Кристиан Жак - Битва при Кадеше

— Тогда я согласен… Он заплатил мне, чтобы я подтвердил, что он был в Бубастисе.

— Ты умеешь писать?

— Не очень хорошо.

— Мы вместе пойдем в контору государственного писаря. Он запишет твое заявление. После этого ты сможешь вернуться к девушкам.

С ярко-зелеными глазами, тонко накрашенными губами, элегантная, живая и веселая Красавица Изэт — мать маленького Ка — не потеряла обаяния молодости. В прохладный зимний вечер молодая женщина накинула на плечи шерстяную шаль.

В пригородах Фив дул сильный ветер. Однако Красавица Изэт отправилась на свидание, которое назначалось ей в странном письме: «Шалаш из камыша. Найди такой же, как и в Мемфисе, на западном берегу, напротив храма Луксора, на краю пшеничного поля».

Его почерк… Она не могла ошибиться. Но к чему вдруг это любопытное приглашение и напоминание о такой интимной подробности из прошлого?

Красавица Изэт прошла вдоль оросительного канала, отыскала пшеничное поле, которое золотили последние лучи заходящего солнца, и заметила шалаш. Она уже собиралась войти туда, когда порыв ветра приподнял край ее платья и запутал его в кустарнике.

Когда она наклонилась, чтобы не порвать материю, чья-то рука освободила ее и втянула в шалаш.

— Рамзес…

— Ты прекрасна, как всегда, Изэт. Благодарю за то, что ты пришла.

— Твое письмо очень взволновало меня.

— Я хотел увидеть тебя вдали от дворца.

Фараон зачаровывал ее одним своим взглядом.

Его мускулистое тело, величие движений, сила взгляда пробуждали в ней то же желание, что и много лет назад. Она никогда не переставала любить его, хотя и не считала себя достойной соперничать с Нефертари. Великая Супруга Фараона заполнила сердце Рамзеса, она властвовала там безраздельно. Красавица Изэт не была ни ревнива, ни завистлива. Она не боролась с судьбой и ощущала гордость от того, что сумела подарить Рамзесу сына, чьи исключительные способности уже были отчетливо видны.

Да, она ненавидела Рамзеса, когда он женился на Нефертари, но это необузданное чувство было всего лишь одним из проявлений ее любви. Изэт выступила против заговора, угрожавшего правителю Египта, тогда как все думали, что она присоединится к нему. Никогда она не предаст человека, давшего ей столько счастья, внеся свет радости в ее сердце и тело.

— К чему такая скрытность… и напоминание о наших первых встречах в шалаше?

— Этого хочет Нефертари.

— Нефертари… Я не понимаю.

— Она требует, чтобы у нас был второй сын. Он должен унаследовать трон, если с Ка случится какое-нибудь несчастье.

Красавица Изэт покачнулась и упала в объятия Рамзеса.

— Это сон, — прошептала она, — прекрасный сон. Ты не Фараон, я не Изэт, мы не в Фивах и не собираемся заняться любовью, чтобы подарить Ка брата. Это всего лишь сон, но я хочу как можно глубже вникнуть в него, я хочу, чтобы он длился вечно.

Рамзес снял с нее тунику. Лихорадочно трепещущая Изэт позволила раздеть себя.

Это был момент безумного счастья, когда в ее теле зарождался ребенок Рамзеса, вспышка радости, на которую она уже не надеялась.

Властитель, уединившийся на борту корабля, везущего его в Пи-Рамзес, смотрел на воду Нила. Его не покидал образ Нефертари. Конечно, любовь Изэт была искренна, а сама она — по-прежнему очаровательна. Но он не испытывал по отношению к ней того чувства, властного, как солнце, и бескрайнего, как пустыня, захватившего его целиком с первой встречи с Нефертари. Его любовь к ней не переставала увеличиваться с каждым днем. Так же, как Дом Рамзеса и столица возводились благодаря непрестанной работе строителей, страсть Рамзеса усиливалась и разрасталась в его сердце.

Рамзес не счел нужным передавать Изэт настоящие требования Нефертари. Царица хотела, чтобы Изэт действительно исполняла обязанности второй жены и подарила Фараону нескольких детей, чьи сила и индивидуальность смогут отбить охоту к заговору у многих потенциальных преемников. Пример этого уже произошел в прошлом Египта. Пепи второй, умерший в возрасте ста лет, пережил всех своих детей и после его смерти страна осталась без наследника, что и вылилось в острый кризис власти.

Что случится с государством, если Ка или Меритамон по какой-либо причине не смогут наследовать трон?

Фараон не может жить жизнью обычного человека. Даже любовь и семья должны служить незыблемости воплощаемой им власти.

Но была Нефертари, женщина, не похожая на других женщин, дарившая ему утонченную любовь. Рамзес не хотел ни изменять своему долгу, ни разделять свою страсть с другой женщиной, даже красавицей Изэт.

Ответ на мучившие его вопросы дал Нил, река, воды которой с неиссякаемой щедростью поили оба берега во время наводнения.

Придворные собрались в большом зале для приемов Пи-Рамзеса и непрестанно перешептывались. В противоположность своему отцу Сети Рамзес был скорее скуп на такого рода церемонии. Он предпочитал конфиденциальную работу с сановниками пустым спорам с собранием, когда вельможи льстили ему.

При появлении Фараона, держащего в правой руке жезл, обмотанный веревкой, многие на несколько секунд задержали дыхание. Этот символ означал, что Рамзес собирался объявить о решении, немедленно принимающем силу закона. Жезл символизировал речь, а веревка — связь с реальностью, создаваемую Фараоном при высказывании твердо обдуманных решений.

Придворными овладели волнение и тревога. Никто не сомневался, что Рамзес объявит о войне с хеттами. В Хеттскую империю будет отправлен посол, который передаст императору послание Фараона, уточняющее день начала войны.

— Мои слова составляют царский указ, — заявил Рамзес. — Он будет увековечен в камне, глашатаи объявят о нем в городах и деревнях, и каждый житель Двух Земель узнает о нем. С сегодняшнего дня и до последнего вздоха я буду возводить в звание «царский сын» и «царская дочь» детей, обучающихся в дворцовой школе и получающих такое же образование, как мой сын Ка и моя дочь Меритамон. Их количество не ограничено, и среди них я выберу моего наследника, не ставя его в известность до надлежащего момента.

Придворные были ошеломлены и обрадованы. Каждый отец и каждая мать могли иметь тайную надежду на то, что именно их ребенок удостоится этого звания. Некоторые уже подумывали о способах расхваливания достоинств своих отпрысков, чтобы тем самым оказать влияние на выбор Рамзеса и Нефертари.

Рамзес набросил большую шаль на плечи Нефертари, чтобы уберечь ее от холода.

— Ее привезли из лучшей мастерской Саиса, главная швея храма соткала шаль своими руками.

Улыбка царицы осветила хмурое небо Дельты.

— Я очень бы хотела поехать на юг, но знаю, что это невозможно.

— Мне очень жаль, Нефертари, но я должен следить за подготовкой моих войск.