Н. Северин - Перед разгромом

Что касается Розальской, то стоило только взглянуть на нее, чтобы догадаться, как далеко витают ее мысли от того места, где находилось ее тело. Миловидное личико с большими голубыми глазами, казавшимися темнее от черных густых ресниц, побледнело от душевного волнения и напряженного усилия скрыть душевную муку под наружным спокойствием, и только изредка легкое дрожание в руках с натянутым на них мотком выдавало ее внутреннее смятение.

— Хотят соединить в одну все конфедерации [6] Поместные воеводские союзы с собственными сеймами. Речи Посполитой и Литвы, — объявила графиня Поцей, взяв из близстоявшей вазы апельсин и подавая его аббатику, поспешившему оставить альбом, который он рассматривал у столика, чтобы взять фрукт и приняться деликатно снимать с него золотистую оболочку.

— На это никогда не согласятся епископы! — воскликнула Мнишек.

— Да они уже соглашаются, ждут только инструкций из Рима. Епископ Солтык в наилучших отношениях с князем Репниным, — заметила графиня Поцей.

— Не может быть! — воскликнула ее приятельница. — Чтобы Солтык сошелся с Репниным, злейшим врагом нашей церкви.

— Епископ Солтык два раза был у русского посла, — позволил себе вмешаться в спор ясновельможных аббат Джорджио.

— Откуда у тебя такие вести, аббатик? — с ласковой усмешкой спросила Мнишек.

— Я видел письмо его святейшества епископа Солтыка, который извещал нашего референдария о своем примирении с послом русской императрицы, — все так же скромно ответил аббатик, поднеся на золоченом блюдце апельсин пани Оссолинской и опускаясь на скамеечку у ее ног.

— Он, может быть, также пишет и о том, кем рассчитывают заменить Понятовского? — спросила Мнишек.

— Нет, про это нет ни слова в письме его святейшества. А о том, что маршалом хорошо было бы выбрать «пана Коханку», упоминается.

Беседующие не без удивления переглянулись, а затем все три, точно сговорившись, взглянули на пани Анну. Но она по-прежнему безучастно относилась к их болтовне и продолжала, озабоченно сдвинув брови, разматывать свой шелк.

— Радзивиллу приехать на родину в настоящее время немыслимо, но, если бы он даже и приехал, «фамилия» не допустит его избрания в маршалы: у нее свои планы, — объявила Мнишек.

— О, кто же не знает, что Изабелле хотелось бы сделаться королевой! — воскликнула Оссолинская.

— После того как она была близка к Понятовскому и теперь амурится с русским послом? Никогда мы этого не допустим! — подхватила с раздувавшимися от гнева ноздрями Мнишек. — Никогда! Какая-нибудь Флеминг! Тогда уж лучше предложим корону саксонцу: он по крайней мере все-таки хоть по отцу королевской крови.

— И у него в родстве нет жидовствующих, как у пана Мартина Любомирского, — вполголоса подсказал аббатик, который, взяв веер пани Оссолинской, внимательно рассматривал его, любуясь рисунком знаменитого художника Ватто.

— Большинство стоит за избрание короля из наших. Ближе всех к престолу ваш дядя, — обратилась Мнишек к Оссолинской, — но против него будет русская императрица.

— Зато его поддержат Австрия и Пруссия.

— Я слышал от епископа, что Речи Посполитой в настоящее время опасно раздражать Россию, — опять позволил себе вмешаться в разговор аббатик. — Впрочем, он, может быть, и ошибается, — поспешил он прибавить и, взглянув на пани Анну, невозмутимо продолжавшую свое занятие, смолк и углубился в рассматривание веера.

— Разумеется, епископ ошибается, — подхватила его замечание Мнишек. — Какое нам дело до иностранных держав? Будет с нас этой опеки, надо сделать Польшу самостоятельной и настолько сильной, чтобы она ни в ком не нуждалась. И мы этого достигнем!

— Но, разумеется, не с таким королем, как Понятовский.

— Для того и конфедерацию собирают, чтобы его выгнать.

— И вот почему желательно было бы иметь маршалом Радзивилла.

— А кого же желали бы вы иметь королем, мои пани? — скромно осведомился аббатик.

— Только не Чарторыского! — вскричала Поцей.

— И не Радзивилла! — подхватила Мнишек.

— «Фамилия» не допустит ни Ржевусского, ни Браницкого, ни Малаховского. Кого же выбрать? — спросила Оссолинская.

— Ржевусский говорил моему мужу, что он предложит уничтожение liberum veto [7] Право протеста против решений сейма по общегосударственным делам, принадлежавшее в Польше каждому шляхтичу. , - объявила Мнишек, не отвечая на вопрос Оссолинской.

— Невзирая на одобрение Жан-Жака Руссо и Вольтера? Быть этого не может! — воскликнул с таким наивным изумлением аббатик, что все засмеялись.

Улыбнулась и пани Анна, а пани Оссолинская протянула свою выхоленную беленькую ручку, чтобы подрать за вихор дерзкого юношу, примостившегося у ее ног, да так и забыла ее в его мягких кудрях, продолжая разговор о претендентах на престол.

— Однако и король, наверное, не дремлет, пока мы тут собираемся изгнать его, — заметила Мнишек, взглядывая на жену воеводы, — и есть люди, которым планы его известны, но, к сожалению, эти люди мнят себя настолько выше других, что не считают нужным облегчить им их задачу — способствовать возрождению отчизны…

— Это вы на наш счет? — спокойно ответила пани Анна на брошенный ей вызов.

— А хотя бы и так? Как добрая полька, вы должны были бы примкнуть к нашей партии, мы желаем нашей родине величия и счастья.

— А кто вам сказал, что мы не желаем ей того же?

— С помощью России? — иронически подхватила Мнишек.

— С помощью тех, кто действительно нам может быть полезен. Я дивлюсь вам, пани! Вы требуете от нас сочувствия, а сами не можете сказать, кому и чему мы должны сочувствовать? Сойдитесь сначала на чем-нибудь, а уж потом ищите себе союзников.

— А вы на чем-нибудь сошлись с князем Репниным?

— Князь Репнин очень умен и неуклонно исполняет волю своей императрицы, а она знает, чего хочет, и бороться против нее трудно! — ответила Потоцкая и, помолчав, прибавила: — Салезий очень уважает князя.

— А также его святейшество епископ Солтык, — вставил аббатик, сладко нежась под щекотавшими его пальчиками.

— И епископ Солтык — умный человек, — согласилась пани Анна. — Он прекрасно сделал, что помирился с послом России, когда нам нужно содействие императрицы Екатерины.

— Ту же песню поет и Изабелла, чтобы оправдать свою связь с Репниным. Я это слышала от самой мадам де Кракови, — заметила Мнишек.

— Говорят, что ее влияние на князя начинает ослабевать, — сказала Поцей.

— Не верьте! Она крепче чем когда-либо держит русского медведя в руках.

— И охота ей пачкать свои хорошенькие ручки о гадкую шерсть русского медведя! — заметила со смехом Оссолинская.

— Русские медведи начинают входить в моду. На прошлой неделе у Браницких имел большой успех тоже русский зверь, здешний помещик Аратов.