Джирджи Зейдан - Аль-Амин и аль-Мамун

Она, как и Сельман, остерегалась говорить лишнее. Хотя она не боялась раскрыть то, в чем ей признался Бехзад, застенчивость останавливала ее. Она потупила взор, кровь бросилась ей в лицо, щеки вспыхнули ярким румянцем. Сельман остался доволен таким исходом и направил разговор в другое русло.

— Мы, наверно, уже недалеко от Багдада? — обратился он к кормчему.

Тот, указывая рукой вперед, ответил ему:

— Да. Вон уже видны дворцы Кальвазы [54].

Сельман повернулся в ту сторону, где на горизонте проступали неясные очертания строений.

— Это место хорошо видно издалека. Значит, и в самом деле мы подплываем к Багдаду, — подтвердил он и добавил: — Город совсем рядом, уже виднеются минареты мечети аль-Мансура, а там до дворца аль-Мамуна рукой подать.

Когда Сельман произнес слова «дворец аль-Малгуна», Маймуна сразу же вспомнила о Дананир и Зейнаб, о том, что ей так и не удалось поговорить с Бехзадом о больной девушке. Что же ей ответить Дананир? Рассказать все как было или умолчать о встрече с лекарем? Размышляя об этом, Маймуна не заметила, как перед ней очутился Сельман, который, подойдя ближе, обратился к Аббаде:

— Госпожа, само собою разумеется, что вчерашняя встреча с Бехзадом должна остаться в тайне.

— А что нам сказать Дананир, когда она спросит о нем?

— Скажем, что не застали Бехзада дома.

— Хорошо, — согласилась Аббада.

Дананир, обеспокоенная здоровьем Зейнаб, уже давно с нетерпением ожидала возвращения Аббады и Маймуны, отправившихся за лекарем в аль-Мадаин. День подходил к концу, и она не могла найти себе места. Однако Зейнаб к вечеру почувствовала себя лучше, встала с постели и вернулась к своим обычным играм, словно была совсем здорова. Минула ночь. Дананир рассчитывала, что Аббада и Маймуна воротятся к утру, но прошла уже первая половина дня, а их все не было, и в голове Дананир начали рождаться тысячи разных объяснений их опозданию. Когда на землю уже опускались сумерки, появился слуга и доложил, что к пристани подошла лодка. Дананир вышла встретить прибывших и сразу ж заметила, что лекаря среди них нет. Поздоровавшись с Аббадой и Маймуной, она обратилась к Сельману и спросила, где же Бехзад.

— Нам не удалось его разыскать, — ответил тот. — А у вас он не появлялся?

— Нет. Странно… Как ты думаешь, куда он мог исчезнуть?

— Не знаю… Он довольно часто бывает в разъездах, потому что занят особо важными делами, о которых никто и не догадывается. Что ж, я постараюсь разыскать его в Багдаде.

Беседуя таким образом, они вошли во дворец, где повстречали Зейнаб. На ее сияющем лице не было и тени беспокойства. Маймуна и Аббада расцеловали ее и постарались отвлечь разными разговорами, чтобы Зейнаб не вспомнила о цели их поездки. Улучив удобный момент, Сельман сказал, что направляется в Багдад на поиски своего господина. После его ухода во дворце стали с нетерпением ожидать новостей о Бехзаде.

Сельман появился на следующий день. Он был явно чем-то озабочен. Дананир в это время гуляла в саду с Аббадой и Маймуной. К ней подошел слуга:

— Сельман просит тотчас принять его, если вам будет угодно, — сказал он.

Дананир поспешно удалилась. Маймуна, полная радужных надежд, была особенно взволнована приходом Сельмана.

Когда в приемной зале появилась Дананир, Сельман приблизился к ней и тихо сказал:

— Я встретил моего господина на мосту. Он уже собирался идти к вам, но когда увидел меня, поручил передать…

— Что же?

— Что он получил письмо от господина нашего аль-Мамуна, который повелевает ему тотчас же прибыть в Хорасан…

Дананир прервала его:

— От наследника престола? С ним что-нибудь случилось?

— Нет, просто мой господин должен прибыть в Мерв по его приказу, но не знает, чем это вызвано, а мне поручил сообщить вам о его отъезде и оставаться здесь в Багдаде в вашем полном распоряжении.

— А надолго ли он уезжает?

— Он мне ничего не сказал.

Дананир опечалил столь неожиданный отъезд: она привязалась к лекарю и всецело полагалась на его советы. К тому же она знала, что эта весть особенно расстроит Зейнаб. Немного помолчав, она произнесла:

— Ну, что же! Бог ему судья… Может, у него действительно важные дела. Любопытно все-таки, что заставило аль-Мамуна с такой поспешностью послать за Бехзадом?

Уже прощаясь, Дананир спросила:

— Ты будешь жить у нас?

— Не могу я здесь оставаться, боюсь вас обременить. Но по первому зову я явлюсь к вам. Так что не извольте беспокоиться, — ответил Сельман.

Увидев, что Дананир вернулась в сад, Маймуна оставила свою бабку одну и направилась к ней. Как читателю известно, Дананир давно подмечала, что Маймуна неравнодушна к Бехзаду, и теперь она была уверена, что известие об отъезде лекаря огорчит девушку. Она приняла беззаботный вид, решив ничего не говорить Маймуне. Она догадалась, что девушка хочет с ней откровенно поговорить, и, понимая, что только стыд мешает той начать этот разговор, спросила:

— Что с тобою, доченька? Почему ты оставила бабушку одну?

Говоря это, она ласково положила руку на плечо девушки и сразу почувствовала, что та вся дрожит.

— Что с тобою?

Маймуна подняла на Дананир глаза, в которых светились доверие и ласка, и спросила:

— О чем вы говорили с Сельманом?

— Да о нашем лекаре.

— Что с ним случилось? Он уехал?

Такая прозорливость поразила Дананир, и она решила отшутиться:

— Это тебе сердце подсказало? Ведь недаром говорят: сердце сердцу весть подает.

При этих словах девушка смутилась и покраснела: она все еще не догадывалась, что Дананир знает ее сокровенную тайну. Делая вид, что поправляет волосы, Маймуна сказала:

— Тетушка, зачем вы говорите такие слова? Спрашивая вас, я думаю только о нашей госпоже, дочери наследника престола, я знаю, сколь она привязана к Бехзаду.

— Да благословит господь тебя за великодушие! — усмехнулась Дананир. — Стало быть, ты знала, что он уезжает, и огорчаешься за нашу госпожу?

Стараясь казаться равнодушной, Маймуна с невинным лицом переспросила:

— Он и вправду уезжает?

— Да, уезжает.

Маймуна растерялась. Румянец на ее щеках сменился смертельной бледностью. Заметив это, Дананир добавила:

— Впрочем, он скоро вернется. Ведь его сердце не сможет мириться с долгой разлукой.

Маймуна опасалась, что если она еще хоть немного времени пробудет с Дананир, то непременно выдаст себя. Поэтому она сделала вид, что торопится, и направилась в свою комнату, чтобы иметь возможность побыть одной. В коридоре она натолкнулась на Сельмана, и когда она почувствовала на себе его взгляд, у нее вдруг сжалось сердце. Она поспешно спросила:

— Неужели и вправду Бехзад уезжает?