Василий Сергеев - Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

20 мая Их Величества король Франции Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта приняли со всей торжественностью будущих государей России. Князь Барятинский представил Людовику великого князя, а графиня де Вержен подвела к королеве великую княгиню.

На Марии Федоровне было великолепное платье: широкое парчовое одеяние, которое по низу украшала кайма в ладонь шириной, вышитая жемчугом. Королева привыкла всегда быть в центре внимания, и потому чувствовала себя уверенно во время роскошных праздников. Появление при ее дворе великих князей России привлекло к ним столько внимания, что она почувствовала некоторую неловкость. Попросив мадам Кампан принести ей стакан воды, она заметила:

– Играть роль королевы в присутствии других монархов или тех, кто должен вступить на престол, намного труднее, чем среди своих придворных!

Разумеется, и в Париже Павла интересовали масоны. С 1770 года в Париже жил граф Сен-Жеpмен, третий сын князя Ракоци II, светский, блестяще образованный человек, о котором говорили, что он не только был в России во время воцарения Екатерины II, но и помогал ей – через Орлова – захватить трон; он же, согласно преданиям, назвал Наталье Петровне Голицыной три карты, при определенных условиях способные обеспечить безусловный выигрыш в карточной игре.

«Граф Nord» мог встретиться в Париже также с богословом и оккультистом Антуаном Куртом де Жебленом, членом масонской ложи Девять сестер, написавшим историю эзотерических учений от Адама до своего времени (Le monde primitif analyse et compare avec le monde moderne).

Мог он беседовать о масонстве и с четой французских королей, причем лишь в положительных тонах. Если бы даже Павел выразил беспокойство по поводу масонства, то Мария-Антуанетта могла бы ответить примерно так:

«Мне кажется, вы придаете слишком много значения масонству во Франции: оно не играет у нас такой большой роли, как в других странах, благодаря тому, что здесь все к нему принадлежат, и такие образом нам известно все, что там происходит. В чем же вы видите опасность? Я понимаю, что можно было бы опасаться распространения масонства, если бы оно было тайным политическим сообществом, а ведь это общество существует только для благотворительности и для развлечения; там много едят, пьют, рассуждают, поют, а король говорит, что люди, которые поют и пьют, не могут быть заговорщиками. Также нельзя назвать масонство обществом убежденных безбожников, ибо я слышала, что там постоянно говорят о Боге: кроме того, там раздают много милостыни, воспитывают детей бедных или умерших членов братства, выдают их дочерей замуж – во всем этом я, право, не вижу ничего дурного. На днях принцесса де Ламбаль была избрана великой мастерицей одной ложи: она мне рассказывала, как там с ней мило обращались, но говорила, что выпито было больше, чем спето; на днях предполагают там дать приданое двум девицам.

Правда, мне кажется, что можно бы делать добро без всяких таких церемоний, но ведь каждый развлекается по-своему; лишь бы делали добро, а остальное разве должно нас беспокоить?» 32* Из ее письма к сестре Марии-Христине от 27 февр. 1771 г. *

Ужин накрыли в главном кабинете Людовика XVI. Постепенно напряжение первой встречи сменилось дружеским настроением. Поскольку искренняя симпатия вскоре заняла место обязанностей королевского гостеприимства, Павел и его жена, тронутые подобным вниманием, раскрыли душу перед радушными хозяевами.

Здесь Павел впервые услыхал поразительное предсказание о судьбах Франции. Le clair-voyant Michael de Notr-Dam33* Ясновидящий Мишель Нострадамус (франц.). *, оказывается, в середине XVI века, после тщательных вычислений, предвещал:

«Начало того года будет омрачено жестокими гонениями на христианскую церковь... И это произойдет в 1792 году. А ведь в этих годах каждый будет усматривать пришествие обновленной эры»34* Послание Генриху II (послесловие к Центурии VII). *...

Королева не верила, что Нострадамус назвал точную дату:

«У него там все так неопределенно...»

– Но ведь смог же он предугадать во францисканском монахе Феличе Пьеретти будущего папу Сикста V, а в Анри Бурбоне – будущего Генриха IV, – вставила хорошенькая фрейлина:

так писал о нем волшебник слова, Пьер Ронсар, – закончила она, исподтишка взглянув на Павла.

«Центурии» принесли. Мария-Антуанетта наугад развернула книгу:

* «Совет пятисот» – известный верховный орган времен французской революции. *

** Центурия IX:133-136, 141-142. Пер. Вяч. Завалишина. *

Прочитав эти катрены Нострадамуса, написанные два с лишним века назад, Мария-Антуанетта нервно вздрогнула и захлопнула книгу, однако тут же, улыбнувшись, заметила, что граф Нарбонн, министр двора* Предаст Людовика XVI этот человек, будучи военным министром Франции. *, безусловно, окажется на высоте призвания и не позволит зажечь в стране революцию, даже если для фонарей и не хватит масла... У него еще больше десяти лет на подготовку! Солк также безусловно порядочный человек...

Впрочем, видя, как расстроена королева нелепыми совпадениями, собеседники быстро увели разговор в сторону.

– Можно ли всерьез относиться к человеку, коего Франсуа Рабле, бывший у сего мэтра студиозусом, назвал

«оракулом божественной бутылки».

Сие – не более, чем бред горячечный, неумеренными возлияниями вызванный...

Постепенно симпатия уступала место дружбе. Павел все говорил. Королева понимала его возбужденное состояние и старалась успокоить. Марии Федоровне захотелось увидеть дофина, будущего Людовика XVII, который был еще младенцем. Она с такой нежностью смотрела на ребенка, что его мать захлестнуло волнение.

С этого дня пребывание великих князей при французском дворе стало просто замечательным. Принцесса де Пуа отвела их в покои, специально подготовленные для них на первом этаже. Марии Федоровне очень понравилась ее комната с клавесином, украшенная букетами цветов; в комнате мужа, страсть которого к сложным архитектурным композициям уже была известна здесь, среди прочих гравюр были развешены планы Версаля и Марли.

Граф Nord посетил Париж в ту пору, когда прекрасная Мария-Антуанетта, желая доставить себе все удовольствия, на которые может претендовать хорошенькая женщина, превратила двор в общество, а реформы г-на Неккера35* Министр финансов. * еще не ударили по друзьям королевы.