Анатолий Цильке - Град Китеж на озере Светлый Яр

На обратном Пути из Святой земли мы побывали в Малой Азии. В Царьграде. Это большой портовый город. Оттуда уходят корабли в разные стороны света. Народ там, как у нас говорят, разношерстный.

Например – там были индусы-кришнаиты. Они нам рассказывали о своей религии и о своих святынях. Кришнаиты считают реки Ганг и Амуна – святыми реками. Паломничество индусы-кришнаиты совершают на поле Куракшетру. Там проходила битва между двумя народами древней Индии – Бхараты, Пандавами и Куравами. На этом поле предводитель Пандавов – Арджуна, получил из уст Бога Кришны Бхагават Гиту. Кроме того, кришнаиты считают своим долгом посетить город Двараку, который построил Бог Кришна. Кришна – означает Всепривлекающий.

В Царьграде мы также встречались и с индусами-буддистами, которые совершили паломничество в горную страну Тибет. Святыней индусов-буддистов является гора Кайлас. Вот с такими людьми мне приходилось встречаться. Это было моё первое, но, надеюсь, не последнее путешествие. Оно очень расширило мой кругозор.

Именно в этом путешествии я понял, что верующие люди всегда поймут друг друга. Потому что мысли их и действия заняты только одним. Служением Богу, то есть людям. Но не надо обманываться.

Не надо думать, что если ты совершил паломничество к святым местам, значит – стал святым. Выходит, рыба, которая водится в святой реке Ганг, тоже святая. Или голуби, живущие под карнизом Храма Гроба Господня, так же святы. Само паломничество не делает человека святым. Оно только очищает и приобщает. Настоящий путь паломника лежит через сердце к сердцу. И этот путь нам указал Христос. Он учит нас. «Возлюби ближнего, как самого себя». Но это не значит, что надо бросаться к каждому прохожему на шею и признаваться ему в любви. Это значит – научиться принимать каждого человека таким, какой он есть. То есть христианина как христианина, Буддиста как буддиста. Мусульманина как мусульманина. Любую женщину – как свою мать. Каждого ребёнка – как своё дитя. А беспомощного старика – как неуверенного малыша.

И для этого всего-то надо – немного внимания и кусочек любви. И тогда не будет больше войны. Она не придёт к нам ни с запада, ни с востока. И ожидать с востока мы будем только восход солнца, а глядя на запад, будем любоваться солнечным закатом. Но за весь этот солнечный день нам, людям, надо успеть сказать своим друзьям, что мы в них нуждаемся. Детям – что мы их любим. Родителям – что мы по ним скучаем. Кстати, сегодня я об этом ещё никому не сказал. А надо бы. Времена уж больно настали тревожные. Но не будем о плохом. Давай о хорошем. Например, не пора ли нам с тобою подкрепится. На обед мы уже с тобой опоздали. Не опоздать бы и к ужину. Давай поторопимся. Пойдём к лодке. Пора, Панфил, домой в Город.

Панфил послушно кивнул и пошёл вслед за отцом Мефодием. Через некоторое время они уже плыли на лодке обратно в город. Пристав к берегу, они привязали лодку и стали быстро подыматься вверх к Собору Благовещения. Улицы были по-прежнему пусты. Это говорило о том, что народ ещё не вернулся с работы. Они быстро пришли обратно к храму. Переоделись. Потом тихо и незаметно вошли в мастерскую, где под тихий скрип перьев продолжали трудиться писари Храма. Панфил вновь взял в руки перо и стал переписывать вторую страницу. Это занятие его настолько увлекло, что он не заметил, как понемногу стало темнеть. Неожиданно в мастерскую вошёл юноша и, тихо присев рядом с отцом Мефодием, прошептал ему что-то на ухо. Священник встал, отложил свой труд в сторону и кивком головы позвал Панфила. Они вышли во двор и увидели, что двор был заполнен людьми. Среди этой толпы Панфил увидел своего хозяина – посла Мирослава. Он разговаривал о чем-то с Главою города. По настроению людей было видно, что все они чем-то озабочены. Какая-то тревога висела в воздухе. Панфил быстро спустился вниз по крыльцу и подошёл к Мирославу и Главе города.

– А вот и ты, – воскликнул Мирослав, – очень хорошо, что ты здесь. Давай собирайся, нам необходимо срочно идти. Так надо. Этого требуют сложившиеся обстоятельства. Наши друзья говорят, что оставаться нам в городе больше нельзя. Поэтому они решили нас спрятать в лесу. Припасы уже собраны. Так что давай, быстро собирайся и пойдём, наши проводники уже ждут нас.

Панфил быстро побежал в гостиную. Там он взял свою котомку писаря и вновь вернулся во двор. Когда он вновь подошёл к Мирославу, там уже стоял отец Мефодий. В руках он держал небольшую холщовую сумку. Когда Панфил подошёл к ним, он сказал:

– Мне очень жаль, что вам так неожиданно приходится покидать нас. Но ничего не поделаешь, на всё воля Божья.

Ну а в память о нашем городе примите от нас вот эту сумку. В ней, Панфил, твой неоконченный труд, а также книги Старого и Нового Завета. И я надеюсь, что эти книги всегда будут спутниками вашей жизни. Всего вам доброго и да благословит вас Господь.

Мирослав и Панфил в знак благодарности поклонились отцу Мефодию и затем последовали за своими провожатыми. Через некоторое время они уже были за воротами города. Так незаметно они вновь оказались на чудном мостике через ручей, перешли его и направились в сторону холма. На этом холме стояли три могучих дуба. Выглядели эти три дуба могучими исполинами среди молодых и стройных берёз. Из-под земли торчали их толстые крепкие корни. Со стороны казалось, что это щупальца огромных пауков. Илья остановился, огляделся вокруг и не торопясь направился к среднему дубу. Затем он осторожно присел к стволу среднего дуба и двумя ногами стал, упираясь отталкивать от себя, один из корней этого дерева.

Внезапно земля между корнем и стволом дерева ушла вниз, и в проёме показался небольшой лаз. Илья спустился вниз, в лаз, и затем взмахом руки предложил гостям следовать за ним. Мирослав и Панфил последовали за ним. Лаз оказался достаточно широким, поэтому им удалось очень быстро добраться до небольшой комнатки в конце тоннеля. Илья зажёг лучину, и гости стали рассматривать необычную комнату. Стены этой комнатки и крыша были выложены из брёвен. Пол был покрыт грубой тёсаной доской. Вдоль стен стояли два небольших топчана, на которых лежало по одному холщовому одеялу. В этой небольшой комнате можно было стоять почти в полный рост. Илья попросил гостей присесть на топчаны и стал объяснять:

– Это помещение послужит вам временным укрытием. Лучины жгите только тогда, когда уверены, что поблизости никого нет. Определить это вы сможете, если будете внимательно прислушиваться к звукам, приходящим сюда через вот это маленькое отверстие. – И Илья показал на небольшое отверстие в бревне в правой стенке наверху. – Но помните, – продолжал он, – что вас могут найти по запаху от горящих лучин. Ведь копоть от лучин будет выходить наружу по этому же отверстию. Поэтому ещё раз прошу вас быть очень осторожными. Ну а днём вы сможете наблюдать за тем, что происходит снаружи, вот через это маленькое окошечко, – Илья протянул правую руку вверх, к верхнему короткому бревну. Он засунул пальцы в небольшую прорезь и провернул его на себя. Таким образом, появилась маленькое оконце. Через него был виден чудный берёзовый мостик, а ещё дальше чуть виднелись белые стены города и сверкающий купол Храма. – А теперь я покажу вам, как вы сможете выбраться отсюда, – продолжал объяснять Илья, – вот смотрите, этот деревянный клин надо вставить обратно на своё место. Когда вы это сделаете, там наверху, корень дуба снова защёлкнется. Таким образом, он вновь станет невидимым для людских глаз. Ну и последнее. Если вы захотите выйти отсюда, то вам надо будет просто толкнуть шестое бревно левой стены в направлении лаза. Смотрите, вот так. – И Илья, взявшись за небольшой выступ в шестом бревне, толкнул его вперёд. Деревянный клин медленно сполз вниз вправо, освободив тем самым круглый лаз.