Валентин Тарасов - Чеслав. Ловец тени

Ели практически молча, бесед не вели. И только когда семейство закончило трапезу, хозяин, удостоверившись, что гости сыты, и отправив отпрысков своих во двор, спросил парней о цели их прибытия.

— Сказывайте, молодцы, что вас к нам в городище за­несло, — отер вспотевший от горячей трапезы лоб хозя­ин. — Проходом куда следуете? Аль к нам по делам каким занадобилось? Охотным? А может, сменять чего-нибудь?

— Шли тебя обязательно повидать, — откликнулся на его вопрос Чеслав.

Муж Тур от такой новости усмехнулся:

— Неужто я невидаль такая, что на меня стоит издале­ка ходить глазеть?

— Ага, топали б мы столько из-за того! — вмешался в разговор Кудряш. Ему уж никак не хотелось чувство­вать себя лишним.

— Просто так глазеть на тебя, хозяин, мы не собира­лись, — не дал развить другу его задиристую мысль Че­слав, — а пришли разузнать подробнее о чужеземцах, что недавно ты привел в наше городище.

На лице Тура отразилось искреннее удивление, и он озадаченно поскреб свою мощную шею.

— А чего про них узнавать?

У двери послышался тихий шорох и показались любо­пытные глазенки младшего из туровской крови, но тут же исчезли и показались другие — постарше. А судя по то­му, что оттуда же доносились шепот и ярые, едва сдержи­ваемые, пожалуй, только страхом выдать себя, перепал­ки, остальные мальцы тоже толпились у входа. Кудряш, отвлекшись на шум, недолго думая, скорчил страшную ро­жу очередной паре любопытных глаз. Рожа и впрямь, на­верное, была ужасная и страшная, поскольку глаза под­глядывающего округлились и он с испуганным возгласом исчез, вызвав панику у остальных. Множество босых ног зашлепали по земле, уносясь прочь от дома. Когда-то Ку­дряш не раз проделывал такую штуку со своими младши­ми братьями, забавляя их. Когда-то... Тогда они еще были живы... От этого воспоминания его комично-страшное кривлянье сменилось горькой улыбкой.

— Они ж, чужаки, как есть у вас в городище. Вот у них самих и разузнали бы... — продолжил Тур, не совсем по­нимая, зачем было тащиться к нему в такую даль с рас­спросами. — Так ведь? — обратился он почему-то за под­держкой к Кудряшу.

Кудряш же, только покончив с усмирением любопыт­ных сорванцов и на время утратив нить разговора, смог лишь похлопать в ответ глазами.

— Так-то оно так... Но когда прибыли они в наше городи­ще с тобой, проводником, то мы с Кудряшом сами в других краях были, — стал терпеливо объяснять Туру Чеслав. — А после чужеземцы покинули селение. И это произошло еще до нашего прибытия. Так что мы их и не повидали.

— Ну, не повидали, велик убыток... — Заподозрив, что, очевидно, не все так просто с пришлыми чужаками и не шли бы к нему несколько дней зазря соседи, Тур, подав­шись ближе к гостям, с неподдельным интересом спро­сил: — Аль было у них чего такого занятного, что вам по­коя не дает до сих пор?

Как ни хотелось Чеславу сознаваться в том, а пришлось.

— Мертвыми их в лесу нашли...

Это сообщение заставило Тура отпрянуть. Сделал он это медленно и без испуга — не пристало мужу испы­тывать таких чувств! — но было очевидно, что новость его поразила.

— Мертвыми... — задумчиво повторил он и, взглянув по очереди на гостей, спросил: — Да как же то статься могло?

— Про то точно не ведаем. — В голосе Чеслава слыша­лась неподдельная досада. — Они без провожатых на ху­тор дальний подались. А уже в лесной глуши мы случаем и обнаружили их. Точнее, тело одного. А другого, видать, зверье растащило.

— Вот оно как... — сказал Тур, качая головой, а через какое-то время раздумий озабоченно добавил: — Как бы те смертушки беды на племя ваше не накликали...

— Сами разумеем, — не утерпев, вмешался в разговор Кудряш, которому невмоготу была такая неторопливость в речах Тура. — Оттого и пришли к тебе, чтобы больше прознать про чужинцев. Авось знания о пришлых помо­гут того лиходея, что их порешил, сыскать.

Тур же, не обращая внимания на горячность Кудряша, опять задумался. Несколько раз он хотел было что-то на­чать рассказывать, чесал шею, но передумывал. А после, словно даже раздосадовавшись на себя, проворчал:

— Да я ведь и знаю о них не больно много. Они у Хру­ма, что вчера вас ко мне привел, на постое в доме обита­ли. Он у нас в роду и в селении глава.

Решив тут же идти к Хруму, юноши дружно встали из- за стола и вышли за порог.

А у дома неожиданно для них кроме вездесущей ватаги мальцов собрались уже и взрослые общинники — гостей повидать да байки про житье в их краях послушать. Весть о путниках, что прибились к их воротам ночью, с первыми лучами утреннего светила проворной мухой облетела уши всего поселения. Но Тур скупым словом урезонил наибо­лее нетерпеливых, объяснив, что им сейчас не до праздных разговоров. А за байками пускай позже приходят.

Войдя в городище ночью, парни не смогли, ну разве что кроме невнятных силуэтов строений, рассмотреть селе­ние как следует. Теперь же, идя за Туром, который ока­зался гораздо проворнее в ногах, чем в речах, они с инте­ресом глазели по сторонам.

Селение, в отличие от их родного, оказалось совсем не­большим — хаток едва чуть больше, чем пальцев на обеих руках. Жилища почти ничем не отличались от привычных, вот только большей частью камышом крыты были.

Встречающийся им немногочисленный люд с любопыт­ством рассматривал двух молодцов, что торопливо шли за Туром. По пути они приблизились к большому деревянно­му столбу посреди селения. На его серо-буром теле видне­лись вырезанные символы, орнаменты и малюнки, которые мало что могли рассказать непосвященному чужаку, а на са­мом деле повествовали о давних временах и жизни этой людской обители. Это был оберег городища, тут обитал дух хозяина и покровителя селения. Парни поклонились ему с большим почтением и поднесли дары — несколько сво­их стрел, чтобы не препятствовал их пребыванию в своих чертогах, а наоборот — удостоил своего расположения.

Придя к дому главы селения, они застали там одну лишь хозяйку, которая сообщила, что сам Хрум с ранней зорей подался с сыновьями в лес мед добывать. А когда вернется, только ему да Великим известно.

— Я, кажется, знаю, где это может быть, — подумав, сказал Тур и повел парней из селения в сторону леса.

Даждьбог-батюшка — красное солнышко только начал набирать полную силу, лаская верхушки деревьев своими лучами и одаривая лесные просторы щедрым теплом, по­ка первым, не палящим, нежным, но, судя по всему, обе­щающим жаркий день. Даже войдя под кроны деревьев, трое мужей скоро стали ощущать паркое дыхание свети­ла, а вместе с тем и то, как начинала благоухать терпким лесным духом зеленая чаща. Запахи янтарной, теряющей твердость сосновой смолы, подсыхающей у корней, покры­той зеленым мхом дубовой коры, пряный душок мяты и множества других пахучих трав, а более всего дух от неж­ных головок лесного цвета — все это пахучее многообра­зие сливалось в общий дурманящий и дразнящий дыха­ние аромат. И влекло это благовоние, а особенно то, которое шло от яркого цвета, не столько Чеслава и его спутников, сколько малых тружениц, что собирали сладкую дань для прокорма своего многочисленного семейства. Вот и первая из пчел пронеслась низко над их головами (Кудряш даже пригнулся), натужно жужжа, — понесла собранную слад­кую взятку к себе в жилище. Значит, близки мужи к цели.