Джирджи Зейдан - Аль-Амин и аль-Мамун

Подобными наставлениями напутствовал его и эмир верующих, аль-Амин.

«Ты знаешь, что наш повелитель аль-Мамун послал за своим двором в Багдад. Скоро все они прибудут к вам. Ты, конечно, надеешься встретить среди них Маймуну. Но не огорчайся, когда не увидишь ее в Хорасане. Она осталась здесь, в Багдаде. Я не писал тебе об этом раньше, чтобы не причинять тебе боли. Сейчас уже невозможно долее скрывать это, потому что ты все узнаешь от Дананир и других лиц. Знай же: Маймуна находится в доме халифа. Прошу тебя, не приходи в отчаяние и не тревожься о ее судьбе! О том, как она попала к халифу, тебе расскажет Дананир. Я, твой преданный слуга, здесь и всегда смогу уберечь ее от беды. До свидания».

Когда Бехзад прочел это письмо, у него потемнело в глазах. Несмотря на радостные вести, сулящие успех, письмо привело его в смятение. Стоило только ему представить, что Маймуна находится в доме их врага, как сердце Бехзада сжималось от нестерпимой боли. Он в душе нещадно упрекал Сельмана за то, что тот скрывал от него доселе эту новость. Он пришел в состояние полной растерянности и не представлял, на что ему решиться: выехать ли из Мерва, чтобы встретить Ибн Махана у Рея, или же подождать с отъездом, пока не прибудет Дананир и он сможет подробно расспросить о Маймуне. Победила любовь… Маймуна оказалась важнее всех дел, и Бехзад остался поджидать прибытия двора аль-Мамуна, чтобы получить хоть весточку от своей любимой, а потом с легким сердцем уйти на войну. Его мать знала, что войско выступило в Рей, и была очень удивлена тем, что ее сын остался дома.

— Твой кинжал спрятан в этом ларце, — сказала она. — Когда же ты собираешься выехать?

Бехзад густо покраснел, взял в руки ларец и смущенно пробормотал:

— Я уезжаю сейчас. Я как раз пришел попрощаться…

Мать Бехзада откинула покрывало с груди, воздела к небу руки и, запрокинув голову, стала взывать к всевышнему:

— Господь, будь защитником моего сына в войне против тиранов, вероломно убивших его деда, поправших нашу свободу и присвоивших плоды наших трудов!

Затем она крепко прижала сына к своей груди, покрыла его жаркими поцелуями и словно оцепенела. Бехзад ощутил на себе горячее дыхание матери и тепло слез, оросивших его шею. Материнские слезы до глубины души тронули Бехзада, он сам был готов расплакаться, но сдержался и, пытаясь улыбнуться, спросил:

— Отчего ты плачешь, мама?

Старуха оторвала голову от плеча сына. Глаза ее покраснели и припухли от слез. Она смотрела на Бехзада с тихой печалью.

— Я плачу, сынок мой, потому что не знаю, доведется ли нам свидеться вновь.

— Я надеюсь победить и вернуться живым и невредимым, если на то будет воля божия! — подбодрил Бехзад свою старую мать. — Я хочу увидеть тебя здоровой, полной сил. И тогда стихнет боль твоего сердца, потому что я отомщу за своего деда.

С этими словами он поцеловал матери руку и плечо, достал из ларца кинжал и пристегнул его к поясу. Затем надел на себя дорожное платье, завернулся в абу поверх кафтана и шаровар и накинул куфию на остроконечную шапку. Бехзаду подвели коня, он вскочил в седло и хотел было уже взять ларец, как мать ему помешала.

— Оставь этот ларец дома, — сказала она, — ведь в нем лежат головы дорогих мне людей. Или же ты отомстишь врагам, убившим твоего деда, и они поплатятся за это собственными головами, или же я буду оплакивать головы, оставшиеся здесь, до самой моей смерти!

Слова матери глубоко взволновали Бехзада.

— Матушка, я надеюсь, что тебе больше не придется плакать! — сказал он твердо и подал ей ларец. Затем натянул поводья своего коня и поскакал. Но не успел он отъехать от дома, как почувствовал, что с ним творится что-то неладное. Он вдруг понял, что тронуться в путь его подстегивал лишь стыд перед матерью, а сердце его ни за что не хочет покинуть Мерва, прежде чем он не свидится с Дананир и не разузнает от нее последние новости. И он, уже который раз, бранил Сельмана за то, что тот в первом письме ничего не сообщил о его возлюбленной.

Бехзад миновал торговые ряды Мерва, и наконец конь вывез его за городские стены. Покинув город, Бехзад стал тешить себя мыслью о том, что ему посчастливится встретить по дороге караван аль-Мамуна. Теперь, после того как он распрощался со своей матерью и сказал ей, что уезжает, ему было стыдно возвращаться в Мерв.

Бехзад находился в пути уже несколько дней, и все это время его глаза не переставали всматриваться в линию горизонта. Всякий раз, когда вдали показывался караван верблюдов, всадник или группа людей, его первой мыслью было: вот приближается двор аль-Мамуна. Но всякий раз он ошибался. Так и не встретив никого из дворцовой челяди, Бехзад остановился в нескольких переходах от города Рея, где расположилось лагерем войско Тахира Ибн аль-Хусейна. Случилось однажды, что Бехзад заметил поблизости какой-то караван. По тому, что были видны паланкины, шатры и многочисленные тюки с одеждой, а также большое количество слуг и рабынь, он легко догадался, что с этим караваном путешествовали женщины из какого-нибудь знатного рода. Бехзад подошел к каравану и спросил у проводника, что это за люди. Тот ответил, что он провожает людей, принадлежащих двору аль-Мамуна. Молодой человек попросил провести его к наставнице дочери эмира, и слуги с некоторой опаской взялись указать ее паланкин. Но затем кое-кто из дворцовой челяди признали Бехзада, и благодаря их расторопности он быстро отыскал Дананир. Заметив Бехзада, она тотчас приказала остановить караван и снять на время с верблюдов тяжелую поклажу. Бехзад спешился рядом с паланкином Дананир и кинулся к ней с расспросами:

— Сельман написал мне, что Маймуна — в халифском дворце. Что заставило ее там очутиться?

Обстоятельно, не опустив ни одной подробности, Дананир рассказала ему, как все было, начав с приезда халифского гонца и окончив тем, как она вернулась со своей воспитанницей домой, вынужденная оставить Маймуну у аль-Амина.

— А что они с нею сделают? — встревоженно спросил наставницу Бехзад.

— Не бойся, в доме халифа с Маймуной не случится никакой беды, — успокоила его Дананир. — Аль-Амин обещал дочери своего брата, что не причинит своей гостье никакого вреда. Да и твой слуга, Сельман, я полагаю, сумеет уберечь ее от любой неприятности. Так что тебе не стоит ничего опасаться.

Бехзад решил, что Дананир известно все о Сельмане, и спросил ее:

— Может, ты знаешь, где сейчас Сельман?

— Нет, я ничего не знаю о судьбе этого человека, — ответила Дананир. — Он исчез на целый месяц, а потом внезапно появился перед самым нашим отъездом. Он наказал мне передать, чтобы ты не беспокоился о Маймуне. Может быть, он написал тебе, и письмо прибыло сюда раньше нас, потому что письма доставляют на почтовых верблюдах, а мы тащимся с караваном.