Милош Кратохвил - Магистр Ян

«А кто будет дома? Что ж… Дела придется передать Мельхиору. Бедняга мальчуган… Следовало бы раньше обратить на него внимание. Верно, следовало бы. Но когда? Дома у меня никогда не было свободной минутки. Да и часто ли я грелся у семейного очага? Вниз я спускаюсь только для того, чтобы поесть и поспать. За обедом никто не смеет тревожить меня болтовней. Даже за столом я не перестаю думать о деле. Собственно, с сыном я вижусь только в конторе. Да и там я немного разглядел в нем. Мельхиор приходит всегда точно, как все писари, усаживается за свой столик и не отрывает глаз от бумаг, пока соседи не пойдут на обед или не кончат работу. Сын никогда ни о чем не спрашивал у меня, а я никогда ничего не рассказывал ему.

А теперь я должен доверить Мельхиору такое большое дело! Хоть бы он содержал его на нынешнем уровне! Правда, сын — добросовестный, старательный и аккуратный. Он никогда не промахнется, не пожалуется на свою усталость, хотя с виду тоненький, как былинка. Все эти достоинства хороши для прилежного писаря — и только! Он может оказаться совершенно неспособным, когда ему придется самостоятельно обдумывать коммерческие вопросы, вести дело самому. Тут же недостаточно уметь считать, — надо решать. Мне следовало бы пораньше поговорить с ним, — ведь я прекрасно знал, что поеду в Констанц и что мне понадобится замена. Всякий раз, когда я встречался с сыном, у меня пропадала охота говорить об отъезде. Откуда у парня взялись холодные рыбьи глаза? Его лицо — лицо старика, губы совершенно бесцветны… Торговля мне, слава богу, всегда удавалась, а вот сын почему-то не удался!

Вчера я сообщил ему об отъезде. Черт возьми, я хорошо помню свою первую торговую сделку. Когда покойный батюшка позволил мне заключить ее, я был горд и от радости чуть не подпрыгнул до потолка. А Мельхиор? Он поднял свои безжизненные рыбьи глаза и еле выдавил: „Слушаюсь, батюшка“. И это всё, что он сказал. Казалось, сын воспринял это, как приказание, — точно я поручил ему купить бочку селедок.

Откладывать поездку больше нельзя — наступает последний вечер. Нужно поговорить с сыном по душам и дать ему самые необходимые указания».

…За спиной Матиаса Рунтингера скрипнула дверь. Осторожно передвигая ноги по дощатому полу, в комнату вошли писари. Рунтингер даже не повернувшись в их сторону, что-то пробурчал в ответ на их приветствия. Писари начали усаживаться за свои столики, скрипя стульями, шурша одеждой и шелестя бумагой.

Что ж, он, пожалуй, попробует!

Купец повернулся к писарям и сказал:

— Убирайтесь отсюда к черту! Сейчас вам надо быть на складах и во дворе. Просмотрите товар и сверьте его по накладным. А ты, Мельхиор, останься…

Все писари, кроме Мельхиора, сидевшего за своим столом, как воробьи выпорхнули во двор. Спокойный и невозмутимый, Мельхиор даже не взглянул на отца. Худыми костлявыми пальцами он приводил в порядок бумаги, перья и свинцовые палочки.

Матиас Рунтингер хотел было крикнуть на сына и расшевелить его, но вовремя спохватился. Желая приободрить себя, купец принялся ходить по комнате. Только после третьего поворота он заговорил с сыном. Беседуя с Мельхиором, Матиас Рунтингер не испытывал никакого воодушевления. Купцу казалось, что он бросал горох в стену. Но когда Матиас начал передавать сыну свой опыт и свои знания, то неожиданно обрадовался. В его душе заговорил старый хищник, совершивший на своем веку немало удачных сделок. Он разбирал самые яркие операции, подчеркивая то одну, то другую, важную, но мало заметную на первый взгляд деталь, от которой зависел успех. Его походка становилась более уверенной, на скуластом лице заблестели, и ожили глаза. Он не сразу избавился от воспоминаний о своих старых удачных сделках. К черту! Сначала он даст Мельхиору несколько практических советов!

— Главное, не бойся риска! Придерживайся правила: не рискуй всем сразу. Меня научили этому итальянцы. Фирмы никогда не отправляют крупную партию на одном корабле, — можно потерять весь товар. Только мелкие купчишки грузят весь товар на одно судно и отправляют его бог весть куда. Доберется оно до места — хорошо. Нападут на него, — это происходит в пятидесяти случаях из ста, — товар окажется в лапах у дьявола, турок или пиратов, а господин негоциант останется с носом. То же самое на суше. Ты, наверное, обратил внимание на обозы, которые отправляются сегодня в Нюрнберг. Мы посылаем либо половину партии, либо всю, но по двум разным дорогам. Если ты не сможешь отправить товар несколькими частями, пошли его с обозами других купцов. Даже тогда, когда крайне необходимо ехать самому, не езди по торговым дорогам. Если ты будешь часто сопровождать товар, то рано или поздно попадешь в руки какого-нибудь рыцаря-разбойника или целой банды с большой дороги. Выкуп они назначают с учетом состоятельности хозяина фирмы. За твою или мою голову нам придется рассчитаться ценой нашей фирмы. Лучше посылай поверенных, — с них нечего брать. Не остается ничего другого, как доверить продажу и закупку товаров за границей нашим агентам. Где их адреса, ты, наверное, знаешь. Правда, они бессовестно вымогают большие комиссионные, но исчисляют свой заработок в зависимости от полученной прибыли, а не от суммы, вырученной за весь товар.

Излишняя осторожность столь же вредна, сколь опасен нелепый риск. Возьми к примеру наш провоз по Дунаю и представь себе, какие бессовестные пошлины дерут с нас на реке. Что будет с нами, когда мы объявим истинный вес наших грузов на судах? Подсчитав и взвесив весь наш товар, чиновники загребут такую пошлину, что нам придется лезть в петлю. Хотя они крепко урезают нашу прибыль, но нам выгоднее терпеть такой убыток, чем платить установленную пошлину за честно подсчитанные и взвешенные товары. Только за этот год через Регенсбургскую таможню прошло восемьдесят пять миллионов фунтов меди и шесть тысяч бочек меда. Попробуй-ка подсчитай всё это!

Будь осторожен с чешским серебром: нечеканеного из королевства не вывози. Одним словом, никогда не покупай серебро на месте, подожди, когда его вывезут за пределы Чехии.

Не забывай о наших менялах в Нюрнберге и Регенсбурге. Помни: Нюрнберг относится к области, где в ходу рейнский гульден, а Регенсбург — к области венгерского гульдена. При обмене в Нюрнберге дают меньше за венгерский гульден, а в Регенсбурге — за рейнский. Следи за тем, чтобы наш регенсбургский меняла копил рейнские гульдены, а нюрнбергский — венгерские. Регулярно переправляй рейнские гульдены в Нюрнберг, а венгерские — в Регенсбург. Обменяв их на гульдены с меньшей стоимостью, ты вернешь полную стоимость на месте. Никому не болтай, — до этого пока никто, кроме меня, не додумался.

Обрати особое внимание на шафран. Прежде его вывозили с Востока. Теперь мы покупаем шафран в Испании и Нижней Австрии, — там его стало уже довольно много. У нас сохранилась тара из-под восточного шафрана. Переложи в нее испанский или австрийский шафран, и он превратится в восточную пряность. Продай его дороже, — рассчитывай все транспортные и таможенные расходы так, как будто товар прибыл с Востока. Я сообщу тебе, когда приостановить продажу шафрана оптом. В рознице он будет еще долгое время иметь успех. Шафран — золотая статья нашего импорта. На шафран очень падки мелкие купчишки, которым невдомек, почему он не дает им никакого заработка.