Еремей Парнов - Заговор против маршалов. Книга 2
- Название:Заговор против маршалов. Книга 2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Терра-Книжный клуб
- Год:1999
- Город:М.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Еремей Парнов - Заговор против маршалов. Книга 2 краткое содержание
"Заговор против маршалов" - исторический детектив, посвященный страшным событиям, происходившим в Германии и СССР в 30-е годы нашего столетия.
В двенадцатый том Собрания сочинений вошли заключительные части произведения.
Заговор против маршалов. Книга 2 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Все знали, что в этот раз кроме сослуживцев места в Октябрьском зале займут иностранные журналисты, дипломаты, писатели. Алексей Толстой, например, Петр Павленко. Но это свои, с ними просто. А ведь ожидается и Лион Фейхтвангер! Честь фирмы требовала не ударить в грязь лицом. «Семью Опперман» — фильм по знаменитому роману — видела вся страна. С Фейхтвангером довелось крепко поработать Союзу писателей. Его возили на заводы и стройки, в образцовые библиотеки, дворцы культуры, дома пионеров. Он захотел увидеть, как живут обычные люди. Пришлось показать и типичную коммуналку. Собратья по перу, и в первую очередь переводчики, наперебой зазывали в гости. За дружеским столом Фейхтвангер узнал много интересного. Рассказали и про писателя, которого Сталин чуть ли не силком заставил переехать в четырехкомнатную квартиру. Были встречи с военными журналистами, с Кольцовым, ненадолго возвратившимся из Испании, с комкором Эйдеманом, который пишет замечательные стихи. В Кремль он ехал уже хорошо информированным о жизни страны. Очарованный беседой со Сталиным, простотой и житейской мудростью великого вождя, писатель-антифашист принял приглашение своими глазами взглянуть на «правосудие по-кремлевски», о чем наплела столько всяких небылиц буржуазная пресса.
Слушание началось 23 января в тех же голубых стенах и при том же составе суда. И судьи, и прокурор, и семнадцать обвиняемых — на сей раз к каждому был приставлен защитник — сидели на той же сцене, откуда ушли в небытие Зиновьев и Каменев. И сама эта сцена, на несколько ступенек приподнятая над залом, и ряды кресел, и барьер, отделявший подсудимых, напоминающий скорее обрамление ложи,— все навевало мысль о театральном зрелище.
Фейхтвангер, скептически настроенный перед поездкой в Москву, записал свои впечатления, которые почти без изменений вошли потом в его книгу «Москва 1937»..
«Сами обвиняемые представляли собой холеных, хорошо одетых мужчин с медленными, непринужденными манерами. Они пили чай, из карманов у них торчали газеты, и они часто посматривали в публику. По общему виду это походило больше на... дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить правду и установить, что именно произошло и почему это произошло. Создавалось впечатление, будто обвиняемые, прокурор и судьи увлечены одинаковым, я чуть было не сказал — спортивным, интересом выяснить с максимальной точностью все происшедшее. Если бы этот суд поручили инсценировать режиссеру, то ему, вероятно, понадобилось бы немало лет и немало репетиций, чтобы добиться от обвиняемых такой сыгранности: так добросовестно и старательно не пропускали они ни малейшей неточности друг у друга, и их взволнованность проявлялась с такой сдержанностью. Короче говоря, гипнотизеры, отравители и судебные чиновники, подготовившие обвиняемых, помимо всех своих ошеломляющих качеств должны были быть выдающимися режиссерами и психологами.
Невероятной, жуткой казалась деловитость, обнаженность, с которой эти люди непосредственно перед своей почти верной смертью рассказывали о своих действиях и давали объяснения своим преступлениям».
Особое впечатление на тонкого знатока человеческой натуры, воссоздавшего впечатляющие образы тиранов, предателей, палачей прошлого и настоящего, произвел Пятаков.
Его подлечили в больнице Бутырской тюрьмы, где ему вставили новые зубы, посадили на усиленное питание. За исключением подергивания лицевых мускулов, все последствия многочасовых допросов удалось более- менее сгладить, подретушировать. И это характерное, свидетельствующее о глубоком внутреннем поражении подергивание не укрылось от проницательного взгляда романиста, было подмечено, но почему-то не подверглось холодному аналитическому разбору. Может быть, потому, что он не сподобился наделить столь примечательным недостатком Безобразную герцогиню? Или кого-нибудь из Опперманов (Оппенгеймов)?
«Я никогда не забуду, как Георгий Пятаков, господин среднего роста, средних лет, с небольшой лысиной, с рыжеватой, старомодной, трясущейся острой бородой, стоял перед микрофоном и как он говорил — будто читал лекцию. Спокойно и старательно он повествовал о том, как он вредил в вверенной ему промышленности. Он объяснял, указывал вытянутым пальцем, напоминая преподавателя высшей школы, историка, выступающего с докладом о жизни и деяниях давно умершего человека по имени Пятаков и стремящегося разъяснить все обстоятельства до мельчайших подробностей... чтобы слушатели и студенты все правильно поняли и усвоили».
Подробно, в духе классической школы описан портрет. Намечена связь между внешним и внутренним, наконец, интуитивно нащупан ключевой пульс: человек вроде бы рассказывает о себе, а создается впечатление, что о ком-то другом, к тому же давно мертвом. Странное, по меньшей мере, впечатление и еще более странное раздвоение психики революционера, ставшего шпионом. Оставалось немногое: осмыслить побудительные мотивы, связать провидческую догадку о режиссерах (гипнотизерах, отравителях) с явно заученной ролью бесчувственного вредителя.
Но Фейхтвангеру недостало упорства и воли докопаться до единственно возможного логического конца: если есть актеры, то есть и режиссер. С обликом Сталина это никак не вязалось.
СССР — страна победившего социализма! СССР — бастион на пути фашистской чумы! Психологическая установка магнетизировала образ вождя. Притом Сталин умел вызывать симпатию. Его словам верили, часто очевидности вопреки. Встречаясь с такими людьми, как Герберт Уэллс или Ромен Роллан, он не жалел усилий, чтобы предстать в самом выгодном свете. После досадной неудачи с Андре Жидом, которого так и не удалось провести на мякине, он заранее подготовился к разговору с Фейхтвангером. Цитировал Плутарха — сначала по памяти, потом достал книгу и проверил по тексту. Заговорив о лицемерии заговорщиков, раскрыл лежавший у него на столе томик Макиавелли и показал предисловие Каменева: книга вышла в «Академии» в 1934 году, незадолго до первого суда в Ленинграде. Когда Фейхтвангер упомянул о дурном впечатлении, которое произвел августовский процесс даже на людей, расположенных к Советскому Союзу, Сталин рассмеялся: «Можно понять людей, которые, прежде чем согласиться поверить в заговор, требуют предъявления большого количества документов. Но это опасное обольщение. Опытные заговорщики редко имеют привычку держать свои документы в открытом месте».
Подробно рассказав о предъявленном Пятакову и Радеку обвинении, он как бы вскользь упомянул о панике, в которую приводит фашистская опасность нестойких духом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: