

В ответ вновь беззвучное движение губ…

А потом Марк выдыхает — и Мевия ощущает легкое касание его дыхания на своей щеке. В следующий миг Марка не стало — только ряды колонн… Мевия обернулась… опять только колоннады и колоннады… Форум был абсолютно пустынен. А колонны шатались, грозя рухнуть на землю… и где-то под ногами нарастал нутряной грозный рокот…