Томас Фланаган - Год французов

Всякому, кто предоставит помощь или кров кому-либо из вышеупомянутых лиц, будет также предъявлено обвинение в государственной измене, как соучастнику.

Еще раз напоминаю жителям графства Мейо, что королевское помилование распространяется лишь на тех участников мятежа, кто сам явился с повинной либо к офицеру армии Его Величества, либо к господину Деннису Брауну, Верховному шерифу графства. В противном случае эти лица будут считаться беглыми преступниками и понесут ответственность и кару по законам военного времени.

Дорогой генерал Тренч,

Благодарю Вас за уведомление о том, что заключенного господина Джона Мура перевели под стражей в тюрьму Уотерфорда. Как Вам известно, я полагаю, перевод Мура из Мейо служит как интересам королевства вообще, так и восстановлению общественного порядка в графстве в частности. Я не теряю времени даром, не жалея сил, провожу в жизнь твердую, но гуманную политику лорда Корнуоллиса. В западной части графства мною создана сеть осведомителей, что вскорости позволит мне заполучить полный список тех, кто участвовал в этом гнусном, проклятом богом мятеже; я всецело поддерживаю мнение Корнуоллиса о том, что все смутьяны, имевшие чин выше рядового, должны предстать перед судом как государственные преступники и, окажись вина их доказана, должны понести заслуженное наказание, то есть смертную казнь через повешение. Несомненно, главными зачинщиками восстания являлись Малкольм Эллиот, Рандал Мак-Доннел и Корнелий О'Дауд. Двое последних были убиты под Лонгфордом, а первый ожидает суда в Дублине. В связи с этим особенно важно, чтобы суд и казнь остальных главарей проводились в Каслбаре, дабы местное население воочию убедилось, сколь лицемерны и порочны идеи восстания.

Среди ожидающих сейчас суда в каслбарской тюрьме я бы выделил троих. Питера Гиббонса из Уэстпорта — управляющего моего брата, он-то и впустил мятежников в усадьбу. Гиббонс возглавлял восстание на западном побережье графства. Мэлэки Дугана, которого я схватил и отправил к вам во вторник, — хорошо известного в округе бандита и головореза. Это он создал и возглавил организацию Избранники Киллалы; под их личиной Объединенные ирландцы до поры скрывали свои цели. Во время мятежа члены этой банды убили многих безвинных патриотов и нанесли большой ущерб окрестным усадьбам. Третьего — Оуэна Мак-Карти — я называю скорбя, ибо он писал талантливые стихи на гэльском языке. И многие годы я, равно как и другие ценители нашего древнего языка, зачитывался его стихами. Однако он из той породы вероломных бедняцких учителей, кто из поколения в поколение сеет смуту у нас на острове. Его участие в восстании вне всяких сомнений, и я склоняюсь к мнению, что его публичная казнь наглядно докажет людям благость наших намерений.

Уверен, что, несмотря на широту взглядов и доброту души, лорд Корнуоллис согласится с нами: графство Мейо нужно очистить от скверны раз и навсегда.

Дублинский замок

Заместителю министра иностранных дел по Ирландии господину Эдварду Куку от дворянина Леонарда Мак-Нолли, адвоката.

Без подписи.

С пометками «Срочно»,

«Совершенно секретно»

Я вел дело ныне покойного Малкольма Эллиота и часто встречался с ним, как накануне суда, так и в течение двух последних перед казнью дней. Я также беседовал со вдовой, приятного вида молодой англичанкой, — она перевозила его тело в Мейо. Подтвердилась догадка о том, что Эллиот был членом исполнительного комитета Объединенных ирландцев по провинции Коннахт, однако мои с ним беседы ничего к уже известному нам не добавили. События последних двух месяцев напрочь развеяли все его иллюзии, им владели отчаяние и подавленность. Он во многом напомнил мне Беджнала Гарви времен Уэксфордского восстания: такой же образованный господин с новомодными прореспубликанскими взглядами, так же втянулся в поднятое низами гнусное восстание; так же со временем разочаровался в нем. Признаюсь, мне этот человек даже симпатичен; он весьма умен и ропщет не столько на своих соратников, сколько на самого себя.

Больше обещает дело Корнелия О'Грейди из Лимерика, члена временного правительства в Манстере и (в настоящее время) узника килмейнамской тюрьмы. Ему, правда, предъявлены не столь серьезные обвинения. В его деле я также выступаю как защитник, правда, на этот раз главным будет господин Курран. Он — полная противоположность Эллиоту или Тилингу. Сам он торговец зерном, добродушный и веселый толстяк, хотя теперешние обстоятельства значительно его усмирили. Если б ему предложили дарованное королем помилование в обмен на имена и посты членов провинциального правительства, не сомневаюсь, он бы принял это условие. Попытаюсь его к этому склонить, но настоятельно прошу и власти сдержать данное обещание, ибо я не хочу участвовать в бесчестных сделках.

Еще и еще раз хочу напомнить, хотя ставлю в неловкое положение и вас, и себя, что я не какой-нибудь заурядный осведомитель вроде Сэмюэла Т. или Томаса Р. Ничего общего не хочу иметь и с шайкой Хиггинса, шпионами и предателями, они подло и с выгодой для себя выдают людей много выше их по положению, духу, преданности делу. Как известно вам и вашим коллегам, я вступил в Общество объединенных ирландцев из искренних, хотя и неверно истолкованных побуждений облегчить долю моих соотечественников, утвердить их законные права. И, лишь убедившись, что дело их служит совсем иным целям, я предложил властям свои услуги.

Услуги эти приходится мне совершать самым неподобающим способом, ибо я вынужден злоупотреблять священными отношениями меж подсудимым и адвокатом. В награду мне положили пенсию в триста фунтов (как одному из тайных агентов); раз-другой мне швыряли денежные подачки, точно тем бессовестным тварям, что стараются незаметно прошмыгнуть в нижний двор Замка; мне также весьма туманно намекали на некую почетную должность в будущем. В начале службы я получил более четкие обещания с Вашей и лорда Касльрея стороны.

Думаю, вы убедились, что услуги мои на этом поприще неоценимы. Опасные заговорщики еще не разоблачены, особенно в южных графствах, их вам не выявить, хоть вы и напустили на крестьянство столь бессердечных людей, как лорд Карамптон. Он и Деннис Браун и понастроили эшафотов на каждом перекрестке. Чтобы их выявить, вам нужны истинные патриоты вроде меня, чья забота об интересах общественных широко известна среди передовых людей.

Мы живем в недоброе время. Сидя с Малкольмом Эллиотом в его тесной камере, я невольно задумывался о том, сколько одаренных и благородных людей погубило это ужасное восстание. И с неутолимой болью в сердце вспомнились мне слова одного древнего оратора, который говорил, что нет долга выше и горше, чем отдавать друзей в руки государственного правосудия.