Нафтула Халфин - Победные трубы Майванда. Историческое повествование

Все присутствующие посмотрели на министра иностранных дел. Тот кивнул, как бы подтверждая сказанное.

— И что же предлагает вице-король? — произнес премьер.

— Он выдвигает довольно четкую программу: «В интересах Индии наиболее разумным явилось бы создание западноафганского ханства, включающего Мерв, Меймене, Балх, Кандагар и Герат, под властью какого-нибудь избранного нами правителя, который зависел бы от нашей поддержки. При наличии образованного таким путем западноафганского ханства и небольшой британской базы подле границы в Куррамской долине судьбы самого Кабула были бы для нас вопросом, не имеющим значения».

Воцарилась тишина. Члены кабинета обдумывали услышанное.

— А при чем тут Мерв? — первым подал голос лорд Мэннерс. По своей «почтмейстерской» должности он был обязан особенно хорошо знать географию. — Как я себе представляю, Мерв никогда не имел ничего общего с Афганистаном.

— Ну, это детали, — отмахнулся статс-секретарь по делам Индии.

— Да, частности, — неожиданным для своей внушительной внешности высоким голосом поддержал его Солсбери. — Хуже другое: у нас нет серьезного основания для активных действий.

— И войны нет, и кабульский правитель, кажется, не собирается на тот свет, — усмехнулся Сэндон.

— Появление под нашим контролем и в таком составе ханства — как его там называет барон Литтон — западноафганского? — превратило бы Кабул в жалкий, никому не нужный островок… Я думаю, господа, одобрим предложения вице-короля. К их реализации следует быть готовыми в любую минуту. А такую минуту, — Биконсфилд повернулся к Крэнбруку, — надо всемерно приближать. Это и следует сообщить в Симлу. Пока же займемся нашим бюджетом…

По душноватому залу (премьер-министр смертельно боялся сквозняков, и все окна были тщательно закрыты) пронеслось едва заметное дуновение ветерка: бесшумно отворилась дверь и вошел слуга.

— Срочная депеша, милорд!

Биконсфилд раскрыл телеграмму. На его лице появилось выражение радостного изумления.

— Ну, господа, — обратился глава правительства к министрам, — если бы я изобразил нечто подобное в одном из своих романов, вы вправе были бы счесть меня фантазером… Потрясающее стечение обстоятельств!

Он взволнованно продолжал:

— Наш энергичный вице-король легок на помине. В его депеше — любопытнейшая весть: в Кабул прибыли русские офицеры с вооруженным эскортом! Вот вам и повод для вмешательства в афганские дела.

— Но ведь афганский правитель пока еще независим и может принимать кого ему заблагорассудится, — вставил Норскот.

— Ну, это как сказать, — пробасил Крэнбрук. — Он сидит слишком близко от нашей Индии!

Биконсфилд остановил назревавшую дискуссию.

— Лорд Литтон говорит о трех вариантах нашей возможной реакции: во-первых, рассматривать отмеченный факт с имперских позиций и отсюда, из Лондона, обсуждать проблему с Петербургом; во-вторых, подойти к ней как к вопросу, имеющему прямое отношение к Индии, и потребовать от Кабула приема аналогичной британской миссии; в-третьих, ничего не предпринимать.

Члены кабинета согласились с мнением Солсбери: отложить окончательное решение до тех пор, пока не удастся четко выяснить, что происходит в столице Шер Али-хана.

3 августа они снова собрались на Даунинг-стрит. На этот раз вскоре после полудня. Все имели полусонный вид, но чувствовали себя победителями: накануне, только к двум часам ночи, крупной победой правительства, получившего большинство в 143 голоса при обсуждении чреватого последствиями запроса либеральной оппозиции, завершилось заседание палаты общин. Биконсфилд заявил, что кабинет может быть доволен работой, проделанной во время дебатов.

— Займемся, однако, тревожными афганскими проблемами, — сказал он и вопросительно обернулся к статс-секретарю по делам Индии.

Виконт Крэнбрук зачитал длинную депешу лорда Литтона. Вице-король подтверждал известие о русской миссии в Кабуле и запрашивал инструкции.

— Если мы не предпримем быстрых и энергичных действий, трудно будет предвидеть последствия, какие вызовет по всей Индии сообщение о появлении в соседней стране наших соперников, — резюмировал виконт. И после краткой паузы добавил:

— К тому же история нам не простит, если мы не воспользуемся ниспосланными провидением обстоятельствами, чтобы избавиться от Шер Али-хана. Или, по крайней мере, не наденем на него достаточно надежную смирительную рубашку…

— Значит, надо сделать что-то особенное! — воскликнул герцог Ричмонд. — Что же мы предпримем?

Все улыбнулись: герцог неизменно стремился продемонстрировать свою энергию и активность, но за всю бытность членом правительства ни разу не внес какого-либо существенного предложения.

Такие предложения — особенно в связи с международными проблемами — обычно исходили от маркиза Солсбери. Теперь же их следовало ожидать с тем большей вероятностью, что Солсбери, предшественник Крэнбрука на посту вершителя индийских дел, был в них достаточно компетентен. И действительно, у него был уже готов план действий.

— Надо поручить барону Литтону категорически потребовать от эмира незамедлительного принятия нашего посольства, — начал маркиз. — И любой ценой добиться его допуска в Кабул. Не исключено, что кратчайший путь через Хайберский проход окажется опасным из-за враждебности к нам местных племен. Трудности несколько уменьшатся, если направить британских представителей через Кандагар. Есть сведения, хотя и не очень надежные, что его жители расположены более дружелюбно к соседям-англичанам в Индии.

Слова Солсбери не вызвали возражений.

— Итак, решено! Отправляем к эмиру авторитетную миссию, — подвел итоги обсуждения премьер-министр. — И следует позаботиться, чтобы ее эскорт соответствовал величию и мощи империи.

Между тем Каваньяри не тратил времени даром. Не было буквально ни одной военной экспедиции против пограничных афганских племен, в которой он бы не принял самого активного участия: во второй половине 1877 года — «экспедиция Джоваки», в феврале 1878 года — «экспедиция Сапири», в марте — «экспедиция Шакат» и сразу же за ней — поход против племени утманхель. И так далее.

Однако непосредственно в боевых операциях комиссар участвовал редко. Он терпеливо и настойчиво отыскивал нужных ему людей, уединялся с ними в укромных местах и что-то долго и настойчиво втолковывал им. Удалось ему наладить связи и с некоторыми излишне корыстолюбивыми вождями, старшинами, маликами.

Правда, в одном месте, и, к сожалению, едва ли не в самом важном, его ждала неудача. Комендант форта Али-Масджид капитан, или по-афгански кефтан, Файз Мухаммад категорически отверг все попытки к сближению. А ведь Али-Масджид — ключевая позиция на нелегком пути из Пешавара в Кабул. Но британский комиссар надеялся, что ему удастся переубедить упрямца.