Эйдзи Ёсикава - Честь самурая

Кэя Ситидзаэмон не смирился с сомнительной победой.

— В погоню! — скомандовал он.

Войско Хидэёси стремительно шло тайными тропами, не делая привалов.

— Мы пока не вырвались из лап тигра, — предупреждал Хидэёси. — Будьте начеку, не останавливайтесь. Забудьте о голоде и жажде. Думайте о спасении собственной жизни!

Военачальник Кэя настигал беглецов. Услышав боевые кличи врагов, Хидэёси объявил короткий привал и обратился к своим воинам:

— Нам нечего страшиться. Наши враги глупы. Воинственно вопя, они собираются карабкаться в горы, а мы уже наверху. Мы устали, но враг в ярости преследует нас, выбиваясь из сил. Как только они покажутся внизу, мы забросаем их камнями, копья тоже пригодятся!

Спокойная речь командира вдохнула в воинов новые силы.

— Лезьте побыстрее и попробуйте взять нас! — кричали они, осыпая насмешками наступающих. Вскоре на врага посыпались камни и копья. Ситидзаэмон потерпел жестокое поражение, усеяв склон бездыханными телами воинов Асакуры.

— Отступаем! — огласили долину хриплые голоса командиров, передававших по цепочке приказ Кэи.

— Самое время отходить!

Повторяя в зеркальном отражении действия врага, воины Хидэёси начали спешно спускаться с горного гребня на юг в безопасную долину. Кэя, с трудом остановив бегущих с поля боя уцелевших воинов, предпринял еще одну попытку преследования Хидэёси. Воинов Асакуры нельзя было при всем желании назвать боеспособным отрядом, и только монахи-воины из Хонгандзи пытались преградить Хидэёси спуск в долину Оми, обрушив на его отряд камни и стрелы под крики:

— Не уйдете!

Даже Хидэёси на миг показалось, что теперь гибель неизбежна, но именно в такие минуты в человеке вспыхивает воля к жизни, подавляя трусливое смирение со смертью.

— Положимся на волю Небес! Прорываемся сквозь чащи, по горным рекам, впадающим в озеро Бива. Горные потоки стремительны, но нам нужно обогнать их. Единственное спасение — в скорости отступления!

Хидэёси, умевший воодушевить людей на подвиг, уже не велел им сражаться. Он не мог заставить измученных и голодных воинов, не отдохнувших ни разу за двое суток отступления, вступить в смертельную схватку с монахами, внезапно выраставшими из-под земли на пути Хидэёси. Он мечтал только о том, чтобы довести до столицы побольше воинов, изнуренных в походе. Единственным залогом успеха была воля к жизни.

В их отчаянном броске не было ни плана, ни самопожертвования. Монахи-воины вылетали из лесной чащи, как рой пчел. Отряд прорывался вперед, сквозь вражеские порядки. Неожиданный маневр Хидэёси внес смятение в ряды противника, сделав бесполезными заранее приготовленные засады. Во всеобщей сумятице воины Хидэёси уходили на юг, следуя вдоль горных потоков.

— Озеро Бива!

— Мы спасены!

Воины плакали от счастья.

На следующий день они вошли в Киото.

— По воле Небес вы вернулись живыми. Слава и хвала вам, уподобившимся богам! — приветствовал Нобунага своих воинов.

Асаи Нагамаса— князь Оми и сводный брат Нобунаги

Асакура Ёсикагэ— князь Этидзэна

Амакасу Сампэй— ниндзя клана Такэда

Такэда Сингэн— князь Каи

Кайсэн— буддийский монах и советник Сингэна

Сакума Нобумори— старший вассал клана Ода

Такэи Сэкиан— старший вассал клана Ода

Мори Ранмару— оруженосец Нобунаги

Фудзикагэ Микава— старший вассал клана Асаи

Оити— жена Нагамасы и сестра Нобунаги

Тятя— старшая дочь Нагамасы и Оити

Хонгандзи — опорный пункт монахов-воинов секты Икко

Гора Хиэй — гора к востоку от Киото, оплот секты Тэндай

Каи — провинция, находящаяся под управлением клана Такэда

Хамамацу — крепость Токугавы Иэясу

Нидзё — дворец сёгуна в Киото

Оми — провинция, находящаяся под управлением клана Асаи

Одани — главная крепость клана Асаи

Этидзэн — провинция, находящаяся под управлением клана Асакура

В первую ночь после возвращения в Киото командиры и рядовые воины арьергарда, чудом избежавшие гибели, могли думать только об одном: как бы поскорее заснуть.

Сделав доклад Нобунаге, Хидэёси поспешил удалиться. Он засыпал на ходу.

Спать. Спать.

На следующее утро он лишь на мгновение открыл глаза и сразу же снова провалился в забытье. К полудню, разбуженный слугой, он встал и поел рисовой каши, в полусне не разбирая, что ест. Но пища пришлась ему по вкусу.

— Еще будете спать? — удивленно спросил слуга.

Хидэёси окончательно проснулся лишь на третьи сутки к вечеру, совершенно не соображая, где находится.

— Которое сегодня число?

— Второе, — ответил страж из-за дверей.

«Второе», — мысленно повторил Хидэёси, с трудом поднявшись и выйдя из комнаты. Раз второе, значит, князь Нобунага тоже успел отдохнуть.

Нобунага восстановил императорский дворец и выстроил новую резиденцию для сёгуна, но сам домом в столице не обзавелся. Приезжая в Киото, он всегда останавливался в храме, а его вассалы располагались по соседству в храмовых пристройках.

Хидэёси вышел из храма, в котором его поселили, и впервые за несколько дней поглядел на звездное небо. «Скоро лето», — подумал он. Но тут же его посетила другая, куда более насущная мысль: «Я жив!» Он ощутил сильный прилив энергии. Хотя на дворе была уже ночь, он испросил аудиенцию у Нобунаги. Его тут же приняли, как будто князь только того и дожидался.

— О, ты, должно быть, чему-то страшно рад, — сказал Нобунага. — Ты просто сияешь.

— Ну а как же мне не радоваться? До сих пор я просто не осознавал, какая замечательная штука — жизнь. Но, ускользнув от неминуемой гибели, я понял, что на свете нет ничего более ценного. Только потому, что я вижу вон ту лампу и ваше лицо, мой господин, я вправе осознать себя живым, а это значит, что мне выпала большая милость, нежели я заслуживаю. А как вы себя чувствуете, мой господин?

— Я очень разочарован, и только об этом и думаю. Впервые мне пришлось ощутить горечь и позор поражения.

— А разве кому-нибудь, не имеющему горького опыта поражений, удавалось в этом мире совершить великие дела?

— Да, чувствую, что ты научился читать мои мысли. Коня следует хорошенько хлестнуть только раз — и он полетит стрелой. Хидэёси, готовься, нам предстоит поездка.

— Поездка?

— Мы возвращаемся в Гифу.

Стоило Хидэёси поздравить себя с тем, что ему удалось превзойти Нобунагу, как тот вновь взял на себя ведущую роль. У него имелось немало причин для того, чтобы возвратиться в Гифу как можно быстрее.