Игорь Ушаков - Евангелие от Егория

Мать Моисея, желая, конечно же, сыну только добра, положила малютку, которому от роду было всего несколько недель, в плетеную корзину и пустила в свободное плавание по полноводной реке Нил. О чем думала мать Моисея, предпринимая эти действия, трудно даже догадаться: река кишела крокодилами и всяческими прочими мерзкими гадами, которые, естественно, были бы не прочь откушать свеженького мясца. Но повезло малышу: корзинку, которую мать его — нужно отдать ей должное — тщательно просмолила, чтобы не сразу она затонула, прибило к камышам, на мелководье. Младенец, покряхтев в намокших на этот раз не по его вине пеленках, не выдержал и жалобно заплакал. На его счастье, прямо за камышами была купальня дочери фараона, которая, услышав детский плач, моментально оказалась около корзины и спасла младенца.

Оказалась острая нужда в кормилице, и — О, великий Господь! — нашлась молодая женщина, недавно потерявшая сына, но еще, как тельная корова, полная теплого парного молока. Нетрудно догадаться, что это была родная мать Моисея! Младенец рос в любви и достатке, его приемная мать, дочь фараона, не могла на него нарадоваться: смышленый, внимательный, послушный… Родная же мать Моисея была рада, что ее отчаянный и, в общем-то, более, чем неблаговидный, поступок привел к такому триумфальному завершению.

Как часто бывает, зов крови одолевает здравый смысл: узнав, что сам он еврей, Моисей возненавидел египтян, а особенно фараона, дочерью которого он и был спасен. Нет бы подумать, что родная мать бросила его на верную погибель, а фараонова дочь спасла и взрастила его! Но, повторимся, кровь — есть кровь!

Убив однажды в поле египетского стражника, Моисей понял, что в Египте ему уже не жить. Вот тут- то и возникла идея всеобщего исхода евреев из страны, где им, если уж смотреть правде в глаза, не очень сладко жилось: спокойно и сытно, но все же в полной зависимости от чванливых египтян. Только самым талантливым или же пронырливым удавалось достичь хорошего положения в египетском обществе, основная же масса жила ниже среднего… Но сознаемся, разве не так и в любом государстве? Разве не относят людей ко второму сорту только из-за того, что они не имеют глубоких корней в той стране, в которой они живут?

Как гласит молва, наделав много пакостей Египетскому Фараону, который противился исходу евреев из страны, Моисей увел народ свой в пустыню, где блуждал, видимо, потеряв всяческую ориентацию, сорок долгих лет…

Брата своего единокровного, Аарона, он сделал первым еврейским первосвященником, сказав своему народу, что такова воля Божья. Это, однако, не помешало Аарону, когда Моисей пошел на гору Синай за скрижалями с заповедями Господними, сотворить для измучившихся людей того самого Златого Тельца, который потом стал на века притчей во языцех.

Как известно, рука Моисея по воле Божьей (конечно же, а по чьей же еще?) жестоко покарала непокорных, но Аарон и весь род его по той же воле, несмотря на явное ренегатство Аароново, были объявлены родом священников. (Опять же кровь родная: как не порадеть братцу родному, хоть он и предал идею!)

Вот именно из этого колена и происходила Елисавета, жена Захарии. Что еще можно сказать о Елисавете? Всем была хороша в юности Елисавета: и умна, и лицом недурна, и фигура статная. Да и в свои почти пятьдесят она выглядела не старше, чем на тридцать: узкая талия и необычно аккуратные для восточных женщин в таком возрасте бедра.

На Елисавету и сейчас еще засматривались мужчины, особенно те, которым, как говорится, бес в ребро… Среди ее обожателей был и ее духовный отец, раввин Иосафат, который служил при той же синагоге, что и Захария, но был чином повыше.

В юности Елисавета числилась в местных красавицах, и все, не зная ее подноготной, дивились, как такая красавица умудрилась выйти замуж за невзрачного и незначительного Захария? А дело-то было проще пареной репы: несмотря на знатное происхождение свое, была Лисавета бесприданницей. Поэтому, когда настал срок оборваться перезревшему плоду с родительской ветки, она была отдана первому, кто предложил не только руку и сердце, но и некоторый капиталец.

Жили Захария с женой своей Лисаветой, если и не душа в душу, то, в общем-то, нормально, не хуже, чем остальные. Да вот одна закавыка вышла: не дала Елисавета Захарии наследника. Это было какое-то наказание Господне, но за что? Сам Захария был праведник, а уж про Елисавету и говорить не приходится.

Захарий был человек книжный, знал тору от корки до корки, веры в Бога был непреклонной. И вот припомнил он притчу про Аврама и Сару, коим Бог даровал — при их бесплодии — ребенка, Исаака. Но до рождения этого благословенного отрока, бездетные Аврам и Сара решились на иной шаг.

И рассказал Захарий сию притчу жене своей, Елисавете. А история была такова. Жили-были Аврам и Сара, жили дружно, в миру и согласии. Все было у них, чего только их душеньки могли пожелать, да вот лишь Сара была неплодна, как старая иссохшая смоковница. По обычаям той страны, где они жили, коли родит служанка от мужа на колени жены его, то ребенок считается той, чьих коленей он впервые коснулся, иначе говоря, матерью его в этом случае считается не служанка, а госпожа.

— Ави, — обратилась Сара к мужу своему Авраму, — заключил Господь чрево мое, чтобы мне не рожать. Но нельзя нам жить без продления рода нашего. Войди к служанке моей, египтянке именем Агарь, пусть она родит ребенка мне на мои колени.

— Послушен я жене своей, — ответствовал Аврам. — Как скажешь, так и будет. Семя у меня есть, даст Бог поле плодородное — и урожай будет!

И вошел Аврам к Агари, и она зачала. И родила Авраму сына, которого нарек Аврам Измаилом. Вот такова история рождения первого сына Аврамова, Пророка иудейского. Это потом уже Аврам и Сара, нареченные Богом «новыми» именами — Авраамом и Саррой, родили Исаака, своего родного сына, но это было после, когда Бог разрешил чрево Саррино. А прежде случилась та история с Агарью.

Рассказал Захария эту притчу жене своей, намекая на то, не поступить ли и им так же. Возражала Елисавета, говоря, что Захарию уже далеко за пятьдесят, совсем старик, неспособный и к ней-то войти, как следует, зачем же позориться перед молодой девкой.

Но как ни противилась в душе Елисавета, пришлось ей, в конце концов, принять предложение мужнино. Ей и самой уже было лет немало, а дитя, хоть и не родное, может, даст какое-то утешение в старости. Согласилась Елисавета на то, чтобы Захария переспал с ее служанкой.

Служанкой у Елисаветы была молоденькая хананеянка: бойкая: глаза-вишенки, большущие; плотная вся, упругая, как говорится, «кровь с молоком». Купили ее, сироту, когда она была еще несмышленышем, заплатив какому-то ее дальнему родственнику два сикля серебра. Так она и жила с Захарием и Елисаветой — наполовину рабыня, наполовину приемная дочь…

Читать дальше