Михаил Садовяну - Братья Ждер
- Название:Братья Ждер
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1971
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Садовяну - Братья Ждер краткое содержание
Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).
В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения. Сюжетную основу заключительной части трилогии «Княжьи люди» составляет путешествие Ионуца на Афон с целью разведать, как турки готовятся к нападению на Молдову, и победоносная война Штефана против захватчиков.
Братья Ждер - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Достаточно… — ответил с тяжким вздохом Ждер.
— Нам не уйти от трудных испытаний, — продолжал постельничий. — Я держал совет с архимандритом, мы долго думали и гадали и вот что решили: повелителю нашему мы ни в коем случае ничего не должны говорить; лучше умереть, нежели преподнести ему сию горькую чашу. Мы должны изловить виновника той самой сетью, которую он плетет, и держать его в ней так, чтобы он никогда больше не замышлял ничего подобного. И чтобы господарь ничего не узнал. Э-хе! Да ты, кажется, загрустил?
— Загрустил, честной постельничий.
— Не горюй. Не раз случалось, что большая дружба переходила в лютую вражду.
Услышав эти мудрые слова, Ждер поднял голову к синему своду небесному, обители предвечного владыки мира. Его мучили воспоминания. Терзала мысль о прошлом: не всегда он был чистосердечен и правдив со своим побратимом Алексэндрелом. В дымке этих воспоминаний мелькала тоненькая тень Насты, ее лукавство, и тут же в памяти вставали подвиги, совершенные им во славу повелителя и по долгу дружбы с Алексэндрелом-водэ, спасая коего, он не раз рисковал своей жизнью. Любовные утехи проходят, подобно этим облакам, скользящим над горами, а в бою его верность была постоянной и надежной; часто он смотрел смерти в глаза и мог не дожить до сего дня, до сего мгновения, когда пришлось задуматься над тем, как защититься от княжича, как избежать нависшей опасности.
Тучи, потянувшиеся со стороны гор, скользили не так-то легко и быстро, как ему сначала показалось. Лохматый туман заволок вершины, знакомые с детства, а это означало, что путников вот-вот застигнет дождь. Слуги, остановившись в двадцати шагах от них, спешились. Ждер понял, что Георге Ботезату советует Григоре Доде вытащить из переметной сумы плащ для постельничего и сам спешит сделать то же самое для своего хозяина.
В воздухе повеяло прохладой, подул ветер. Совсем недалеко, на расстоянии полета стрелы, находился городок Тыргу-Нямцу, и, если бы поехать прямо туда, можно было укрыться от непогоды. Однако путники направлялись в крепость: уже видны были ее башни и крепостные валы, окруженные высокими елями, над которыми вечно парили орлы. Ждер мог найти дорогу с закрытыми глазами: обойти город со стороны Оглинзь и подняться по крутой извилистой тропинке.
Для него, однако, осталось неясным, зачем он сюда едет; смущал его и этот чужестранный боярин, который искоса поглядывал на него. Говорит он учтиво и занимательно, любо послушать, но сейчас его большие, навыкате, глаза кажутся Ионуцу хитрыми. Быть может, он и не хитрит, но разумнее держаться с ним настороже. Быть может, этот боярин везет его в крепость для того, чтобы заточить там? Но зачем его завлекать туда и бросать в каземат, если он, Ионуц Ждер, — самый преданный из подданных господаря? Так может случиться лишь в том случае, если постельничий тайно связан с Алексэндрелом-водэ. Язык дан людям для того, чтобы они понимали друг друга, однако речи бывают и лицемерными и вероломными. Что, если этот боярин связан с княжичем какими-то тайными узами? Но для чего же тогда он все поведал ему, Ионуцу? Может, хотел усыпить его недоверие?
Неожиданно постельничий рассмеялся, показав свои острые редкие зубы, и Ионуц почувствовал что-то вроде робости, но тотчас подавил ее. Постельничий смеялся, глядя на него в упор.
— Ты прав, конюший Ионуц, что беспокоишься и недоумеваешь. Но поразмысли хорошенько и отбрось сомнения.
— Я уповаю на волю божью, — хмуро ответил Ждер.
— Верно. Однако вспомним пословицу: на бога надейся, а сам не плошай, недаром же господь наделил нас разумом.
— Правильно говоришь.
— Как же ты решишь? Поднимемся в крепость?
— Поднимемся. Только мы уже не сможем сегодня выйти оттуда: после захода солнца ворота запираются, а ведь нам надо нынче же отправиться дальше.
— Не беспокойся, конюший. Мы войдем и выйдем. Мои грамоты — это ключи, которые отпирают все ворота. Но пока что мы все стоим на одном месте. Если бы я был вероломен со Штефаном-водэ, то, стало быть, я вероломен и с моими княгинями. А ведь если бы не моя преданность вдове и дочери покойного Раду-водэ, я бы не последовал за ними в Молдову. Раз мои государыни находятся под защитой Штефана-водэ и пользуются его расположением — я не признаю для себя иного повелителя, кроме него. Это, как говорится, логическое рассуждение. Думал ли ты об этом, пока разглядывал в небе тучи?
— Думал.
— Правильно делал. Подумай и о другом. Прикинь, сколько злобы против тебя накопилось у твоего завистника, и если бы рука моя служила ему, то я нашел бы удобный случай пустить в ход вот этот тонкий и острый кинжал, который ношу за поясом. Мой удар был бы нанесен справа, и ты, будучи левшой, не смог бы защититься. Это оружие придумали итальянцы и пускают его в ход, когда им нужно сократить число своих «друзей».
С этими словами постельничий быстро вытащил стилет и, улыбаясь, протянул его Ионуцу:
— Дарю его твоей милости. Быть может, он когда- нибудь тебе пригодится.
— Благодарствую, честной постельничий. Пока говорил я, пока слушал твою милость, пока надвигались тучи, — я все время думал. Все сомнения, что терзали меня, я сброшу в воды Озаны. Сейчас у меня остался лишь страх перед опасностью, которая мне грозит, и я хочу быть готовым к защите.
— Видно, у тебя страх и решимость уживаются вместе, между ними находится смелость.
— А ты уже успел все взвесить и оценить. Так вот что я надумал, честной постельничий. Пусть твоя милость, не теряя ни минуты, соблаговолит подняться в крепость с двумя нашими слугами, а там ты, предъявив приказ господаря, попросишь у пыркэлаба сыновей Некифора Кэлимана — Онофрея и Самойлэ. Я же тем временем слетаю к одному из моих братьев, отцу Никодиму, монаху святого монастыря Нямцу. Я посоветуюсь с ним и надеюсь найти у него помощь. Не пройдет и трех часов, как я вернусь, а твоя милость пусть ждет меня со слугами на берегу Озаны на том месте, что называется Большая Ель. Там мы с тобой встретимся и сделаем привал. Пока наши кони будут пастись на берегу, мы поспим, а к полуночи, когда взойдет луна, двинемся в Сучаву.
— Да будет так, — ответил постельничий Штефан. — Однако ты лучше возьми с собою своего слугу; быть может, он понадобится тебе.
— Он останется заложником… — улыбнулся Ждер.
— Чтобы следить за мною?
— О нет! Если ты так думаешь, я возьму его с собой. Я вижу, старые олени сильнее охотников. Георге Ботезату лишь укажет тебе путь, а потом поедет за мной.
Весело глядя друг другу в глаза, они рассмеялись, потом еще постояли, наблюдая, как огромная туча наползает на солнце.
До заката оставалось еще часа четыре. Ждер вскочил на коня и, не задерживаясь больше, погнал в сторону монастыря. Постельничий Штефан подождал немного, провожая юношу улыбкой, — Ионуц пришелся ему по душе; затем подал знак татарину, и тот тронулся впереди по дороге к крепости.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: